Юлия Цыпленкова - Волчьи тропы

Волчьи тропы
Название: Волчьи тропы
Автор:
Жанры: Фэнтези | Любовные романы
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Волчьи тропы"

Говорят, когда Лесной Дух создавал зверолюдей, он щедро одарил их, позволив чувствовать единение с тем, кого выбрало волчье сердце. Сердце рвет неистовая нежность, когда ты смотришь на него, дыхание сбивается, когда ты чувствуешь его запах – лучший запах на свете – потому что так пахнет счастье. Ты веришь ему, как самому себе, потому что он и есть ты, а ты – это он. Вы едины, и нет силы, способной оторвать вас друг от друга.
Но почему-то никто не сказал, что Лесной Дух любит играть со своими созданиями, посылая им испытания, закаляя в огне невзгод волчьи души. И когда ты получаешь удар в спину, когда предательство выжигает все чувства, превращая нутро в серый пепел, а нить жизнь готова порваться, только верная рука способна удержать на краю и не позволить упасть в пропасть, скуля от боли, как побитая шавка.
Лесной Дух щедро одарил своих детей, но главный его дар – преданное сердце, которое бьется ради тебя, способное принять твою израненную душу, вновь возродив ее. Это говорю я, рыжая волчица Айнара.

Бесплатно читать онлайн Волчьи тропы




Сколько прошло дней? Или это были месяцы? Может, годы? Сколько он ищет следы?
Кажется, вечность... Белый волк поднял морду к далекой бездушной луне и завыл, признаваясь в своем отчаянии. Но та осталась нема, отказав в зверю в жалости. Впрочем,
он и не хотел сочувствия. Он никого не жалел и не хотел, чтобы жалели его. Волк растянулся на заиндевевшей земле, шумно вздохнул и прикрыл глаза.
Боль, еще недавно сжигавшая его, притупилась, подернувшись корочкой льда. Стало немного легче. Тоска никуда не исчезла: она стала постоянной спутницей волка, медленно и нудно выедая душу. К тоске добавилась безнадежность. Сколько мест он успел обежать за это время? Порой волку казалось, что он исходил королевство вдоль и поперек, но это было, конечно, не так. Белый все еще метался вокруг логова, обшаривая каждый куст, обнюхивая каждое дерево. Но ничего, что указало бы ему направление поисков, так и не обнаружил.
Существование его теперь было странным: раздвоенным. День стал казаться сном, затяжным кошмарным сном, в котором волк был совсем один. Он не выходил к людям, держался в стороне от селений. Лес окончательно поймал зверя в свою ловушку, потому что белый знал: его волчица может быть только в лесу. Она была холодна к людям, и он стал холоден. Теперь волк много разговаривал с Лесным Духом, забыв о прежних Богах. Он искал тропу в мир оборотней, тропу к себе, но она все еще пряталась, не желая принимать сына, который так долго отказывался быть тем, кем был рожден. Так он и проводил свои дни: ловил запахи, пытаясь отыскать единственный нужный ему, разговаривал с Лесным Духом и обшаривал каждый кусок леса.
Жизнь начиналась ночью. Яркая, искристая, рыжая... Он засыпал и возвращался в лето, когда рядом была волчица. Веселая, беззаботная, ласковая. Волк слышал ее голос, чувствовал ее прикосновения, тонул в ее запахе. Он упивался ее телом в человеческом обличье и наслаждался волчьей личиной. И тогда он заглядывал ей в глаза и спрашивал:
– Ты простила меня?
– Простила, как я могу не простить тебя, Идар? – она всегда так отвечала.
– И больше не уйдешь? Останешься со мной?
– Я всегда буду рядом.
– И я, я больше не потеряю тебя, Айна.
– Знаю.
Она обнимала его, прижимаясь всем телом, и Идар стискивал ее в объятьях, не желая разжимать рук. Ночь стала лучшим временем. Во сне белый снова смеялся, глядя на шалости Айны. Она всегда была веселой. Легкая, как та бабочка, в охоте на которую Идар впервые увидел ее. И во сне она была такой же, его Айна, его волчица. Пробуждение Идар всегда чувствовал. Он с отчаянием прижимал к себе рыжеволосую молодую женщину, цеплялся за мир грез, пытался вгрызться в него, чтобы задержаться еще хоть на мгновение, но глаза открывались, и волк вновь был окружен унылым лесом. На смену яркому лету приходила тоскливая осень, наполняя душу безнадегой и мглой. И тогда Идар вскакивал на лапы, задирал голову к свинцовому небу и выл, умоляя вернуть его в рыжее лето. Падал вновь и отпускал Силу, чтобы уже в человеческом обличье выкрикнуть:
– Лесной Дух, верни!
Отец оборотней оставался глух к мольбам своего сына. Порой Идару казалось, что ОН разгневан на волка, не оценившего его дары – личину зверя и волчицу, посланную полукровке.
– Прости меня, Отец! Прости!!!
Прощения не было. Белый искал его в запахах, витавших вокруг, искал в дожде, поливавшем холодными струями волчью шкуру, искал в редких солнечных лучах, в своих снах, но не находил, впадая в отчаяние все больше и больше. Ничего не менялось. Белый волк по-прежнему был одинок.
«Что ты сделал, чужак? Что ты сделал?!»
Голос ее брата преследовал Идара, став спутником тоски и безнадежности.
«Что ты сделал, чужак? Что ты сделал?! Избранная пара не может исчезнуть просто так. Что ты сделал с моей сестрой? Отвечай, чужак, отвечай!»
Когда Идар сбежал из поселения смешанной стаи, рыжий волк последовал за ним. Белый бежал слишком быстро, и Наран отстал. Но он нагнал Идара, когда тот, измотав себя, упал на мертвую листву, тяжело дыша и поскуливая. Рыжий выбежал к нему и остановился напротив, некоторое время не сводя с чужака желто-зеленых глаз. Белый не двинулся с места. Идар с затаенной жадностью рассматривал шерсть знакомого окраса, вдыхал почти знакомый запах, к которому примешивались нотки самца – это раздражало.
Рыжий сменил облик. Он подошел к Идару, продолжая смотреть на него хмурым взглядом. Ни скрытого страха, ни даже простого опасения белый не уловил. Наран не боялся чужака, превосходившего его в росте и силе. Он стоял над Идаром, и от него шли волны непонимания и негодования.
– Что ты сделал, чужак? – спросил он, и белый волк закрыл глаза.
Он не хотел отвечать.
– Смени личину и ответь!
Идар не хотел менять личину. В это мгновение он мечтал, чтобы рыжий исчез, чтобы растворился туманом и рассеялся с ветром. Но тот стоял все так же и ждал.
– Что ты сделал, чужак? Что ты сделал?! Избранная пара не может исчезнуть просто так. Что ты сделал с моей сестрой? Отвечай, чужак, отвечай!
Идар поднялся на лапы и направился к ближайшим деревьям, стремясь скрыться за ними.
– Бежишь? Хочешь спрятаться? От себя не спрячешься, чужак! Что бы ты ни сделал, но это уже разъедает тебя, я вижу!
Белый рыкнул, не оборачиваясь. Что мог видеть рыжий волк? Что он вообще мог знать о том, что сейчас происходит с ним, с Идаром? Ничего. Ничего он не видел и не знал о черном яде тоски, выжирающем внутренности. Рыжий волк не терял своей избранницы. И сейчас его вело беспокойство, а не проклятый огонь в крови.
– Тебе больно, я чувствую!
Боль? Что этот волчонок знал о боли? Что он вообще мог знать?! Воспитанный в стае, обласканный родителями, свято верящий в законы, установленные Лесным Духом. У него была семья, были брат и сестра. Счастливец, чья пара была рядом. Наран всегда был цельным, всегда волком и немного человеком. Он не мучился вопросом: в чем его вина перед стаей? Не боролся со своей сутью, когда она начала просыпаться, потому что рыжему волку помогли встать на лапы. Ему не пришлось прятаться в подполе, сжимая зубами грязную вонючую тряпку, когда пришло время первого оборота, и хруст собственных костей оглушал, скручивая от дикой боли. И не было никого рядом, чтобы подсказать и облегчить страдания. Только люди, не подозревавшие, кто сейчас корчится в темноте среди писка перепуганных крыс. Наран не высиживал в своем укрытии, забившись в угол, пока не начался обратный оборот, боясь, что кто-то спустится вниз и увидит зверя. Рыжему не пришлось постигать самому, как научиться жить в ладу со своей сутью, как подчинить стихийный оборот, потому что накрыть могло в любую минуту, в любом месте, где находился белый волчонок. За столом, в мастерской, на центральной площади, в лавке булочника – и нужно было успеть скрыться, чтобы не сдохнуть от людского непонимания и страха перед чудовищем, перед оборотнем. Наран ничего этого не знал, зато знал, что полукровка – это зло! Но разве же в том вина Идара?!


С этой книгой читают
Как же это восхитительно – вернуться домой! Даже если дом – это мир, скованный льдом и снегом, как и память его обитателей. Но за зимой приходит весна, и под натиском солнца снег тает, обнажая землю, готовую к возрождению. Так и человеческая память. Сколь тяжело бы ни было забвение, сколь бы ни велика была толщина ледяного панциря, но разве можно с этим смириться? Если душа так же горяча, как солнце, то даже маленькому лучу под силу пробить брешь
Что такое счастье? Это солнечный свет в душе. Его лучи сияют так ярко, что пробиваются наружу, и любой может увидеть их отсветы. А еще это чистое голубое небо, где птицей парит имя возлюбленного, успевшее сорваться с уст. И кажется, что ничто не способно уничтожить восхитительного чувства…Но когда вдруг чистый небосклон начинают затягивать тучи, это становится ударом. Слабый дрогнет, сильный встретит невзгоды грудью. Каан Зеленых земель и его жен
Когда кажется, что теперь все будет непременно хорошо, судьба наносит новый удар. И вроде бы ты только что встречаешь солнечное утро, как ночь настигает тебя на болотах в окружении кровожадных тварей. Что это? Злой рок? Проклятие? Или промысел Высших Сил?Ничего в жизни не происходит просто так. И если в минуту долгожданного счастья судьба велит вновь расстаться с теми, к кому стремится душа, значит, это для чего-то нужно.Белый мир не так прост, к
Ложь опасна, заблуждения губительны, ненависть отравляет душу. Но хуже всего слепота. Она затмевает даже самый проницательный взор, искажает истину. Тогда свет превращается в тьму, за которой так сложно разобрать, кто друг, а кто враг. И так легко, запутавшись в паутине чужого коварства, дойти до края бездны, когда в спину подталкивает рука кукловода. Нужно иметь настоящее мужество, чтобы смахнуть с глаз пелену и заглянуть в собственную душу. Пер
В книге содержится материал об истории развития специальности, приказах МЗ, перспективах развития специальности, должностная инструкция для гигиенистов стоматологических и т. п. Книга рекомендована гигиенистам стоматологическим, зубным врачам, врачам-стоматологам и т.д., а также студентам и аспирантам медицинских колледжей и медицинских вузов.
Любовь не знает преград и условностей, она разрушает стереотипы, она идет поперек, ее сила неодолима. Ей нет рационального объяснения. Потому что это сущностная сила, которая не зависит даже от природы. Она разрушает эгоизм человека легко, как цунами уничтожает границы укрепленных берегов. Таким образом, преобразуется мир. А это – божественное дело.
Александр Данилевский – прекрасный программист, но с личной жизнью разобраться ему непросто. Принцесса Виктория – девушка из сказочного мира, влюбленная в короля из соседней сказочной страны, готовая идти ради своей любви на всё. Как связаны между собой эти два параллельных мира? Всегда ли случайные прохожие оказываются обычными людьми? И, наконец, что есть настоящая любовь? Приглашаю вас пройти по страницам книги и получить ответы на эти вопросы
В настоящем произведении осуществляется рассмотрение многоуровневой и полифункциональной антропологической структуры, включающей в себя такие основополагающие измерения и сегменты, как область бессознательного, самосознание, рациональное мышление и пневматическая сфера. Их осмысление реализуется посредством уникальной и специфической теоретической методологии, интерпретированной с точки зрения гетерогенных концептуальных взглядов и подходов. Кром