Девушка аккуратно расстелила и разгладила на столе главное свое сокровище — прихваченную в бистро газету. Саквояж надежно уберег ее от влаги. Взгляд уперся в кружки обведенных косметическим карандашом — другого не нашлось — объявлений. Еще пять. Вряд ли Шарлотта сумеет попытать счастье сегодня еще раз, разве только работодатель живет поблизости. К слову, где?
— Простите, — девушка окликнула официанта, убиравшего со стола пустые бокалы, — не подскажите, как называется эта улица?
— Сан Эвита, мадемуазель, — охотно отозвался молодой человек, продемонстрировав ослепительную улыбку в тридцать два зуба.
— А не будете ли вы столь любезны и не скажите, живет ли кто-нибудь из них, — Шарлотта ткнула в газету, — поблизости.
— Охотно!
Официант поставил поднос на столик и подошел к ней. Девушка задержала дыхание. Только бы желудок не подвел! Но он смирился с вынужденной голодовкой и больше не издавал ни звука.
— Кто-нибудь из них, — повторила Шарлотта, указывая на объявления.
Молодой человек нахмурился, пробежав глазами список, а потом с прежним восторженным энтузиазмом поинтересовался:
— О, так вы ищете работу?!
Со стороны казалось, будто он получил наследство, а не задал простой вопрос.
Переборов смущение, Шарлотта кивнула. В ее положении не до гордости.
— Если вы знаете кого-то… Словом, я была бы очень благодарна, — девушка так и не закончила фразы.
Она ни на что не надеялась, но судьба решила подарить беглянке еще один шанс. Может, и не придется ночевать в общей комнате с еще восемью-двенадцатью девушками (а то и вовсе мужчинами), отчаянно вцепившись в саквояж и боясь сомкнуть глаза.
— Пожалуй, знаю, — почесав переносицу, ответил официант, правда, уже без прежней радости. — Только место странное, прислуга там долго не задерживается.
— О, мне подойдет!
Да будь хозяин самим Дьяволом, Шарлотта согласилась бы гладить ему белье или делать покупки на рынке.
— Ну смотрите. — Молодой человек как-то странно посмотрел на нее, словно пытался о чем-то предупредить. — Я сейчас нарисую, как пройти. Это недалеко, но нужно спуститься с холма, улица Шиповника, дом двадцать один. Хозяина зовут Гийом Бош.
— А какой этаж? Или там вывешен список жильцов?
Девушка старательно записала все тем же карандашом для бровей адрес очередного работодателя.
— Ему принадлежит весь дом, не ошибетесь.
Целый дом? Тогда, наверное, этот месье Бош баснословно богат или вовсе дворянин — Шарлотта сомневалась, будто недвижимость в Розберге стоила дешево. Даже те дамы, с которыми она говорила сегодня, важные, надменные снимали квартиры.
— Не ходите!
Официант положил руку на запястье девушки. Хватило всего одного взгляда, чтобы он ее убрал.
— Почему?
Стало даже интересно, чем местным насолил несчастный Гийом. Слишком требовательный или скупердяй? Охоч до молоденьких служанок? Ну так Шарлотта приобрела некоторый опыт, справится.
— За ним закрепилась дурная слава, — понизив голос, молодой человек наклонился к самому ее уху. — Поговаривают, месье колдун, а то и хуже. Несомненно, хуже, учитывая его должность, ни один нормальный человек не согласился бы.
— Значит, — улыбнулась Шарлотта, ясно дав понять, что не верит в подобные сказки, — я стану служанкой колдуна.
Официант ее легкомыслия не одобрил, впрочем, его мнения никто не спрашивал.
Дождь за окном и не думал заканчиваться, зато часы на одной из церквей пробили семь. Нужно поторопиться, ночь накроет Розберг буквально через час. Расплатившись, Шарлотта брезгливо нахлобучила потерявший вид капор и вышла на улицу. Промозглая сырость мгновенно поползла от башмаков вверх по ногам, однако девушка не собиралась сдаваться погоде. Сверившись с нарисованным официантом планом, она смело вышла из-под навеса и зашагала вниз по Сан Эвита. Вскоре показалась часовня, в честь которой назвали улицу. Небольшая, уютная, она манила войти, но Шарлотта уверенно свернула направо. Два пролета вниз по лестнице, затем в переулок и снова вниз, уже по наклонной улочке. Вот и бульвар Акуш — неровная дуга на рисунке. После тишины старинных узких улочек он оглушил голосами и красками. Словно два разных мира, разделенные стеной дождя. По бульвару ходила конка; то здесь, то там виднелись вывески модных лавок. Воздух пропах духами. Их приторно-сладкий запах долго преследовал Шарлотту даже тогда, когда она оставила Акуш за спиной.
Улица Шиповника шла перпендикулярно бульвару и изгибалась на юго-запад. Нумерация начиналась с другого конца, пришлось немного пройтись. С каждым шагом становилось все тише, возвращалась почти забытая волшебная атмосфера старинных домиков. Теперь Шарлотта понимал, месье Бош вовсе не банкир или некто в этом роде — улицу застроили аккуратными особнячками не выше четырех этажей. И все, абсолютно все они утопали в шиповнике. Он обильно разросся на каждом свободном пятачке. Однако девушка не только любовалась старинными домами, неуловимо напоминавшими центр города в родном Девере, но и подмечала различные мелочи: булочные, мясные, бакалейные лавки, аптеки. Если первых и последних оказалось достаточно, правда, ближе к бульвару, то остальной едой жители закупались в других местах. И всего одна кофейня.
— Рассуждай логически. — Шарлотта скользила взглядом по номерам домов. — Тут живут состоятельные люди, раз их покой не смущают неблагородными запахами.
Двадцать первый дом вырос перед девушкой неожиданно, словно выпрыгнул из засады. Только что она миновала тридцатый, и вот он. Солидный, из потемневшего от влаги песчаника, он двумя этажами с высоким мезонином нависал над небольшим садиком. Благодаря угловому расположению дом обзавелся вторым входом — воротами в глухой, в человеческий рост стене. Поразмыслив, девушка направилась к парадной двери. Может, другим входом давно не пользовались, слишком заброшенным он выглядел. Поднявшись по высоким ступеням, Шарлотта очутилась под спасительной сенью козырька и, чихнув, потянулась за дверным молотком. Его гулкий звук затих где-то в глубине дома. Девушка понимала, это игра воображения. Какой хозяин согласился бы вздрагивать при визите каждого посетителя?
Шарлотте долго не открывали, словно проверяли на прочность, однако девушка не собиралась уходить. Она в незнакомом городе, уже темно, лучше заночевать на крыльце. Но вот, наконец, отодвинулось смотровое окошко, и суровый мужской голос вопросил:
— Кто?
— Экономка по объявлению.
— Хозяин не принимает.
— А хозяйка?
Нет уж, Шарлотта войдет. Пусть откажут, но внутри, а не снаружи.
— Месье холост.
В голосе слуги промелькнуло легкое презрение, словно девушка метила на место госпожи Бош.
— Тогда ему придется заниматься наймом прислуги самостоятельно. И я советовала бы месье поторопиться, пока оставшиеся без присмотра слуги не начали вести дела вместо него.
