Принцесса… Вы сказали: «принцесса?»
Ну вот, страница перевернута. Начинается новая жизнь.
Так думала Пегги Сью, наблюдая, как удаляется Земля в иллюминаторе ракеты, что несла ее в направлении Анкарты, планеты, где она родилась и о которой не сохранила никаких воспоминаний.
Это было странно, волнующе… и пугало ее.
С тех пор как Пегги нашла свою настоящую мать, красноволосую фею Азену, ее жизнь полностью изменилась. Ей пришлось покинуть Землю и навсегда проститься с друзьями, поскольку Азена разрешила ей взять с собой только синего пса. Ради дружбы фея согласилась пойти на одну-единственную уступку.
Девочка сильно страдала из-за разлуки с друзьями, но Азена была неумолима.
– Тебе пора взрослеть, – заявила она. – Огромная ответственность ляжет на твои плечи на Анкарте, нашей планете. Там ты будешь не обычной девочкой, на тебя будут обращены все взгляды.
Пегги не осмелилась протестовать. Она боялась Азены. Эта красивая женщина привыкла, чтобы ей повиновались, и Пегги не знала, что сказать ей в ответ… Нелегко после четырнадцатилетней разлуки снова встретиться со своей матерью и делать вид, что расстались накануне.
– Нам надо все расставить на свои места, – заявила Азена в первые же минуты полета. – Прежде всего, я – не фея. Я выбрала этот образ, чтобы ты не боялась ни меня, ни моих внезапных появлений. В действительности я – королева Анкарты. Твой отец – король Вильям III. Ты наша младшая дочь. У тебя есть сестра, Мария-Женевьева, немного старше тебя, но она вышла замуж за султана из Туркабада, и вот уже несколько лет у нас нет от нее известий.
Пегги готова была закричать: «На помощь! Довольно! Я сыта этим по горло!»
Откровения матери казались ей огромным жирным пирогом, который ей насильно запихивали в рот.
Это было СЛИШКОМ!
– Тебя зовут не Пегги Сью Фэервэй, – продолжала Азена. – Это липовое имя я придумала, когда спрятала тебя на Земле, чтобы сбить со следа врагов. На самом деле тебя зовут Анна-София, Владелица Черных Земель, и ты – принцесса.
– Что? – всхлипнула Пегги. – Анна-София… Владелица Черных Земель…
– Анна-Сосиска Чихающая? – пробормотал синий пес, не расслышав. – Бедняжка, просто ужасно. Никогда не буду так тебя называть!
– Принцесса… Вы сказали: «принцесса», – еще раз простонала Пегги.
– Да, – настаивала королева. – Тебе нужно привыкнуть. Ты последняя чистокровная принцесса. Поэтому, как только мы доберемся до места, ты пройдешь ускоренное обучение, чтобы знать, как вести себя при дворе. Конечно, последние годы твоя жизнь была полна увлекательных приключений, но ты росла словно сорная трава, черт-те как. Слуги, которым я доверила твое воспитание, не смогли, к сожалению, приучить тебя к дисциплине. Ты не умеешь ни разговаривать, ни одеваться, ведешь себя словно сорванец, а о твоем стиле одежды я вообще молчу.
– Ускоренное обучение… – тяжело задышала Пегги, чувствуя, как за ней захлопываются челюсти ловушки, против которой она бессильна.
– Ты не абы кто, – отчеканила ее мать с нетерпением. – Ты особа королевской крови! Наступит день, когда ты будешь править Анкартой. А на троне не восседают в джинсах, футболке и кроссовках! Не носят корону, когда на голове прическа под названием «взрыв на макаронной фабрике». Во всем нужно навести порядок. Твоя наставница обучит тебя хорошим манерам и постарается сделать более… женственной. Это моя подруга, герцогиня де Марвифлор. Ей не привыкать творить чудеса.
Под конец ужасного разговора Пегги почувствовала себя на грани нервного срыва. Если бы она могла сбежать с космического корабля, она сделала бы это без промедления.
– Тебя правда зовут Анна-Сосиска Чихающая? – спросил синий пес, последовавший за ней в кабину. – Мои соболезнования, подруга!
– Да нет же! – завопила Пегги, едва не заплакав. – Анна-София, Владелица Черных Земель. Уж ты-то не начинай, все и так хуже некуда! Ни за что не поменяю свое имя. Никогда! Никогда! Не хочу быть принцессой! Хочу, чтобы все было как раньше…
Но в глубине души она знала, что это невозможно. Она взрослела. Все менялось. Ей предстояло распрощаться с детством. Двери этого прекрасного мира должны за ней закрыться. И тогда наступит момент вступления в мир взрослых. Как грустно![1]
– И все же, – вздохнул синий пес, устраиваясь перед иллюминатором. – Анна-Сосиска Чихающая… Кому придет в голову так назвать свою дочь!
Пегги не стала его поправлять. В отчаянии она бросилась ничком на кровать и надулась.
Путешествие продолжалось в напряженной атмосфере, и королева, и ее дочь – обе были настороже.
Наблюдая за Азеной, Пегги осознавала, что их отношения никогда не станут теплыми. Королева всегда остается королевой, она не имеет права поддаваться порывам нежности, которые окружающие могут принять за проявления слабости.
Азена изъяснялась с изысканной вежливостью, никогда не переходя границ. Пегги чувствовала, что они так и останутся друг другу чужими. Прошло слишком много лет. Их разделяла огромная пропасть. И преодолеть ее будет непросто.
Чтобы разрядить атмосферу, Азена стала перечислять чудеса, которые ждали Пегги на Анкарте. Она описывала ей королевский дворец и его сады, двор, наряды, балы… Но у Пегги, видевшей исторические фильмы, все это не вызывало восторга. Мушкетеры, шпаги, кареты, мчащиеся во весь опор… Она понимала, что ей не предложат ни шпагу, ни костюм мушкетера, а скорее всего, веер и тонны кружев!
Пегги содрогнулась от ужаса.
По мере того как их путешествие приближалось к концу, Азена становилась все более далекой, словно постепенно входила в роль Властительницы. Она перестала говорить Пегги «ты» и обращалась к ней только на «вы», называя ее «моя дочь». У Пегги от этого мороз бежал по коже.
– В какую скверную историю я впуталась, – вздохнула она однажды вечером, придя в свою каюту. – Может, было бы лучше, если бы мы никогда не нашли друг друга? Не уверена, что создана для такой жизни.
– А мне нравится, – устроившись на подушке, синий пес погрузился в мечты. – Стать королевским псом… мне это по душе. Я хочу, чтобы меня холили. Чтобы меня причесывали служанки, кормили из золотой миски, украшенной моим гербом. Чтобы меня произвели в бароны и я имел право носить вытканный золотой нитью галстук… Да, думаю, мне это понравится. В конце концов, я голубых кровей. Достаточно посмотреть на меня, чтобы в этом убедиться.
Пегги Сью пожала плечами. Иногда пес действовал ей на нервы.
На следующий день Азена показала Пегги портреты ее отца и придворных сановников. Девочка должна была выучить их имена и титулы. Вильям III оказался красивым мужчиной, правда, выражение его лица было отрешенным, словно его сфотографировали в момент приступа лунатизма
