Первой встретила Темнота. Затем был Холод. Они объединились и породили страх.
Она проснулась резко. Словно в грудную клетку вставили стержень и им же подняли, но последующие попытки встать, замкнутое пространство встретило узкими преградами, и тело вновь улеглось на мягкое ложе.
Холод конечностей, по которым пробежал удар молнии, судороги боли и стон с первым вдохом.
Широко распахнутым глазам открылась тьма замкнутого шелкового пространства. Только что пробудившаяся ото сна не поверила ощущениям, не желала никак верить, начав ворочаться и постанывать от осознания страшного. Руки, что тряслись от перенапряжения и ещё плохо слушались, обводили контур обивки из атласного шёлка – по бокам ладони упирались в продолговатый каркас, не позволяющий выпрямить локти.
Не желая смириться, те же самые руки продолжили искать пространство для себя и хозяйки, ударяясь в замкнутость со всех четырёх сторон. Осознание и в темноте стал слышен всхлип застрявшей. Быстрое обследование потолка только усугубило взвинченное состояние – слишком мало место и дуговая крышка, обтянутая мягкой тканью.
– Дьявол, нет…– голос хрипел и сопротивлялся повторным попыткам им овладеть. – Только не это…
Закрытое пространство с четырёх сторон подходило только для сокрытия тела, на большее "создатели ловушки" места не предназначили. Темнота, дорогой атлас и тишина…
Кто бы так ни пошутил, шутка была нечеловечески ужасная. Истерика подбиралась незаметно, как раз в тот момент, когда нужно было успокоиться и попытаться подумать. Но разве ждёт избранная природой лань своей участи… Верно, она как раз то странное животное, что ожидает своей участи, ощущая как хищник, тот самый зверь, стоящий в тени, её убьёт. Так и истерика, её чувствовали, она и нападала – из тени, бесшумно и кровожадно. Это привычное каждому поведение, это этап, через который требуется пройти, нужно было подумать, полежать и расслабится. Смириться с неизбежным.
Любую девушку часто сравнивают с кроткой ланью, но конкретно “эта”, почему-то была какая-то неправильная. От всхлипов и жалости к себе она быстро перешла к яростному раздражению. "Да с какого ****?!", "Какого чёрта её тут заперли!".
Стиснутые зубы, шипение, яростные вопли и, ограниченная в передвижении, особа со всей силы ногами и руками ударила в потолок саркофага. Тот ощутимо скрипнул. Её это не остановило, и целенаправленные удары в потолок продолжились.
Попадись ей тот, кто сюда уложил!
Все секунды борьбы она жила мыслью навалять уроду, придушить, разорвать в клочья, оторвав для начала кровожадной коллекции жизнепродолжительные органы или головы.
Результаты двух последних ударов возымели действие, пройдя заслон атласа, сжатые кулаки ударились в тонкое дерево и проломили преграду. Скорлупа раскорёженного саркофага треснула и в месте удара, из чужеродной среды, посыпалась … холодная песчаная почва. Героиня самого настоящего ужастика, промышлявшая разрушениями собственного захоронения, только сейчас осознала, что-таки – да, это было захоронение. Но вместо ожидаемой паники, ею единолично стала править ярость.
Недоумки! Все! Найти каждого и убить!
Последовал второй удар по трещине, через которую в темноту просочился песчаный заслон. Третий и потолок прогнулся, проломившись в трёх местах. В закрытый салон рухнула земля, перекрывая возможность свободно шевелиться.
Нужен ли воздух, спасительный воздух? Наверное, да – решила про себя "выживающая в опасных условиях" и стала яростно взбивать землю, как полудохлая лягушка, делая сметаной скисший кефир.
Холодный, влажный земляной покров был не то, что морем – в шторм тянувшим корабль на дно – он был удушающим песком, перекрывающим любые попытки выбраться. Шла борьба не на жизнь, а на смерть. На смерть, с которой девушка была несогласна.
Она формировала фундамент для побега, проминая под ноги земляной пол и хороня одиночный саркофаг позади. В борьбе со стихией мешалось платье, слишком большое, чтобы продолжать борьбу вместе. Оно тянуло назад, словно воплощая идеи высших сил, не давая выбраться на поверхность жизни. Закреплённое "намертво" оно стало второй кожей, волосами, что зацепились за дверь каюты и тянули утопающую на дно вместе с кораблём.
Бессчётное множество попыток, замёрзшие пальцы, ярость борьбы, и рука выбралась на поверхность. Из неспокойной могилы в свете лунного света показалась кисть девичьей ладони, на мгновения замерев, ощутив свободу ночного воздуха, не стеснённого толщей холодной земли. Свобода кисти, что, размявшись, вцепилась мёртвой хваткой за поверхность, подтягивая к ней остальное тело.
***
Тёмной ночью в придорожном кладбище, что машины проезжали стороной, а жившие недалеко городские жители навещали редко… Произошло странное начало истории.
У недавно отпетой могилы, засаженной редкими, но дорогими цветами, началось движение. Под взглядом невнимательным к деталям диском Луны, у надгробия появилась горка, из неё кисть руки… Локоть, затем второй, и на свет полуночного светила появилась голова, засыпанная землёй.
***
Тяжёлый стон стараний, и с небольшой передышкой борьба за жизнь продолжилась.
Возможно, выполняй Луна надзор столь же тщательно, как и Солнце, подобного бы не случалось. Но ленивое светило покровительствовало мистике, устало оббегая горизонт, не выделяя преступления и наказания, тем самым создавая наутро проблемы ответственному брату – солнцу.
Девушка, что поборола себя, стихию и саму жизнь, сейчас находилась на грани, буквально. Ноги с подолом огромного платья оставались в земле, но верхняя часть тела, животом улеглась поверх раскорёженного покрова, подтягивая себя к новой жизни. Опять же, буквально.
Высвободив из-под подола ногу, она создала себе опору из стоящего рядом постамента, и с перекатом отползла от одноместной тюрьмы – места её носильного удержания вдали от общества…
Луна осветила разрытую изнутри могилу и блики атласной ткани, засыпанной крошкой чёрной земли.
Общество… точно…
Девушка, поглощённая внезапным пониманием, чётко осознала, что ей срочно нужно в общество. Почему? Да непонятно, но тянуло сильно. Сейчас, не останавливаясь, к людям, к свету быстрого города. К жизни…
Лунный диск, проплывая над землёй, вернул своё рассеянное внимание пригороду и лениво наблюдал за развалившейся на кладбище девушкой в дорогом платье из перламутра. Она лежала и смотрела в небо. Только что выбравшись из могилы, теперь она прислушивалась к собственным мироощущениям, пытаясь осознать, почему её тянет в город.
И это только здесь, в пригороде… Сколько же ещё странностей наблюдал Луноликий никто не знает, он и не рассказывал, не желая иметь дело с лишней суматохой, приохотившись оставаться лишь сторонним наблюдателям. Каждую ночь он давал шанс потусторонним сущностям завоевать мир, а наутро Солнце вынужденно разгребало кавардак и хаос, которому он не препятствовал. Так и сейчас, девушка в полу-свадебном погребальном платье села, оперившись на локти и для себя решила.
