Более тридцати лет
У Глеба был свой Новый год. Он начинался у него не с первого января, а весной когда он спускал на воду свой уже второй по счёту катер «Прогресс». (Казанка давно прогнила на стыках соединений и служила в саду для хранения навоза).
Итак, весна за весной незаметно прошли годы. Вначале брызнула седина в голову, которая со временем осыпалась полностью. Обмякло тело, и ушла сила из рук. Улыбка редко трогала его губы. Старело сердце, старел и дух. Прошло больше тридцати лет, после рождения Альбины. Она закончила финансово-экономический факультет института и работала в банке бухгалтером. Жила она со своей семьёй на площади Свободы в старой квартире, которую мать когда – то поменяла на рижскую квартиру.
Глебу с Натальей она подарила внука Максима. К этому времени ему было уже четыре годика. К сожалению, видели дед с бабкой внука, не так часто, а только по выходным дням. Всё – таки далековато и хлопотно было его возить в другой город через единственный мост, где постоянно в часы пик бывают автомобильные пробки. А по воде добираться можно только в навигационный период. Когда Максим болел, то бабка сама ехала к дочери и жила там, до тех пор, пока врачи не выписывали его в садик. Деда же оставляла на попечение семьи Корнея, зная, что без тёплого внимания его не оставят. Там Капа всегда проследит, чтобы сорочка каждый день была свежая, и туфли блестели. Дочка их Жанна, – медсестра по образованию, работающая в пансионате для престарелых людей, не ждала, когда её дед о чём – то попросит. Сама и кровяное давление замеряет, и по необходимости укол сделает или таблетку даст. Про своё имя Глеб давно забыл. Все его почтенно называли дед. Одна только Наталья называла его ласкательно Глебушка или дедушка. На носу у него постоянно сидели очки, а вторые очки он носил на груди, подвешенные за цепочку. Искусственную «ногу» Глеб одевал редко, хотя военкомат давно о нём позаботился и заказал ему усовершенствованный облегчённый протез. Он ему стал надоедать. (Старый, липовый протез хранился вместе с Пифагором в чулане, и о нём практически Глеб забыл).
…Времена изменились. Уже несколько лет кряду местные власти стали окутывать его своим вниманием, как фронтовика и кавалера двух орденов Славы. Ему было приятно, когда его портрет повесили на аллее героев, и он всегда был почётным гостем на трибуне во время парадов на площади Победы. Это был, один из моментов, когда он в обязательном порядке пристёгивал протез. Больше предпочитал передвигаться на манёвровой инвалидной коляске, которую ему подарили новое поколение воров. С некоторых пор он самостоятельно уже не выезжал навстречу волне. На рыбалку его теперь сопровождали или Корней или внуки Карпа, – неплохо управляющие его Прогрессом. На месте его мостков, стоял дебаркадер, окрашенный в голубую краску, к которому пришвартовывались маленькие суда. Глеб иногда брал удочку и кидал её с коляски около дебаркадера, чтобы наловить рыбы для сиамского кота Захара.
А вообще их зачастую хорошей рыбой всегда снабжал Корней и Карп Нильс, – хозяйничая на острове и сторожем и егерем вместе со своим младшим братом Иосифом.
Их отец Феликс внезапно скончался более десяти лет назад. Болезнь лёгких, про которую он давно забыл, неожиданно обострилась после перенесённого им гриппа. Мать их Зоя, которой было уже под восемьдесят лет, крепилась, но хозяйством уже не занималась. В тягость ей было ходить за скотиной, да и некогда. Она причастилась к церкви и посещала её каждый день вместе с соседскими старушками. Зоя пыталась и Наталью привлечь к богу, но та всегда отмахивалась и говорила, что ей не на кого Глеба оставить.
Наталья устала уже красить свои седые волосы и ходила белая, как лунь раздаривая всем свет. Несмотря, что Наталья подходила к восьмидесятилетнему рубежу, она по-прежнему имела милое и ухоженное лицо. И соседи её называли Белоснежкой или бабой Наташей.
Дом Чашкиных давно претерпел существенные изменения. Бревенчатые срубы были обложены красным кирпичом. Вместо русской печки на кухне стояла газовая плита и небольшой камин. В комнатах Глеба и Натальи на полу лежал паркет из бука. Только баня стояла, нетронутой, ей уже никто не пользовался. В ней кроме Насти никто раньше не мылся. Когда Руслан с семьёй уехалк матери, она переселилась жить в его сруб. Вела практически всё хозяйство в доме, – скотина, приусадебный участок и стирка были на её плечах. В 1970 году, Настя начнёт часто пропадать из дома, а через девять месяцев родит горластого мальчика. Кто отец сына? – она никому не признавалась? Даже Глебу, которого Настя всех больше уважала в доме. Она только мычала в ответ, храня немое молчание. Через два года Настя с сыном тайно покинет дом, не оставив никакой записки. Только через несколько лет домочадцы узнают, что Настю увезёт вор в законе Хан к своим родителям в город Торез на Украину. Сам же Хан позже будет осуждён и приговорён к восьми годам особого режима. Лично он пришлёт Глебу письмо из мест заключения и поделится своими откровениями.
Он признается Глебу, что его глухонемая родственница воспитывает его ребёнка. После этого письма прошло много лет, – затем многолетнее молчание.
СССР развалился вместе с коммунистической партией, и Украина стала ближним зарубежьем. Поэтому как сложилась судьба у Хана и Насти, Глеб и предположить не мог. Так – как вестей никаких больше не получали.
Дарья после гибели Цезаря так и осталась одна, занимаясь воспитанием трёх внуков. Мужчины ей больше не нужны были. Ту работу по дому, которую она не могла осилить, успешно выполнял Руслан и подрастающие внуки. Они не редко всей семьёй наведывались в свой родной город, где им всегда были рады.
Корней и Капа находились на пенсии, но продолжали работать. Их сын Алексей был офицером и жил в Забайкалье. Младшая дочь Жанна была ещё молода и замуж не спешила. У неё была цель, – во что бы то ни стало выучиться на врача невропатолога, а потом уже думать о свадьбе.
…Семья Каменских ещё до перестройки покинули Латвию и Советский Союз. Они переехали в Лейпциг родину Анны. Морис был учёным музееведом, теорию музейного дела знал в идеале. Соответственно и работал он по своему профилю. Анна была журналисткой часто с детьми летом приезжала в гости к бабке и деду в Россию, привозя от них в Германию целый воз здоровья и массу хороших впечатлений
Много воды утекло за это время. Резко поменялась не только жизнь, но менталитет народа. Никто и предположить не мог, что с перестройкой вскоре рухнет Советский Союз. А вместе с этой большой народной катастрофой возрастёт коррупция, и по городам распустит свои щупальца наглый рэкет. Преступность сильно помолодела и ожесточилась. В тюрьмах в основном сидела одна молодёжь. По России гулял беспредел. Многие воры в законе старой формации ушли на «вечный покой» или совсем отошли от дел. Утонул у себя в ванной патриарх уголовного мира Часовщик, – находясь в изрядном подпитии в один из неблагополучных дней.
