Александр Плоткин - Воспоминания о семьях Плоткиных и Эйзлер

Воспоминания о семьях Плоткиных и Эйзлер
Название: Воспоминания о семьях Плоткиных и Эйзлер
Автор:
Жанры: Современная русская литература | Биографии и мемуары | Историческая литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Воспоминания о семьях Плоткиных и Эйзлер"

В начале 20-го века Мария Эйзлер и Григорий Плоткин связали себя брачными узами.В начале 21-го века их сын Александр Плоткин посмотрел на историю своей семьи ясным и любящим взглядом. В результате появилась эта книга.

Бесплатно читать онлайн Воспоминания о семьях Плоткиных и Эйзлер


© Александр Плоткин, 2018


ISBN 978-5-4493-3502-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Однажды, рассматривая старые фотографии семьи Плоткиных и Эйзлеров, я подумал: может быть, стоит записать то немногое, что сохранилось в моей памяти о людях, составляющих эти семьи. Ведь семья Плоткиных и Эйзлеров – это семья моего отца и матери, и вспоминать о них – значит прикоснуться к моей родословной. Наверное, это небезынтересно для последующих поколений. Стал писать – и оказалось, что интересно моим родным и знакомым, да и мне самому. Пусть их немного, но ради них я это сделал. Конечно, по мере вспоминания о тех или иных родственниках возникали вопросы, но, увы, спросить уже не у кого.

Следует высказать слова благодарности моим родным: жене Надежде, сыну Борису, его жене Татьяне за помощь в работе над этой книгой. А также поблагодарить моего венского родственника Аркадия Эйзлера за присланные материалы протокола допроса и многие другие сведения о семье Эйзлер.

Плоткины

Мой отец

Григорий Михайлович Плоткин

Мой отец родился в Москве в 1891 году. Семья Плоткиных из Вильно (Вильнюс). В царское время Вильно был истинно еврейским городом (около 50 процентов населения составляли евреи). Об истории семьи Плоткиных я знаю только начиная с моего деда, Моисея (Моше) Плоткина. Знаю, что Плоткины жили в еврейской части Вильно и что дед занимался какой-то коммерческой деятельностью, но в то же время тяготел к художественным занятиям – рисованию.

Насколько это соответствовали еврейскому религиозному образу жизни, не знаю. Но пример у него был. Ближайший родственник его жены, моей бабушки Баси, был Антокольский. Я помню, что, когда мы с папой посещали в Ленинграде еврейское кладбище (моя мама там похоронена в 1940 году), папа говорил: «Вот это памятник хоть и далекому, но нашему родственнику». Этот памятник, возле синагоги, из красного гранита, красивый и впечатляющий.

В какое-то время (не знаю точно, какое) дедушка был приглашен в Москву для обслуживания мастерской по изготовлению памятников на еврейском кладбище. Семья Плоткиных поселилась в Москве, в Замоскворечье, и жила в еврейской части квартала. Дедушка не только создавал эскизы памятников, но и организовывал покупку мрамора для них через Пизанскую еврейскую общину. Это сказалось в дальнейшем на судьбе семьи Плоткиных. К моменту приезда в Москву в семье уже был ребенок, Теодор – Федя. Мне рассказывали, что он ходил в хедер в Москве, изучал еврейский язык и Тору. Сохранился его маленький молитвенник 1881 года издания (он хранится у Бори) с надписью «Плоткин Федя».

Вот в 1891 году в Москве и родился мой отец. К тому времени губернатором Москвы был назначен дядя царя Сергей Александрович, непримиримый антисемит. Он приказал очистить Москву от евреев в течение года. Разрешение на жительство получили только врачи, юристы и купцы Первой гильдии. В связи с этим семье Плоткиных пришлось выбирать место для переезда. Они выбрали Одессу. Когда папе был год, в 1892 г., они переехали.


Дедушка Моисей. Одесса


В Одессе дедушка занялся коммерческой деятельностью, в частности, продолжал покупать пизанский мрамор, который привозили из Италии в одесский порт. Папа рассказывал, что жили они в центре (по-моему, на Пушкинской улице) в двухэтажном деревянном доме, в квартире на втором этаже. Дедушка играл на бирже. Папа рассказывал о типичной для евреев Одессы биржевой игре. Кто-то покупал зимой будущий урожай пшеницы, например, в Тамбовской губернии. Затем он перепродавал его кому-то другому с небольшой наценкой, тот – третьему, и т. д. Последний купивший участник был либо в хорошем выигрыше, либо в проигрыше, в зависимости от урожая. Как рассказывал папа, дедушка был не очень удачливым биржевым игроком. Но жила семья в достатке, Федя и папа учились в реальном училище. В семье была кухарка, и бабушка свободное время посвящала благотворительной деятельности в еврейской общине. Бабушка была вообще активной в общественной жизни еврейской общины. Папа рассказывал, что еще в Москве еврейская община послала делегацию женщин к губернатору Сергею Александровичу с намерением уговорить его не высылать евреев из Москвы, и бабушка была в составе этой делегации. Когда вошла делегация, губернатор встал из-за стола и выслушал женщин стоя. Но остался при своем мнении. Антисемит, а с хорошими манерами.


Отец в детстве


По воспоминаниям папы, в Одессе в училище была отражена интернациональность Одессы. Здесь учились русские, украинцы, греки, турки, евреи и даже один мальчик из караимской семьи.


Бабушка Бася с детьми Федей и Гришей. Одесса


В училище преподавали закон Божий. Евреи и турки были освобождены от обязательного посещения этих уроков. Папа вспоминал, что для этих нескольких мальчиков часы таких уроков были весьма желанными. Во время этих уроков они убегали в порт и наблюдали за разгрузкой судов. И если какой-нибудь грузчик ронял груз и рассыпалось что-нибудь съестное, они были тут как тут. Особенной удачей было, если рассыпались маслины.


Отец-гимназист. Одесса


В 1906 году в Одессе произошел погром. Прошел он и на улице, где жила семья Плоткиных. Но во время этого погрома произошел случай, характеризующий влияние властей на погромные действия. Через дом, в котором жили Плоткины, жила молодая еврейская женщина, за которой ухаживал какой-то офицер. Когда начались погромы, этот офицер послал солдата к дому, где жила его пассия. И у этого дома стоял солдат с ружьем – и всё! Толпа дошла до этого дома и повернула назад. Кстати, об этой истории, уже в Израиле, я прочел в газете «Вести» в воспоминаниях какой-то одесситки.

Вот, оказывается, достаточно было присутствия одного солдата, чтобы устрашить погромную толпу. Но погром, случившийся в Одессе, был достаточным поводом для решения моей бабушки уехать из России. Она была волевая женщина (и это видно по фотографии). Она заявила: «В этом государстве евреи жить не должны». Выбрана была Италия, тем более что торговля дедушки пизанским мрамором познакомила его с некоторыми пизанскими евреями. Поселились Плоткины в городке Каррара, вблизи Пизы. Папа продолжил учебу в школе в Пизе. Уж как он освоил итальянский язык – не знаю. Но когда он был уже старым, он помнил некоторые итальянские слова и пел итальянскую песенку. Это звучало так:

Над Италией летают птички
И бросают итальянские яички.

В 1910 году папа уехал в Париж и поступил на медицинский факультет Сорбонны. Замечу, что к тому времени старший папин брат Федя закончил этот факультет и уехал в Варшаву, так как получил место хирурга в еврейской Варшавской больнице. В Варшаве дядя Федя и женился. В то время когда папа жил в Париже, там организовалась небольшая группа еврейских студентов российского происхождения. Они сдружились, и в дальнейшем двое из них стали папиными близкими друзьями. Оба, как и папа, оказались в дальнейшем в Советской России. В 1916 году папа окончил медицинский факультет, и, поскольку шла война, а Франция и Россия в Первую Мировую войну были в коалиции «Антанта», выпускникам Сорбонны с российским гражданством – а у папы оно сохранилось – предоставили право выбора службы в армии России или Франции. Большинство евреев с российским гражданством, окончивших медицинский факультет, выбрали службу в российской армии.


С этой книгой читают
Дорога – один из самых универсальных архетипов человеческой культуры. Все мы в пути: люди, предки, светила, время… Самые архаичные мифы австралийских аборигенов – это рассказ о путешествии предков-тотемов, самые утончённые мистические системы – это рассказ о Пути. А поскольку путешествие «на край света» оказывается и путешествием «вглубь души», прочерченные некогда маршруты не теряются безвозвратно. Эта книга входит в серию о мифической космограф
В книге собраны рассказы, новеллы, миниатюры, опубликованные в печати за последние годы. В Интернете их прочитали тысячи читателей. Автор благодарит всех, кто посоветовал собрать рассказы в отдельный сборник.
«Клянусь, у меня ни до ни после не было подруг, которые бы перед каждым выходом из дома делали чистку лица. Чистку абсолютно чистого лица, выщипывание идеальных бровей и подновление свежайшего маникюра. Перед выходом. Перед каждым. Только Тима. Ноготки должны быть как жемчужинки, говорила Тима. Прищурившись, критически рассматривала педикюр, из-за которого пальчики на ногах напоминали перламутровые клавиши аккордеона. У Тимы высокие гладкие скулы
«Воробей влетел в широко распахнутое окно предродовой палаты, уселся на железную грядушку опустевшей кровати, испражнился, звонко, победно чирикнул и так же стремительно выпорхнул на улицу.– Прямо булгаковщина какая-то, – произнесла наблюдавшая за воробьем роженица.– Мальчик, – уверенно сказала другая, подтвердив свой прогноз кивком головы.Я ждала девочку. Мне все говорили, что будет девочка. Знаете, как женщины смотрят на живот беременной, улыба
В этой книге собраны тайны жизни, творчества и научной практики уникального феномена необузданной, нереальной, талантливой Джуны. Почему Джуна никогда не горевала о дочери? О потере близнецов? Почему так фанатично любила сына? Кто такой Давиташвили и был ли он на самом деле? Какое в действительности базовое образование почетного академика 132 академий?Чудеса, увиденные во сне и наяву. Раскрытие всего спектра талантов феномена Джуны. Уникальные ас
Большую часть жизни Энн Морроу, жена известного летчика Чарльза Линдберга, провела в тени славы мужа. Она посвятила ему себя, была его вторым пилотом, женой и другом. Их брак был насыщен головокружительными взлетами и разрушительными падениями. Но могла ли Энн подумать, что ее любящий муж, ее опора, отец ее детей, все эти годы вел двойную жизнь?!
Циничная пьеса о сути человеческих отношений, в которой всё рушится, словно карточный домик от ветра.
В этой книге нет сюжета, нет начала и конца. Это книга в потоке. Потоке жизни и интересных наблюдений. Эта книга для осознания жизненных процессов, которые происходят в каждом из нас: мышление, интуиция, ощущения. Эта книга для познания себя и изменения себя. Осознанного изменения. Напоминаю, что все изменения – это из меня.