Я был чмом.
Да, вот так самокритично. Имею право!
Это сейчас я охрененен, а тогда, в школе, я был чмом. Настоящим, матерым чмищем.
Сидел на задней парте, ходил в черных кожаных штанах, в которых невыносимо прели причиндалы, и вечно хотелось их почесать. У меня были длинные немытые патлы на башке. Боже, почему я не мыл волосы? Ах да, ухоженная блестящая шевелюра не сочеталась с образом чма, а я к деталям всегда внимателен.
Я слушал музыку даже на уроках. Жевал жвачку, надувал и громко лопал пузыри, рисовал гадкие картинки, а о том, что такое спорт, даже не знал.
Я был толстым! Не прямо как боров неподъемный, а такой, знаете, увесистый баклажан, затянутый в кожаные портки. По жопе хлопнешь — волна до подбородка дойдет. Поэтому я не любил бегать. И прыгать.
Это уже потом, закончив школу и поступив в универ, я начал меняться, а тогда... тогда я считал себя бунтарем и культивировал свои недостатки, потому что они отражали мою тонкую душевную организацию.
И имя у меня такое как надо. Прямо в тему. Колоритное. Антон Северный. Просто идеальный вариант.
Северный замечательно гармонировало с Оленем — моей вечной кликухой, а к Антону вообще запросто рифму подобрать.
В общем, вы поняли. Я был чмом.
А она принцессой.
Маленькой такой, с голубыми глазками, как у новорожденного котенка, копной каштановых вьющихся волос.
Дина Кулакова.
И она меня ненавидела. Почему? Правильно, потому что я был классным чмом! И «классным» вовсе ее по причине собственного великолепия, а потому что хуже меня в первом «г» никого не было.
Именно там мы и познакомились. Она пришла в наш класс под Новый Год, и я, сраженный неземной красотой, решил поделиться с ней самым ценным. Жвачкой. К сожалению, нежёваной у меня не осталось, а слюнявый катышек должного впечатления не произвел. Поэтому любви между нами не случилось.
Всю начальную школу я тихо млел в ее присутствии, а она меня попросту не замечала. Потом пути наши разошлись. Она чистой воды гуманитарий — на литературу летела на крыльях любви и трепета, а я был физмат… ладно, вру, я был тупорезом, поэтому мы попали в разные классы.
Но у судьбы хорошее чувство юмора, поэтому она нас свела чуть позже — в восьмом. Как раз в тот самый период, когда я окончательно вжился в образ бунтующего баклажана, а у нее начала расти грудь.
Любви между нами опять не случилось. Может, потому что ей не зашла моя шутка про Дуньку Кулакову, а может, потому что у нее самой был острый язычок, и она с радостью присоединилась к компании моих «заклятых» врагов. Мы люто друг друга ненавидели и при каждом удобном случае задирались, словно бойцовые петухи.
Классика жанра: самая красивая девочка класса и хронический неудачник в кожаных портках.
Я считал ее зазнайкой и выскочкой, а она называла меня Жирным Тюленем и очень правдоподобно изображала, издавая протяжные звуки и хлопая «ластами» по бокам.
Все ржали, а я бесился и мечтал ее задушить. Шейка-то тоненькая, как у цыпленка! Жамк — и готово.
М-да, мои подростковые мечты были весьма кровожадны.
Сказать по правде, Кулакова была моим самым неприятным воспоминанием о старших классах, и когда прозвенел последний звонок, я вприпляску, подпрыгивая и дергая в воздухе ногами, ускакал в туман, надеясь, что больше в жизни ее не встречу.
Потом был универ, куда я поступил по чистой случайности. И вот там-то все и изменилось.
Внезапно обнаружился талант к математике и программированию. Я, оказывается, был умным! Шокирующее открытие. Удивились все, а я так вообще охренел и с диким азартом принялся грызть гранит науки.
Кстати, баклажаном я оставался недолго.
В общаге было холодно и голодно, но весело. Есть было некогда, да и нечего, поэтому я стремительно начал худеть, и в скором времени мог влезть в одну свою штанину.
А дальше понеслось. Тренажерка, гулянки, девчонки, сессии. Не успел оглянуться, как пролетело несколько лет, и я уже выходил из стен родного ВУЗа специалистом с красным дипломом, фигурой Аполлона, неотразимой улыбкой и головой, полной светлых идей.
К счастью, этими идеями заинтересовалась крупная фирма, выпускающая софт, поэтому, побыв на вольных хлебах ровно пять дней, устроился на работу, от которой ловил кайф. Дальше пяток успешных проектов, продвижение по карьерной лестнице, и спустя несколько лет я уже стоял во главе целого подразделением.
К чему я тут распыляюсь, описывая себя распрекрасного? Вовсе не по причине самолюбования… ну разве что самую малость. Основная причина заключается в том, что в нашей фирме пополнение.
Снова шутка судьбы.
Дорогая Диночка устроилась к нам секретарем. Представляете? Я босс, красавчик и просто душка, а эта зазнайка-отличница всего лишь секретарь, девочка на побегушках!
У нее лицо от ярости треснет, когда увидит меня! Когда поймет, что все изменилось, и что я на коне, а она в самом невыгодном положении. Я ей тюленя этого поганого припомню! Устрою ей не работу, а каторгу. Пусть побегает, помучается!
Или, может, наоборот сделать? Влюбить в себя, а затем посмеяться и бросить? Сказать, что не слишком хороша для меня, и отправить восвояси? Пусть локти кусает! Поревет, в конце концов! А что? Отличная идея! Будет знать, как людей доводить!
Все, решено.
Я буду мстить! И бойся моей мести! Бойся, Кулакова! Час расплаты близок!
