Капитан Нэл Лимар позволил себе расслабиться. Прыжок через гиперпространство всегда требует большого напряжения, особенно оно отражается на тех, кто его проводит. Обычно это бывает капитан и его помощник – штурман. Лимар посмотрел на своего помощника – Остена Рико – и улыбнулся. Ему повезло. Этот парень расторопен, умен, весел, инициативен – какого еще нужно?
Рико отстегнул предохранительный ремень и откинулся на спинку кресла; вытянул над головой руки и потянулся всем своим крепким телом.
– Ну что ж, – проговорил он, – можем друг друга поздравить с благополучным переходом через гипер, капитан. Как никак, но это наш первый боевой полет, так что принимай поздравления.
– С чем? – спросил Лимар, вставая с кресла. – Ведь ты же прекрасно знаешь, что с кораблем ничего не может произойти во время перелета. Конструкция космолетов типа «Ганимед», как известно…
– Господи, Нэл, не заводись! – воскликнул Рико, испуганный перспективой в очередной раз испытать на себе лекторское искусство капитана. – Давай лучше прикинем, чем мог бы вызван этот вызов.
Вдруг раздавшийся гудок внутренней связи не дал продолжиться этому разговору. Капитан вернулся в кресло пилота, протянул руку, на мониторе появилось лицо Джода Сиса, инженера-механика, своего рода гения в механизмах всех сортов.
– Приветствую, капитан! Я вижу, мы совершили прыжок. Я вот по какому поводу. У Лумиса, капитан, сегодня день рождения, 25 лет, может вы разрешите нам опрокинуть по стаканчику по этому поводу. А?
Вообще-то употреблять алкоголь в полете, по сути дела, запрещалось, но мало кто следовал этому правилу, и если капитан бывал в курсе, но на это смотрели сквозь пальцы.
– И мы бы хотели, чтобы вы присоединились к нам, капитан.
– Да, мы с Рико будем, как только освободимся. – Лимар отключил связь и повернулся к своему помощнику. – Думаю, что будем на месте через два дня. Есть у меня кое-какие соображения по поводу нашего полета, но не знаю, стоит ли говорить об этом группе.
Рико встал, сделал несколько шагов, чтобы размять ноги. Нельзя сказать, что он чувствовал себя неважно после прыжка, но испытывал неуютное ощущение скованности мышц.
– Что ты имеешь ввиду?
– Лимар не относился к людям, которым ходят вокруг да около, прежде чем сказать что-то важное, но в данной ситуации почему-то колебался, делиться ли со своим штурманом накопившимися за несколько дней полета мыслями, или не стоит. Он знал, что Рико – тот человек, на которого можно положиться не только в опасной ситуации, но и при возникновении различного рода недоразумений, но умеет ли он ориентироваться в ситуациях, подобно нынешней? А впрочем, в чем заключается нынешняя ситуация? Лимар и сам толком многого не знал. Да и никто на Земле этого не знал, иначе не обставляли бы их полет таким шумом.
– Понимаешь, меня сбивает с толку тот факт, что сигнал, который получили в Центре, был таким четким, но при этом это был лишь сигнал бедствия, никакой текстовки. Ума не приложу, что это могло бы означать, какие можно сделать из этого выводы, к чему стоит готовиться? – Казалось, что Лимар говорит больше с самим собой, нежели с Рико. – Перед вылетом меня ознакомили с кратким отчетом Аналитической группы Центра, и единственное, что в нем было ценное – это уверенность, что сигнал послан не кораблем, точнее говоря, не кораблем Земного сообщества. Там сделали вывод, что сигнал послал с некоей планеты, эту планету зафиксировали. Однако эти умники так и не могут ответить конкретно на вопрос, какова вероятность того, что волна, кодировка Центра могут быть найдены случайно.
– Все это понятно, – прервал его Рико, – но что ты хотел сказать, когда говорил, что есть что-то, о чем не стоит говорить парням?
Лимар не ответил. Он вообще отвернулся к монитору, на котором кроме бесстрастного звездного пейзажа, который не менялся, ничего не было. Рико показалось, что капитан не слышал его вопроса, но не стал повторять: если ему есть, что сказать, он скажет, если же нет, то значит быть по сему. Молчание длилось недолго. Лимар вдруг как-то странно встрепенулся от своих мыслей и произнес:
– Ладно, не стоит об этом говорить сейчас. Поговорим по прибытии на место. Я пойду. Если понадоблюсь, я у себя.
Рико медленно кивнул, а когда капитан вышел из рубки управления, пожал плечами и вернулся к вычислениям.
– Итак, ребята, мы подлетаем к цели нашего полета, – мягко говорил капитан, прохаживаясь мимо членов своей группы. Экипажем это нельзя было назвать, так как некоторые члены группы имели специальности, не относящиеся к управлению космолетом. Он остановился и оглядел их всех: Мел Шемал – был врачом группы, Лумис Фара – специалист по внеземным цивилизациям, Остен Рико – штурман и второй пилот, Джод Сис – инженер-механик, Майрон Пориентс – лингвист – отличная команда, все как на подбор, физически и интеллектуально сильные, веселые, живые. Лимар был доволен ими. «С такими ребятами можно сыграть», – считал он.
– Когда мы приземляемся, сэр? – спросил кто-то из этой пятерки.
– Часа через два, – ответил Лимар. – Я должен переговорить с капитаном «Ганимеда-6», после чего мы займемся деталями посадки. Но я собрал вас не для этого. – Капитан сел в свое кресло и сцепил пальцы в замок. – Вы, конечно, знаете, что мы первая группа, которая направлена на планету. Раньше объектом деятельности наших коллег были в основном терпящие бедствия космолеты, на борту которых либо не было необходимых для починки средств, либо специалистов-ремонтников. Это известно. Однако на сей раз дело обстоит не совсем так, а точнее совсем не так. Сайрем – ответственный за наш полет – все уши мне прожужжал о странностях сигнала, поступившего на Землю. Во-первых, импульсы были в десятки раз мощнее обычных, корабельных, а во-вторых, он был как бы двойной, словно один накладывался на другой, причем при расслоении получилось, что один отстает от первого. Крайне мало отстает, буквально на миллионные доли, но все равно, словно волна не непрерывна и является двойной. Но даже не это главное. Дело в том, что сигнал поступил из той области Космоса, где наши поисковые установки не обнаружили ни одного корабля, а местонахождение всех кораблей из реестра Карвера известны. Кроме…
– Кроме?
– Вот именно. Системы не обнаружили спектро-след лишь одного корабля. Это частная исследовательская яхта Мориса Дюваля, математика с Венеры.
– Кто это?
– Ученый, который сконструировал яхту и отправился в путешествие, – коротко объяснил Лимар. – Спустя некоторое время он пропал. Это было больше пяти лет назад.
