Челик упал в бассейн и тонул. Он барахтался, захлёбывался, а Мелек просто смотрела на это.
– Мам, я хочу к вам, – внезапно выдернул из страшного сна голос сына.
Млек посмотрела на четырëхлетнего рыжего малыша, мнущегося у кровати. Эмин тоже проснулся, откинул одеяло. Сын тут же юркнул в кровать и умостился между ними.
– Знаешь, папа, мне приснился страшный сон. Будто меня украл чужой дядька. Я испугался и пришёл к вам, – доверительным шëпотом произнëс Челик.
– Папа не позволит чужим дядькам даже приблизиться к тебе, – Эмин чмокнул сына в щëку.
– Мама всегда будет рядом, – Мелек поцеловала малыша во вторую щëку. – Спи, солнце моë, ещё рано.
Прошло чуть больше пяти лет с тех пор, как Мелек приехала в Турцию. За это время она настолько здесь привыкла, что уже не тянуло на родину. У неё есть обожаемый сын и любимый мужчина, а что ещё нужно для жизни? Мелек понадобился год, чтобы понять, как она на самом деле любит Эмина. Не сказать, что у них всегда было гладко в жизни. Иногда спорили или ссорились по мелочам, но крупных скандалов не было. У Эмина имелась удивительная черта характера. Вспылит, накричит, а через пять минут извиняется. Мелек научилась сглаживать его гнев. Привыкла жить в Турции. Иногда ходила с Айлой в мечеть и занималась своим бизнесом.
Через год после рождения сына, Эмин стал полноправным владельцем фирмы. Он купил Мелек помещение под кафе и выделил денег. Тай тоже ушёл в торговлю, успешно открыл сеть аптек и продовольственных магазинов.
Жизнь, определëнно, удалась, только вот сегодняшний сон не давал покоя. Мелек с трудом уснула. Тревога снедала душу.
Утром, оставив сына на бабушек, она поехала на машине Эмина на работу. Появляться постоянно в кафе было не обязательно, но если работниц не контролировать, то будет анархия. Поэтому Мелек каждый день приезжала на несколько часов. Иногда работала и целый день, заменяя заболевшего сотрудника. Коллектив кафе собрался из русских и украинок, вышедших, как и она, замуж за турков.
– Эмин, зря ты позволил Челику прогулять сегодня детский сад, – сказала Мелек, глядя на мужа.
– Первый и последний раз, любимая. Мальчик напуган из-за своего сна. Пусть сегодня побудет дома. Завтра он забудет всё, у маленьких детей короткая память, – улыбнулся Эмин. – Тебе пора выходить. Соберёшься назад – позвони. Я пришлю за тобой машину.
– Ты ещё не устал мне это повторять каждый раз? – хохотнула Мелек, вылезая из салона.
Кафе было небольшим – всего десять столиков, но зато сюда регулярно заходили позавтракать блинами постоянные клиенты. Мамочки с детьми обожали русские пирожные и забегали днëм. Мелек не стала ломить цену, поэтому народ потянулся в кафе. К тому же ей повезло: украинка Галя училась на кондитера и пекла великолепные торты на заказ.
Мелек поправила голубую накидку с белой вышивкой и чинно зашла в зал. Несколько человек уже сидели за столиками. Мелек ответила всем на приветствие, но, увидев Алию, присела к ней за столик.
– Здравствуйте, Мелек ханум, – вежливо поздоровалась молодая женщина.
– Доброе утро, Мелек ханум, – промямлил маленький мальчик.
– Доброе утро. Ты немного подрос, Фырат, – улыбнулась Мелек.
– Мама говорит, что я ещё маленький, а мне уже пять лет, – надул губы Фырат.
– Ты вырастешь. Все дети когда-то вырастают. Приятного аппетита.
Мелек встала и пошла на кухню. Алия снова привела с собой сына на работу, но Мелек не сердилась. Эта молодая женщина в свои двадцать четыре года успела хлебнуть горя. Вышла замуж не по любви. Так захотели родители. Муж привёз её к себе, но на поверку оказался тираном и деспотом. Часто бил жену и издевался над ней. В любом народе есть свои хорошие и плохие люди, Мелек смогла убедиться в этом и на своëм опыте. Алия пыталась развестись с мужем, но, чтобы оставить ребëнка себе, необходимо иметь хоть какое-то жильë и работу. По счастью, Мелек только открыла кафе и искала уборщицу. Алия устроилась на работу, сняла маленькую квартиру и с тех пор работала у Мелек. По сути, она была единственная турчанка в их коллективе.
Мелек прошла мимо кассира, поздоровалась и сказала:
– Наташ, завтрак Алии, как всегда, за мой счёт.
– Не слишком ли вы её балуете, госпожа Мелек, – скривилась Наталья.
– У тебя пусть и не богатый муж, но приносит зарплату в дом. Алия выживает, как может. Ты же знаешь, что Али даёт ей денег на сына, но они уходят на оплату квартиры. И витрину оформите, как положено. Неужели нельзя всё сделать красиво? – строго сказала Мелек, проходя дальше.
Она всегда удивлялась тому, как Наталья любит считать чужие деньги, ведь не из своего кармана за завтрак Алии и сына платит.
– Куда ты собрался?! Ты с ума сошëл?! – кричала Вера на всю квартиру.
– Я еду отдыхать! Имею право отдохнуть за пять лет! – рявкнул муж.
– Как будто ты не отдыхаешь каждый год. Ну, поехали на Карибы, Ибицу или Бора-Бора. Зачем тебе Турция для нищебродов, – скривилась Вера.
Муж тряхнул русыми волосами до плеч и впился в неё взглядом.
– Отдыхал! Неделю или две в году! А теперь уезжаю на месяц! И с каких это пор ты стала считать, что Турция для нищих?! Давно богатой стала?! Всё получила благодаря мне! Сама ни дня в жизни не работала! Присосалась ко мне, как репей! Даже ребëнка мне родить не смогла! Я устал! – продолжил кричать он.
– Устал?! Это не честный приëм – напоминать мне о моëм бесплодии! – рявкнула Вера, влепив ему пощёчину.
Муж схватил её за горло, подтянул к себе и процедил сквозь зубы:
– Да, устал. От тебя, сука, устал. Таскаешься за мной всюду, ревнуешь к каждому столбу. Нервы мне все вымотала.
– Ты с ума сошëл, пусти, – прохрипела она, схватившись за его запястье.
Мышцы на руке вздулись, скулы дëрнулись. Как же хотелось придушить белобрысую сучку. Да, она много для него сделала в своë время, но потом попортила нервов изрядно. Он женился на хорошей, доброй девушке, но на поверку Вера оказалась злобной, завистливой и ревнивой. Всё ей было мало. Хотелось лучше, чем у других. Год назад они переехали из однокомнатной квартиры покойной бабушки. Продали её и купили новую с доплатой. Верке понадобились хоромы – выбрала четырёхкомнатные. Зачем так много, если детей у них всё равно не будет? Отделку комнат заказывали у лучшего питерского дизайнера, мебель – не дешевле семидесяти тысяч за кровать. Она шиковала, а он пахал, пахал и ещё раз пахал.
Он оттолкнул от себя жену, и та упала на кровать.
– Я с тобой, – хрипнула Вера, держась за горло.
– Я купил только один билет. Не волнуйся, Крылова предупредил, что уезжаю. Мы с ним ещё зимой договорились о моëм летнем отдыхе. Так что бывай, крошка.
Он застегнул чемодан, с которым собрался в дорогу, потом покатил его к выходу. Идея оповестить жену о поездке за несколько часов до вылета самолёта пришла давно. От Веры, действительно, хотелось отвязаться хотя бы ненадолго. К тому же обстановка дома, где всё дорого-богато, но нет детского смеха давила на нервы. Ему почему-то казалось, что это одновременно его жизнь и не его. В чëм подвох, за пять лет он так и не успел понять или попросту некогда было во всём разбираться.
