Опа!
Один глаз открылся и мутным взглядом обозрел окружающую действительность. Второй попытался сделать то же самое, но оставил бесполезные попытки и снова закрылся. Но тут внутри неожиданно проснулось чувство долга и с настойчивостью осенней мухи стало зудеть: «Вставай! Вставай!» Лежу и мучительно пытаюсь вспомнить: а почему я, собственно, должен сегодня вставать в такую рань? После вчерашнего дня рожденья организм напрочь отказывается это делать. Ах да, день рожденья! Мы отмечали мои 18 лет! Повеселились неплохо. Но тут чувству долга надоело бесполезно зудеть, и, прервав приятные воспоминания, оно обухом стукнуло по моей многострадальной голове: «Экзамены!» Блин, точно! Сегодня же 25 мая, у меня экзамен по Истории России! Не сдам – отчислят. А в армию идти желания не возникало. Меня всегда пугала дедовщина. На Шварценеггера я не похож, ну если только в сильно засушенном виде. И поэтому на волшебное слово «экзамен» организм отреагировал вполне предсказуемо: одеяло полетело в сторону, а я – на пол. Времени было в обрез, поэтому по скорости приведения себя в порядок я превзошёл даже пресловутую спичку, горящую 20 секунд. Мой кот, неторопливо оторвавшись от вылизывания некоторых частей своего тела, и так блестевших, как начищенный пятак, неодобрительно смотрел на эту суету. Я же, в свою очередь, с завистью посмотрел на него: экзамены ему не грозят. Но в гляделки с котом играть некогда, и, захлопнув дверь, стремительно вылетаю из квартиры. К лифту – занято! Несусь вниз по ступенькам со скоростью Боинга на взлёте! Бегу к остановке и вижу, что там уже стоит мой автобус 45 маршрута. Знаю, что следующий будет только через час, а это значит – безнадёжное опоздание и горящая турпутёвка от военкомата. Надо поднажать! Рывком ускоряюсь, и уже в полёте мелькает мысль, явно опоздавшая: «И откуда здесь взялся этот проклятый камень?» А затем наступили темнота и тишина…
Опа!
…Один глаз открылся и мутным взглядом обозрел окружающую действительность. Второй попытался сделать то же самое, но оставил бесполезные попытки и снова закрылся. У меня что, дежа – вю? Или я попал в день сурка? Закрыв первый глаз, лежу и вспоминаю: так, я, кажется, всё – таки проснулся, собрался в институт, позавидовал коту, побежал на автобус… Ага, вспомнил: камень, тот самый камень преткновения! Я, наверное, в больнице. Но пахнет почему – то совсем не лекарствами. Ароматы, вдыхаемые мной, весьма далеки от больничных.
– Ну что там, Оглар? – услышал я хриплый голос.
– Сейчас гляну, – послышались шаги.
Кто – то подошёл и склонился надо мной, дыша в лицо ароматами пота, шашлыка и дыма от костра.
«Странный медбрат,» – подумал я и открыл глаза. Лучше б я этого не делал. Потому что на меня глядела, ухмыляясь, зелёная рожа с кривым носом, большими ушами, одним глазом и абсолютно лысая.
– Живой, – сказала рожа и одобрительно похлопала меня по плечу.
«У рожи есть руки? – как – то отвлечённо подумал я. – Или это новый способ сходить с ума – овеществлённый глюк?»
Выяснить это следовало незамедлительно, и я попытался перейти из горизонтального положения в вертикальное. Удалось только наполовину: я сел. Моему взору представилась самая неожиданная картина: я находился в пещере. Смеркалось. Посередине горел большой костёр. На большом вертеле жарилось мясо – целая туша, и пахло очень аппетитно. Вокруг костра сидело ещё несколько таких же зелёных мутантов, как и тот, что стоял около меня. Ущипнул себя за руку. Было больно, но картина не изменилась. Зелёный тип, которого назвали Огларом, помог мне подняться и повёл к костру. Там мне постелили охапку сухой травы и усадили.
– Ну вот и очухался, – произнёс один индивид из этой тёплой компании.
Я вгляделся. Он был на полголовы выше остальных, морда такая же зелёная, как у Оглара, но не уродливая, а просто морда. Правда, волосы на голове всё же имелись в виде высокого хвоста, стянутого кожаным ремешком. Кожаные штаны и такая же безрукавка дополняли его наряд. На широком ремне висели ножны, явно непустые. На голове красовался ещё один кожаный ремешок со сверкающим красным камнем в центре. Совсем некстати вспомнились незабвенные строки: «А во лбу звезда горит.» Но на царевну – лебедь зелёный громила походил так же, как носорог на бабочку.
– Как тебя зовут? – спросил носорог.
– Харов Егор, – так некстати севшим голосом просипел я.
– Приветствуем тебя, Харгор. Я – Мулин, вождь громиденов.
– Громиденов? – недоумённо переспросил я.
Мулин, в свою очередь, так же недоумённо уставился на меня. Видимо, подразумевалось, что я уже знаю такие элементарные вещи, как громидены, но в моей памяти такого файла не было.
Видя меня в полных непонятках, вождь продолжал:
– Это одно из племён гоблинов.
– Гоблины? Вы – настоящие гоблины?
– А разве есть ненастоящие гоблины? – переглянулись между собой зелёные.
Я хотел было сказать, что видел таких на прошлогодних играх толкиенистов, но как – то промолчал. Вряд ли они меня поймут. А наши доморощенные ролевики им и в подмётки не годятся.
Но долго раздумывать мне не дали. Отрезали большой кусок мяса, завернули в лепёшку, налили большую кружку горячего травяного чая и всё это сунули мне в руки со словами:
– Ешь давай.
Я не заставил себя долго просить и налёг на еду. Ух, вкуснотища! Ахмет из привокзального киоска со своей шаурмой из неизвестного науке животного под таинственным названием «Кущий, кущий, да?» нервно курит в сторонке. Я как – то раз брал у него это нетленное произведение восточной кухни. Оправданием мне может служить лишь то, что я перед сессией два дня ничего не ел, просидев всё время за конспектами и шпаргалками. С голодухи я проглотил ЭТО в один присест, но потом долго пытался понять, какие именно животные устроили такую драку у меня в животе. То, что их было двое, я не сомневался, так как они всё время пытались выйти наружу, видимо, для серьёзных разборок между собой. В конце концов им это удалось, а мне пришлось съесть пачку активированного угля. С тех пор я зарёкся покупать у Ахмета несчастные останки жертв незаконной вивисекции.
Съев и выпив предложенное, я почувствовал, что понемногу пришёл в себя, и спросил у вождя:
– Скажи, Мулин, а как я у вас оказался?
– Парлак нашёл тебя лежащим на дороге. Там ещё какие – то булыжники валялись. Он принёс тебя в пещеру, а вскоре и мы с охоты вернулись.
– Парлак – это кто?
– Да знахарь наш. Мы на грала пошли, а он остался травы собирать, ну на тебя и наткнулся.
Вопрос, как я вообще попал в эту фэнтези – реальность, решил не задавать, смысла нет.
