Глава 1
Лишь потеряв, мы ценим
Аврора, 17 сентября 2021
Иногда в жизни случается то, чего мы совсем не ждем, даже не предполагаем. Мы не готовы к неожиданностям, но мы сумеем найти выход, так как любая ситуация нам может быть понятна. В мире не происходит ничего нового – все, что случилось, уже происходило не раз с другими людьми. Их опыт может помочь нам преодолеть наши трудности. Всегда происходят только те вещи, которые соответствуют физическим законам. То, чего нет в природе, никогда не произойдет.
Так я думала всю свою взрослую жизнь, когда детская вера в сказку и волшебство развеялась по милости старшего вредного братца. Будучи детьми, мы грызлись как кошка с собакой, однако, повзрослев, мы стали добрее друг к другу. Брат всегда был готов меня защитить: от назойливых парней, от противного пса соседа, от тяжелых сумок. Вот только он не смог меня защитить от самой главной беды моей жизни – исчезновения.
Часто ли вы слышали расхожую фразу – «мы начинаем ценить что-то, лишь потеряв»? Я принимала в своей жизни все как должное и даже злилась на многие вполне нормальные вещи. Если бы я только знала, что лишусь всего привычного в один миг, я была бы более благодарной. Но я не знала.
Влипла я в историю из-за своего увлечения. Моей самой большой страстью было фотографирование заброшенных мест и написание небольших рассказов. Я вдохновлялась такими местами, писала про разруху, выживание, испытания и публиковала свои истории в интернете. Я была очарована своеобразной романтикой разрушенных зданий, даже не задумываясь о том, какая правда таилась за покрытой трещинами стеной с зияющими дырами и под прогнившим, заросшим мхом полом. Иногда мне рассказывали настоящие истории заброшенных зданий, но я не могла прочувствовать той боли, что они накопили. В таких местах было красиво здесь и сейчас, когда смотришь на них, приезжая из теплого дома с удобствами. Я предпочитала не думать, как бы я себя чувствовала, окажись я в эпицентре событий. Мне было легко включить фантазию и сочинить невероятную историю, которая задевала сердца читателей, но едва ли могла перенести меня в тот момент, когда происходила. Я умела писать о тяжелых судьбах и грезила о писательской славе, но я ни черта не знала о выживании. О настоящем выживании, а не о тех сухих строчках, вычитанных в сети. Я никогда не выживала до настоящего момента. Мне даже казалось увлекательным попасть в такой мир, где я, подобно героям своих историй, жила бы в мире постапокалипсиса. Разруха и заброшки были овеяны ореолом романтики в моих глазах, пока в один из теплых осенних дней мои розовые очки не разбились вдребезги.
В тот день я поехала на велосипеде в ближайшую от моего города деревню. Один знакомый парень мне рассказал, что там есть интересный заброшенный дом, который мог бы мне понравиться. Я собрала в рюкзак еды на весь день, взяла свой блокнот для записей и фотоаппарат, и сев на свой верный делу велосипед, отправилась в путь с утра пораньше. Я планировала провести в деревне весь день, фотографируя и тот дом, и какие-нибудь другие. Я никогда не спешила поскорее уйти, сделав пару-тройку фото. Мне нужно было прочувствовать атмосферу места, побродить в нем, перекусить. Еда в заброшках была моей своеобразной традицией – так я проникала в историю этих мест, сливалась с ними воедино, мне так казалось. Иногда я даже оставалась на ночь в некоторых домах, но только в безопасных и в хорошую теплую погоду. Я любила приключения, но никогда не отважилась бы на риск. Сегодня я не планировала остаться, но все равно взяла еды побольше. Я старалась быть предусмотрительной. Кто знает, во что выльется мое маленькое путешествие?
Мне не дано было сие знание. Я знала, как избежать знакомых мне опасностей, как и все разумные люди. Предугадать же то, чего в природе не существует и избежать этого – так не бывает! Поэтому меня нельзя обвинять в беспечности или глупости. Что случилось, то случилось.
Дом, о котором мне поведали, оказался чрезвычайно живописным, если уместно применять такое слово к почти полностью развалившейся хате. Чтобы добраться до объекта сегодняшней съемки мне пришлось обойти дом с другой стороны, слезть с велосипеда и тащить его по заросшей тропе через ручей, рискуя намочить ноги. Я с трудом пробралась к домишку, ветки деревьев хватали меня за рукава куртки, будто не желая пропускать. Вспоминая об этом позже, мне не раз думалось – то был знак остановиться, но я не сумела к нему прислушаться. Интуиция у меня была ни к черту.
И вот среди зарослей кустарников и буйной поросли трав показалась старая хата. Ее обступили деревья, нависая над остатками потолка своими лапами. Крыши у дома не было. Домишко смотрел на меня одиноким окном с частично выбитыми стеклами, обрамленный рамой когда-то ясного голубого цвета, а сейчас облезлого серо-голубого. Он звал меня зайти, но вместо двери мог предложить только разрушенную стену. Заходи, кто хочет, не заперто! Я аккуратно спрятала велосипед под пушистым кустарником, накрыла парой валяющихся рядом веток. Я планировала здесь побродить, возможно, пройти чуть дальше через поле, чтобы все осмотреть, а велосипед мне мешал. Здесь не поездишь.
Я сделала пару снимков издалека, а потом пробралась к дыре в стене. Внутри лежали груды мусора от осыпающихся стен и потолка, а слева красовалась дверь с облупившейся голубой краской. Я немного пофотографировала внутренние руины, особенно меня привлек кусочек стены позади окна – он выглядел так, будто его погрызли. Время методично впивалось зубами в бедную побеленную стену, откусывая кусочек за кусочком, смакуя ее внутренностями. Оно все никак не могло насытиться, поглощая кусок за куском, часть за частью. Время не остановится, пока не превратит все в труху. Пыль – вот что останется спустя века после нас. Пыль и никаких воспоминаний, если не записывать все, что было на бумагу. Я же хотела поймать время за хвост, остановить его неуемные аппетиты, увековечив то, что оно разрушало. В нашей памяти остаются величественные строения, дома известных людей, но простые домишки – никогда. Я не знала истории этого дома, кто его бросил на съедение времени, но я могла придумать ему прошлое, наделить воспоминаниями и увековечить в нескольких застывших мгновениях. Я всегда считала, что дома простых людей незаслуженно превращаются в пыль и стираются временем. В них жили семьи, в них происходили удивительные события, пусть в масштабе одной семьи, но они были. Иногда старушки из деревни рассказывали мне истории о прошлом забытых домов. Я любила слушать их рассказы, а они были благодарны моему вниманию. В моей собственной семье я была лишена такого дара. Родители и бабушки с дедушками считали мое увлечение глупостью, не хотели даже слушать о том, чем я живу. Брат относился спокойно, но все же тоже не особо разделял моих восторгов. Я искала тепла у других людей, у чужих бабушек, таких же голодных до внимания и понимания, как и я. Я любила свою семью и знала, что они обо мне заботятся, но в их заботе было больше долга, чем тепла и меня это печалило. А брошенные всеми старушки наоборот одаривали меня искренней заботой, предлагая то чай с травами, то свежие пирожки с капустой, то фрукты или ягоды по сезону. Некоторые даже дарили бутылочку домашнего винца. Я всегда возвращалась домой с гостинцами и своих деревенских бабуль тоже угощала городскими сладостями, некоторым даже оставляла деньги. Мало кто открыто их брал, просто просили помочь по хозяйству или сбегать в магазин, поэтому я оставляла аккуратно сложенные купюры под тарелками на обеденном столе или под вазами на тумбочке. Мне было приятно помогать деревенским старикам, я чувствовала себя нужной, я чувствовала себя живой. Их радость наполняла меня счастьем и светом, давала ощущение, что я живу не зря.
