Париж
15 сентября 1926 года
По каменной набережной Сены неспешно шли юноша с девушкой. Они любовались городом, который был особенно прекрасен в этот вечер.
Солнце уже давно зашло, и на небе одна за другой начали вспыхивать маленькие золотые звезды, создававшие волшебную атмосферу. Фонари тускло освещали пустые улицы.
От холодного воздуха по телу девушки бежали мурашки, ведь легкое шелковое платье без рукавов, чуть достававшее до колен, совсем не грело. Но даже лютый холод не смог бы испортить этот замечательный вечер.
– Ты дрожишь. Возьми мой пиджак, – произнес юноша, чувствуя, как его спутница подрагивает от холода.
Он остановился и снял с себя пиджак небесно-синего цвета, чтобы накинуть его на хрупкие плечи девушки. Она сразу почувствовала приятное тепло, которое согрело не только ее тело, но и душу.
– Спасибо, – смущенно проговорила она, опуская взгляд на свои маленькие черные туфли, украшенные бантами.
Они пошли дальше. В водах Сены отражалось звездное небо.
– Мсье Бернар не сильно докучал тебе? – спросил молодой человек, стараясь вести непринужденный разговор. – Мне кажется, он выпил лишнего.
– Вовсе нет. Мне очень понравились твои друзья, – улыбнулась девушка, вспоминая веселый вечер, проведенный в кафе «Луна».
Они повернули направо и пошли по старинному мосту, на котором не было ни одной машины. В такой поздний час на улицах Парижа совсем мало автомобилей.
– Когда ты должна вернуться обратно? – Этот вопрос тревожил юношу весь вечер.
Он не хотел, чтобы девушка покидала его, но понимал, что это непременно произойдет, поэтому старался насладиться временем, пока она здесь, рядом с ним.
Мимо молодых людей почти беззвучно проползла черная машина. Девушка бросила на нее короткий взгляд. Сейчас она могла думать только о своем спутнике и предстоящей разлуке.
– Не знаю. Наверное, уже скоро, – наконец ответила она.
От ее слов в душе юноши стало пусто.
– Я еще увижу тебя? – с надеждой спросил он.
– Мне это неизвестно… – произнесла девушка с нотками отчаяния в голосе. Ей тоже не хотелось расставаться.
Они дошли до конца моста и остановились под раскидистым деревом, ветви которого склонялись над зеркальной гладью Сены.
– Но я буду надеяться, что смогу попасть сюда еще раз, – проговорила она, повернувшись к нему.
Юноша взял холодные руки девушки в свои теплые ладони и заглянул в ее золотистые глаза. Ее волнистые рыжие волосы отливали янтарным цветом. Ему очень нравился необычный оттенок ее локонов.
– Я все равно буду ждать тебя в своем кафе. Двери «Луны» всегда открыты для тебя, – сказал он, проводя рукой по нежной щеке своей спутницы.
Девушка почувствовала, как горло предательски сдавил спазм. Она понимала, что вот-вот исчезнет, но ничего не могла поделать. Слезы серебряными каплями катились по щекам.
Юноша притянул девушку к себе и поцеловал. Они оба почувствовали, как что-то невероятное зарождается в их сердцах и прожигает все внутри.
Но поцелуй был недолгим.
Она растворилась в воздухе, оставив после себя облако золотистой пыли, которое ветер тут же развеял над рекой.
Прохладный ветер заставил меня поежиться, когда я вышла на улицу. Ледяной дождь рисовал узор в виде крупного горошка на моей одежде, и я раскрыла зонтик, чтобы не промокнуть до нитки.
Опавшие с деревьев сморщенные листья и пожелтевшая трава говорили о том, что скоро зима заберет власть у осени и окутает город белоснежным одеялом. Ноябрь в Париже – месяц сырой и непредсказуемый. Город то наполняется шумом дождя, то одевается в белые шапки из хлопьев снега. Несмотря на изменчивость погоды, Париж все так же прекрасен и привлекает туристов. Я люблю свой город и не могу поверить, что мне посчастливилось здесь родиться. Наверное, на этом вся моя везучесть и закончилась, ведь по жизни я не очень удачлива.
Бросив взгляд на часы, я чертыхнулась и побежала сломя голову. Я снова опаздывала на занятия. Как говорится, как начнешь триместр – так его и проведешь. Видимо, ничего хорошего меня не ждет.
Перебегая дорогу, я споткнулась и чуть не упала. Рассерженный водитель долго мне сигналил.
Я забежала в ворота лицея и наткнулась на своего хорошего друга Артура. Зонта у него не было, так что дождь превратил его густые черные волосы в львиную гриву.
– Привет, Анаис! – крикнул Артур и три раза поцеловал меня в знак приветствия. – Чего опять опаздываем?
– То же самое могу спросить у тебя, – улыбнулась я в ответ, пытаясь отдышаться.
Остановившись под сводом арки, я закрыла зонт и достала ингалятор. У меня бронхиальная астма, поэтому я всегда ношу его в кармане.
– Ты в порядке? – заботливо спросил Артур.
– Да. Иди без меня и предупреди, пожалуйста, что я немного задержусь. – Я сделала глубокий вдох.
– Хорошо, только долго тут не стой, а то мадам Дюпре тебя не пустит, – сказал Артур и скрылся в дверях.
Вот кошмар, я совсем забыла, что сейчас урок у мадам Дюпре! Терпеть ее не могу. Из тридцати человек она выбрала именно меня для своих издевательских шуточек. Ни к кому так не придирается, как ко мне. Это просто несправедливо.
Я облокотилась о стену, делая глубокие вдохи и размышляя. Я рассматривала трещины на потолке и думала о том, сколько лет нашему лицею. Наверное, больше пятисот. Когда-то давно тут была церковь, но от нее осталась только колокольня (и то без колокола).
Когда дыхание пришло в порядок, я поплелась к дверям, но приступ астмы повторился, и я снова залилась кашлем. Странно, у меня никогда не было таких сильных приступов. Острая боль пронзила грудную клетку, словно что-то раздирало меня изнутри. Я похолодела от страха: казалось, я умру прямо тут, на школьном дворе. Мое тело обнаружит кто-то из учеников, и сюда сбежится весь лицей. Все будут глазеть и обсуждать произошедшее.
Однако приступ прекратился так же неожиданно, как и начался. Постояв несколько минут и переведя дух, я зашла внутрь и поднялась на второй этаж по старинной каменной лестнице, покрытой роскошным красным ковром. Мой класс находился за самой первой дверью, так что оттянуть неприятный момент, увы, не получилось. Я шумно выдохнула, постучалась и приоткрыла дверь. Все мгновенно уставились на меня, в том числе и мадам Дюпре.
– Доброе утро, мадемуазель Арно. Вы в курсе, что существуют такие понятия, как «пунктуальность» и «этикет»? Хотя я вижу, что к вам они совершенно не относятся, – начала свою поучительную лекцию старая карга.
– Прошу прощения за свой столь поздний визит и что отрываю вас от просвещения наших юных умов. Позволите ли вы мне проделать путь от порога до своего стула, чтобы у меня была возможность грызть гранит науки вместе с остальными вашими подопечными? – проговорила я, из-за чего по классу пошли тихие смешки, а кое-кто даже раскрыл рот от удивления.
