Глава 1
– Мам-мам-мам!!! – слышу я сквозь сон и притворяюсь спящей. Ира, младшая дочка 3 лет от роду, отрывает от моего лица маску для сна и отпускает резинку. Тыдыщ! Маска шлепается на мои мешки под глазами и больно стреляет резинкой по носу.
– Мам, купи мне куклу! – говорит Ира.
Я делаю вид, что не слышу.
– Мам, я хочу играть! – подключается Маша, вторая дочка, которая старше Иры всего на 1,5 года.
Продолжаю театрально изображать смерть.
– Мам, пойдем гулять! – кричат они хором. Забыли, что сегодня мы идем в садик. Так бы наверняка еще спали и по закону подлости мне бы пришлось их вытаскивать из кровати.
Открываю глаза и рычу, что маме сначала надо сделать добрую маму, и, сонная, ползу на кухню. Спасибо моему мужу – он уже сварил кашу на всех, так что мне не придется готовить завтрак.
– Доброе утро? Как спалось? – спрашивает Данил, намекая на то, что я посреди ночи опять уползла к детям, когда те беспокойно спали, да так и осталась в детской до утра.
– Как-как… – бурчу я, не спавшая нормально уже 5 лет, начиная с беременности старшей. – Девочки то по очереди просыпались, то складывали на меня ноги, то пихали пятками и попами мне в лицо.
– Надо пораньше ложиться все же, а не сидеть в социальных сетях, – делает замечание муж, чмокает между делом и идет одеваться.
– Да я не… – хочу я было оправдаться, потому что как раз вчера я начала смотреть один классный турецкий сериал, который мне посоветовала подруга Лиза, а вовсе не короткие ролики в соцсетях… хотя какая разница, что я там смотрела, если опять легла за полночь и чувствую себя так, словно бы всю ночь разгружала вагоны. Но как объяснить мужу, что эти часы – единственное мое время? Нет, точнее так: МОЕ время. Когда я могу делать, что хочу, и вообще пожить для себя. Имею я на это права или нет?? Когда дети наконец-то угомонились, спят, дома тишина, я могу сидеть на кухне на диванчике, пить чай и отключаться от всех проблем. А короткие ролики я смотрю, потому что это еще и моя работа. Я их создаю и поэтому просто обязана быть в курсе трендов и того, что сейчас популярно. Неужели непонятно?
Но этот вчерашний сериал… Боже мой, это что-то невероятное! Раньше я вообще не была фанаткой сериалов, тем более на сто тысяч миллионов серий. Это все моя подруга Лизка меня подсадила. Она с ума сходит по турецким сериалам и начала мне рекламировать один за другим. Я начала смотреть и не смогла оторваться. Уже третий смотрю, у некоторых даже переводов нормальных нет, приходится с субтитрами. Это как запрещенное вещество: даешь себе слово, что сейчас ну вот только одну серию и спать. Или что вот этот досмотрю и больше не буду начинать. Ага-ага.
Ну что ж, как я говорю своим детям – за каждым действием всегда есть последствие. Так что сегодня мне придется снова провести день в маске зомби.
Я раскладываю кашу по тарелкам.
– Какая сегодня каша? – спрашивает старшая Маша.
– Манная, – отвечаю я.
– Фу, не люблю манную, – кривится она.
– Ура! Люлю! – радуется младшая фанатка манки Ира. Она готова есть ее с комочками и без на завтрак, обед и ужин. А день, когда в садике дают манную кашу, один из ее самых счастливых. Жаль, что это не сегодня, потому мне кажется, что она ходит в садик только из-за манной каши, а в другие дни у меня нет аргументов, чтобы убедить ее туда пойти. Я уже морально настраиваюсь на то, как через час дочек будут отрывать от меня, а те будут вопить и хвататься за меня. Обожаю садики.
Вообще любое утро с детьми – это, конечно, огонь. Вот Машка поняла, что мы идем в сад, и плачет, что не хочет в сад. Ира плачет, что хочет на ручки. А еще есть зубную пасту и кататься на самокате. Расстраивается, что не разрешаю.
Муж говорит:
– Тебе бы накраситься, а то совсем глаз не видно.
Он убегает на работу как раз в тот момент, когда Ирка висит на моей ноге, а Маша отдирает слайм из волос. И я прям чувствую, как он выдыхает за порогом: «Уф, ура! Работа наконец-то! Свобода!»
Я мельком смотрю в зеркало и понимаю, что там не видно не то что глаз, там вообще не видно меня. За годы декрета я превратилась в непонятное нечто с вечно растрепанной головой, мешками под глазами, какими-то прыщами и пятнами на лице, в растянутой футболке и лишним весом. Я не знаю этой девушки. Когда я выходила замуж, я была стройная и яркая, с кератином на волосах, маникюром на ногтях и депиляцией в нужных местах. Я стильно одевалась и со мной можно было поговорить о разных философских темах и даже духовной психологии. Сейчас в голове у меня «Виу-виу-виу» и «По полям, по долам…».
Так что да – в зеркале не было не только моих глаз, но и меня. Меня давно уже не было в моей собственной жизни.
А тут еще этот садик.
От садика я точно не становлюсь красивее. У меня одних только седых волос прибавилось за эту неделю на воооот столько. Потому что младшая ходит в один садик, а старшая в другой. И потому что обе ревут белугой, когда я их там оставляю. Плачут, когда отвожу, потом плачут, когда забираю.
Вот и в это утро. Одна натягивает колготки, вторая уже стоит потеет в комбезе. Я уже пожалела, что успела надеть на себя теплую кофту, потому что футболка под кофтой быстро стала мокрой. Начинаю надевать ботинки… ой, простите, челси. А у одного из них как на зло не застегивается молния.
– Ну что ты, мой хороший. Давай же, застегивайся уже! – начинаю я ласково. А потом меня понесло…
– Ах, вот как ты со мной?! Вот так, значит? Я тут тебе, понимаешь… А ты мне вот что, да?!
И дернула так, что у ботинка искры из глаз посыпались. Ну собачка и выскочила. А я разозлилась ещё сильнее, схватила любимый ботинок и швырнула его в сторону. От обиды, что он мог так меня предать в самый ответственный момент. Вот такой я ботиночный абьюзер.
Дети зато быстро успокоились и стоят смотрят на меня испуганными глазами. Я сажусь на скамейку чуть не плача, тяжело вздыхаю и достаю с полки какие-то старые утепленные резиновые сапоги, которые сюда ну вообще никаким местом. Выгляжу, наверное, как бомж. Надеюсь, все мои бывшие сейчас где-нибудь на луне – не хотелось бы кого-то встретить в таком виде.
