Деловая хватка
Неприятность может случиться даже в ясный день, будто созданный для того, чтобы судьба холила вас и лелеяла, ласково гладила по голове и на каждом шагу подкидывала поводы для радости. Когда она выпрыгнет из-за угла и играючи уложит вас на лопатки, так вот, тогда даже самый ясный, дивный и солнечный день покажется мрачным и таковым в памяти останется. Не верите? Что ж, в таком случае, поделюсь печальным опытом.
Момент, с которого и началась эта странная история, в памяти моей неотрывно связан с ясным, солнечным и дивным деньком. Вернее, с чудесным утром, которое оставалось таким до тех пор, пока я по воле злого рока не столкнулся на улице с Гудомаровым-младшим. Вы, конечно, скажете: подумаешь, велика важность, столкнулся с Гудомаровым-младшим! Не с грузовиком же, в конце концов, столкнулся на автостраде! И вообще, с Гудомаровым-младшим может столкнуться каждый, не сойдет же из-за этого с оси небесной наша старушка-планета.
Не стану спорить. Однако мне знакомы люди, которые совершенно случайно в лучшие периоды своей жизни столкнулись с Гудомаровым-младшим и из врожденной беспечности не придали встрече большого значения. Вы тоже можете с ними познакомиться. Обычно они стоят с протянутой рукой на паперти и в подземных переходах. По какой-то странной прихоти вершителей судеб там для жертв Гудомарова-младшего всегда находится свободное местечко. Так о чем это я? Ах да, о неотвратимости рока.
Итак, денек зарождался настолько дивный, что моя внутренняя система раннего оповещения об опасности предательски забылась и не сработала. Иначе я, конечно, успел бы развернуться, добежать до вокзала и на бешеном скаку запрыгнуть в первый попавшийся уходящий поезд, желательно, следующий до Владивостока. Но, увы, когда я заметил семенящего во встречном направлении Гудомарова-младшего, было уже поздно не то, что бежать без оглядки, но притворяться столбом или деревом. С тем же успехом можно встать на пути у цунами и попробовать остановить его при помощи приемов карате или магических заклинаний.
Я вовсе не утверждаю, что такое невозможно. Наверное, живут на нашей планете мастера, способные на подобные подвиги. Однако я к их числу не отношусь. Для меня остановить цунами ловким ударом босой пятки нелегко. Поэтому я сбавил шаг и с нарастающим ужасом следил за тем, как этот субъект, которого некоторые небезосновательно величают извергом рода человеческого, на всех парах приближается ко мне. В душе жила робкая надежда на то, что, впопыхах, он меня не узнает и пролетит мимо, обдав холодным ветерком. Ведь мы не общались пару лет, если не больше. С тех самых пор, как его выгнали из газеты, в которой я трудился.
Неприятные типы обладают сверхъестественным даром узнавать все и вся. И потому узнают вас, даже если вы, предупрежденные старой мудрой гадалкой, вхожей в резиденцию дьявола, о нежелательной встрече, предусмотрительно сделали пластическую операцию, сменили пол, гражданство, музыкальные пристрастия и нацепили накладную бороду. Пусть вас даже мать родная не узнает в новом облике, но неприятный вам тип с легкостью выделит вас из толпы. Даже если перед ним поставить для опознания сотню человек, сменивших пол, сделавших пластическую операцию и нацепивших накладную бороду, похожих друг на друга, как песни отечественных поп-звезд, он подойдет, ткнет пальцем вам в грудь и вынесет приговор: «Я узнал его! Это именно тот человек, который ночью вскрыл дверь-сейф моей квартиры и загрыз моего любимого бультерьера!». Ну, или что-то в этом роде.
Пока я размышлял о превратностях судьбы, по хитрой физиономии Гудомарова-младшего, напоминавшей мордочку вышедшего на охоту хорька, растеклась зловещая улыбка. Сродни той, с которой, должно быть, в давние времена умудренные опытом вампиры перед сытным обедом говорили доверчивым и полным крови крестьянам: «Расслабьтесь, и вы ничего не почувствуете!».
Пока я гадал, за какие грехи ниспослана мне эта встреча, Гудомаров-младший успел подгрести ко мне, дружески подмигнуть и произнести: «А, дружище, привет! Ты-то мне и нужен!». Предпринимая последнюю отчаянную попытку спастись, я хмуро буркнул в ответ: «Знавал я людей, которым ты говорил «Ты-то мне и нужен!». Но он только добродушно рассмеялся и заявил, что к случившимся с теми людьми неприятностям лично он не имеет отношения. Дескать, все, что с ними произошло, было предначертано судьбой. Сами виноваты, сказал он. Сами виноваты, что попались у него на пути, сказал про себя я и поежился.
Немногие назовут меня фаталистом. Но я убежден: есть нечто фатальное в том, что судьба играет злую шутку с теми представителями человеческой расы, на пути у которых случайно возникает Гудомаров-младший. Не удивлюсь, узнав, что девяносто процентов войн начались после того, как он изловил в туалете Белого дома случайно забредшего туда американского президента, министра обороны или иностранных дел. Так и вижу: подкрался к нему сзади и, дружески хлопнув по плечу, брякнул бедняге в ухо: «Ты-то мне и нужен!».
Тот, конечно, при таких-то обстоятельствах не может не вздрогнуть от неожиданности и инстинктивно не объявить войну какой-нибудь богатой нефтью стране. Потом, конечно, все разъяснится. Но процесс уже запущен. Согласитесь, не к лицу американскому президенту, если уж он объявил войну, менять политическое решение только из-за того, что оно было опрометчивым. Не скажешь ведь общественности, что тебя застали врасплох в туалете. Тем более что тысячи бойцов из разных стран мира или уже сошлись на поле боя, или основательно подготовились к тому, чтобы геройски погибнуть во славу правителей. Отменить объявленную войну – значит, обмануть их ожидания, и это как минимум. Я уж не говорю о тех таинственных и великих магнатах, которые вечно маячат за царскими и президентскими спинами и наживают на войнах состояния. Представьте, каково будет им, уже подсчитавшим барыши от военных заказов, если войну вдруг отменят?
Возможно, я сгущаю краски и наговариваю на беднягу Гудомарова-младшего. Не исключено, что он и в самом деле не имеет отношения к катаклизмам и катастрофам, посетившим наш мир в последние три с половиной десятка лет, что прожил на свете этот нестандартный тип. Но и к лагерю тех, кто обожает проверять гипотезы на собственной шкуре, меня не отнесешь. Поэтому я торопливо ответил, что рад был его повидать, и задал деру. Шагов через пять он снова вырос на моем пути и заявил тем же безапелляционным тоном, явно намекая на то, что я ему зачем-то понадобился:
– Ты-то мне и нужен!
Наверное, в древности с таким же дружелюбным видом кочевники предлагали осажденным добровольно сдать город, обещая в этом случае из гуманных соображений перерезать лишь половину горожан, а половину продать в рабство. Внутри у меня все сжалось, и кошки в душе заскребли с такой силой, какую ранее не проявляли. Гудомаров-младший сиял улыбкой, которую хорошо знавшие его люди расшифровали бы примерно так: «Вот тебе, приятель, и каюк!». Не дав опомниться, он с силой схватил меня за предплечье, так, что оно подозрительно хрустнуло, и затараторил, как взбесившийся пулемет:
