Как Сетрейо тихо шепчет моё имя и, почувствовав, как полная ужаса реальность, липко цепляясь, отпускает из своего плена, тихо, но с ненасытной жадностью дышу. Всё ещё боюсь, что весь этот армагеддон может вернуться. Я кажусь себе слабой и беспомощной. Или всё так и есть? Моё первое желание – ответить Сетрейо, но у меня не получается произнести ни звука.
Медленно возвращаясь в реальность, я лежу неподвижно, тихо радуясь, уже тому, что это был всего лишь сон. Вновь почувствовав тепло и мягкость нашего ложа, пытаюсь улыбнуться. Медленно открываю глаза, и нет картины прекрасней: мягкий свет в нашем чертоге, Сетрейо рядом. Его взгляд, слегка растерянный и чуть встревоженный, вспыхивает теплом и восторгом, прогоняя прочь мои тревоги и страхи.
– Здравствуй, любимый. Как хорошо, что ты здесь, – шепчу я наконец-то.
– Здравствуй. Всё-всё хорошо? Точно? – Сетрейо нежно проводит рукой по моим волосам.
– Конечно. Лучше и быть не может, – помедлив, и решив, что не стоит рассказывать увиденное в такой особенный день, задерживаю его пальцы, накрыв своей ладонью.
– Твои руки… Почему они такие холодные? – удивлённо замечает он.
– Да? Ой, и вправду, а я и не заметила…
Это действительно так. Я вспомнила свой кошмар и то, как совсем недавно мы с Сетрейо спускались под облака и плескались в холодных волнах Эйдоса. Но выбрав уйти от ответа, я беспечно ускользаю на край нашего ложа и облачаюсь в праздничный наряд.
– Ты беспокойно спала, душа моя. Хоть это не принято, я решил тебя разбудить. Что же такое тебе приснилось? – Сетрейо помогает мне, и высвобождает мои волосы из-под золотистого хитона с тёмными узорами.
– Не знаю… Мне кажется, я вообще ничего не видела…
Я стараюсь принять растерянный вид. Хотя, нет, не стараюсь. Это не маска, я действительно растеряна. Мои сны раньше никогда не были столь пугающими и не стирали грань между иллюзией и реальностью.
Весь этот ужас, что мне приснился – нет, такое невозможно в нашем мире, где царят красота и гармония. Венец творения Создателей, золотой Летесс, всегда будет процветать и здравствовать. И пусть Всевышние не подпустят ко всем нам, его жителям, и тень невзгод. Клянусь моим недавним совершеннолетием, что буду чтить их волю, строить свой путь согласно переданным ими законам, с тем, кому принадлежит моё сердце.
Конечно же, я и не подумала обманывать Сетрейо. Я обязательно расскажу ему об этом сне. Но только не сейчас. Не сегодня. Мой прекраснейший менестрель во всей вселенной не должен тревожиться в Праздник нашего Выбора и Единства судеб.
– А ты волнуешься? Это так, ну, сознайся же, – пытаю я своего избранника, пока он закрепляет брошью, усыпанной кристаллами, лёгкую, словно дымка, накидку на моём плече.
– Хмм, разве только немного. Больше, конечно же, радуюсь, – Сетрейо касается поцелуем моих плеч, потом моих губ и заключает меня объятия.
Я кладу голову на его плечо и успокаиваюсь, слушая, как спокойно и уверенно бьётся его сердце. Наш чертог окрашен тёплыми мягкими лучами небесных светил Летесса – Аоры и Нэйи. С балкона доносится умиротворённый шум лёгкого ветерка в кронах деревьев нашего сада. Это был просто ничего не значащий сон, и, пожалуй, самым верным решением будет просто его забыть. У меня уже получается.
Думать только о хорошем, ведь у меня тысяча поводов для безбрежного счастья. Совсем скоро состоится церемония Взаимности, где мы с Сетрейо соединим наши сердца. И сегодня, я, как и он, безмерно рада тому, что это так. Наш выбор и наш союз станет крепким и будет полон любви. Я читаю это во взгляде Сетрейо сейчас, когда мы чуточку отходим друг от друга, не размыкая наших рук.
– Тебе нравится? – чтобы скрыть своё волнение, я взмахиваю невесомой накидкой, словно это мои крылья и пританцовываю, немного взлетая. Наряд играет золотыми переливами и тёмными причудливыми узорами.
– Очень. Ты – сама красота, и я никогда не устану повторять, как ты восхитительна, моя Онирис, – произносит Сетрейо.
Мне тоже не жаль комплиментов для него. Уверена, статую Творца Ламорна для зала празднеств Люксора создавали по образу и подобию моего избранника. Воспев оду магической синеве и золотому шитью его одежд, я зову Сетрейо к своему мольберту. До сей поры холст на нём укрыт тёмной тканью.
– Ты красив, мудр, да к тому же был непомерно терпелив и верил в меня. И сейчас, наконец-то можешь взглянуть на то, что так хотел лицезреть, – дарю ему улыбку и отступаю к лире, стоящей рядом.
– Вот как? Тогда я сделаю это сейчас же, – Сетрейо сбрасывает ткань с полотна и, затихнув, внимательно всматривается в сюжет, краски и линии.
– Я всегда знал, что в живописи тебе нет равных… На этот раз, ты превосходишь себя и любые ожидания, – произносит он, подходя и обнимая меня за талию.
– Превзойти себя совсем не сложно, если делаешь что-то с любовью. Это дарит особое вдохновение…
Я изобразила нас, летящих на пегасах среди облаков и, по секрету сознаюсь, что сомневалась, успею ли в срок. Это теперь, потратив немало времени и усилий, я разрешаю себе немного бравады. Да, я тихо праздную триумф и подыгрываю себе на лире. Ту самую мелодию, которую Сетрейо подарил мне, когда мы впервые встретились. Струны мерцают мягкими бликами в такт прикосновениям моих пальцев.
