Никогда не любила предисловий. Для меня они были чем-то лишним. Я считала, что каждый должен воспринимать произведения искусства по-своему, а предисловие даёт определённое представление о книге ещё перед прочтением. Я написала эту повесть два года назад, но только сейчас задумалась о том, что хочу дать один-единственный совет читателям и вообще всем, кто наткнётся на эту книгу.
Любите себя и доверяйте себе. Не позволяйте ни расстоянию, ни мнению других рушить вашу любовь или дружбу. На личном опыте я убедилась, что никакие километры не способны помешать тем, кто действительно старается уберечь вас, несмотря ни на что. Мои лучшие подруги, Ася и Варя, которым я безумно благодарна за поддержку, вдохновение и заботу, рядом уже четыре года, несмотря на ссоры и размолвки, хоть и виделись мы лишь с Асей дважды. И я знаю многих людей с подобной историей, что и подтолкнуло меня к этому произведению.
Каким бы ни было расстояние (в моём случае – 300 и 2500 км), как бы редко вы не виделись, не сдавайтесь. Эта повесть – утверждение искренней дружбы и любви, которым не помеха ни место жительства, ни различия во взглядах и характерах, и я хочу, чтобы каждый из вас всегда чувствовал себя нужным и счастливым. Всё меняется, но настоящие друзья всегда будут рядом. Но никогда, ни в коем случае не переступайте через себя ради других. В первую очередь цените себя и свою жизнь.
С огромной любовью и благодарностью,
Лана
– Чёрт, Оливия, убери это! Неужели ты не видишь!
Снова крики. Каждый день крики. Что сегодня не так? Я иду вниз и вижу на полу осколки стекла. Она в очередной раз разбила вазу.
– Ты что, не видишь, что надо убрать? Не видела, что она стоит не там, где должна?
– Но ты же сама её поставила сюда, мам.
– Не смей говорить со мной так. Убирай.
Я с трудом сдерживаю вздох, собирая руками прозрачное стекло. Она всегда такая нервная, когда разговаривает со мной! Я понимаю, что она всё ещё не оправилась от развода с отцом, известие о котором сразу распространилось по городу, – пять месяцев для этого – действительно мало, – поэтому стараюсь не раздражать её. Мама ранимая, но её учили быть сдержанной; эта смесь несовместимых качеств и стала причиной её жестокости. Немаловажно также то, что виноватой в разводе мама считает меня, ведь именно я сказала о папиных изменах, не желая, чтобы он и дальше обманывал её. Хотела сделать лучше, но вот что получилось.
Пропылесосив там, где могли бы ещё остаться осколки, поднимаюсь к себе, чтобы дописать рецензию на книгу по просьбе маминой знакомой, которая работает в издательстве, но не могу думать. Чтобы успокоиться, поджигаю кончик сигареты. Да, это то, что нужно. Мама знает, что я курю, но ей плевать. Начинается дождь. Отлично. Сжимаю зубами тонкую трубочку и натягиваю джинсы, затем вынимаю большую футболку и надеваю её, взяв сигарету пальцами. Кладу упаковку и телефон в карман, хватаю плеер, наушники и направляюсь вниз, по пути несколько раз затягиваясь. Уже завязывая кеды, слышу мамин голос:
– Далеко собралась?
– Ещё не знаю.
– Придёшь позже одиннадцати – лишу карманных на неделю.
– Хорошо, – я закрываю дверь и направляюсь к ближайшему заброшенному району. В последний раз втянув дозу никотина, выбрасываю сигарету. Сажусь на скрипящие качели и включаю музыку. Раскачиваюсь, запрокинув голову и закрыв глаза. Идеально.
Внезапно в мой рай врывается какой-то совершенно незнакомый человек.
– Красиво поешь.
Я подпевала вслух? Ладно, плевать. Отмалчиваюсь, увеличивая громкость.
Вижу, что он что-то говорит, но не могу разобрать слов. Осознаю, что он не отстанет, вынимаю наушники и достаю пачку сигарет. Разочарованно вздыхаю, осознав, что забыла зажигалку.
– Поделишься?
– А зажигалка есть?
– Спички.
Протягиваю парню сигарету лишь для того, чтобы он поделился огнём. Как предсказуемо, Лив.
– Как тебя зовут хоть?
– А это важно? – подношу горящую спичку к любимому средству замедленного самоубийства.
– Не менее важно, чем то, что ты делаешь тут в такую погоду.
– Бруклин.
– Что?
– Моё имя. Бруклин.
– Нет. Это не твоё настоящее имя. Если бы ты хотела сказать, как тебя действительно зовут, сделала бы это сразу.
Серьёзно? Зачем ему моё имя? Мы вряд ли ещё увидимся.
– Элис.
– Трой. Приятно познакомиться.
Затягиваюсь.
– Ненадолго.
– Посмотрим, – он выдыхает дым, смотря на меня и садясь на соседние качели. – Так почему ты тут?
– По той же причине, что и ты.
– Любишь приключения?
– Если курить под дождем на качели, слушая любимую музыку, – приключение, то да.
– А я люблю. Обожаю спонтанность. Живу в соседнем городе, люблю кататься по штату, причём, не следя за дорогой, просто еду, куда глаза глядят, без определённого места назначения. Слушай, дашь номер?
– Ты всё равно не позвонишь.
– Позвоню.
– Тогда я всё равно не отвечу.
– Может, попробуем?
– Прости, ты не в моём вкусе, – в любой другой момент я бы, наверное, пофлиртовала, но не сейчас.
– Это можно исправить, если ты не по девушкам, – смеётся и тушит сигарету Трой.
– Что? Нет, не в этой жизни, – я усмехаюсь. – Не вижу в этом ничего плохого, но нет.
– Так дашь номер?
Вздыхаю, называя номер.
– Не хватает двух цифр, – подмечает он.
– Дашь ещё спичку?
– Нельзя девушкам так много курить.
– А тебя не должно это волновать.
– Две цифры.
– Захочешь дозвониться – будешь пытаться. Удачи. Спичку дай, – говорю я и через секунду добавляю, – пожалуйста.
– Две цифры.
– Девять.
– Что?
– Одна из этих цифр – девять. Больше не скажу.
– Хоть что-то, – Трой достает пачку из кармана и протягивает её мне. Я зажигаю сигарету и отдаю ему спички.
– Себе оставь, вдруг снова зажигалку забудешь. Домой иди, темнеет.
– Сама разберусь.
– Пока, Элис.
Не сразу понимаю, почему он называет меня так, но потом вспоминаю начало этого разговора и стараюсь как можно более непринуждённо ответить:
– Пока, Трой.
Наконец-то. Снова одна.
Достав телефон, смотрю время. 22:00. Ещё часик. Замечательно.
Сквозь музыку слышу звуки грома. Молния разрывает небо, и темная улица время от времени становится светлее. Вспышка света попадает в скамейку недалеко от качелей, и от этого внезапного удара я, испугавшись, решаю отключить мобильный и, мокрая от дождя, направляюсь домой. Поднявшись к себе, падаю на кровать и засыпаю.
