Якутия против коронавируса
Дорога вдвое короче,
если есть добрый попутчик.
(восточная мудрость)
Вот и мне попался добрый попутчик. Скорее, наоборот, я оказался добрым попутчиком и благодарным слушателем водителю-дальнобойщику, который подрядился перевезти мои вещички вместе со мной.
Дальнобойщики – народ бывалый и отважный, много где бывали, много чего видели. А мой водитель оказался ещё и словоохотлив. И вот какую презабавную историю он мне поведал:
«Ехал я как-то из Новосибирска в Якутск. Путь не близкий, да и дорога-то не везде хорошая. Осень уже, заморозки по ночам начались. Короче, устал. Думаю, надо бы остановиться где-нибудь, горяченького поесть да выспаться, а то до Якутска не дотяну, хоть немного и осталось, но вечереет уже. Как бы в темноте не уснуть за баранкой.
И тут, очень кстати, посёлок какой-то нарисовался. Еду, высматриваю, где бы подхарчиться. Вижу домик с вывеской, а из трубы над крышей дымок вьётся. Вот, думаю, повезло. Печь топится, значит, что-то варится.
Заехал на стоянку, подхожу к двери, а на ней табличка «открыто». Захожу в сени и чую, так приятно дымком тянет, что аппетит разгорелся ещё сильнее. Потянул вторую дверь, а оттуда на меня пахнуло густым дымом. Сначала растерялся, первым делом подумал пожар. Стою у распахнутой двери, а внутрь шагнуть опасаюсь. Огня, правда не видно, а и шума полыхающего пожара тоже. Да и запах дыма не такой, как при пожаре, пахнет чем-то совсем другим, даже немного приятно.
Когда прислушался, услышал внутри странные звуки. Кто-то невидимый что-то невнятно бормотал где-то в дыму, и время от времени это бормотание сопровождалось глухими ударами. Мне стало интересно, стою, прислушиваюсь.
Несколько раз голос резко взлетал до визга и снова падал в глухое бормотание, а глухие удары сопровождались тонкой трелью маленьких колокольчиков. Ну, мне совсем стало интересно, а вскоре я разглядел в дыму движение двух силуэтов.
Интерес интересом, а есть ужасно хочется.
– Эй, вы там живые? – крикнул я внутрь.
– Да, да! Заходи, – ответил приятный женский голос с местным акцентом.
– У вас поесть-то можно? – спрашиваю.
– Да, конечно, Проходи, садись, я щас подойду, – отозвался тот же голос.
Я шагнул внутрь, разглядел столик, накрытый клеёнкой с салфетками и солонкой. Сел, жду.
Через минуту из пелены дыма выплывает та самая женщина-якутка в цветастом переднике и с пучком тлеющей травы в руке.
– Чего заказывать будешь?
– Да мне бы горяченького похлебать, да второго с мясом.
– Есть борщ свежий с зайчатиной, а на второе могу бузы предложить.
– А бузы – это что?
– Ну, это, типа, манты по-якутски.
– А… ну, тогда давайте. И попить чего-нибудь.
– Брусничный компот есть, чай с молоком, кофе?
– Во, брусничный компот хочу!
Меж тем бормотание и удары не прекращались на протяжении всего нашего диалога.
Ещё через пару минут женщина вернулась с подносом, на котором парила глиняная миска с борщом. Пока она выставляла на стол миску, стакан с компотом и раскладывала столовые приборы, я осмелился спросить.
– А что это тут у вас случилось? – окинул я взглядом задымленное помещение.
– Дак ведь коронавирус же, – удивлённо ответила женщина.
– И чё, вы его дымом выгоняете?
– А, это яган-сага. Шаман велел жечь.
– Шаман? – удивился я.
– А как же! Шаман знает, ему духи, однако, говорят.
И тут, не обращая на нас никакого внимания, на выход протопал настоящий шаман с бубном! Весь в перьях, каких-то висюльках и маленьких колокольчиках. Вот откуда эти странные звуки в дыму.
Я разинул рот от удивления, а женщина, видя моё замешательство, весело хихикнула.
– И чё, помогает? – придя в себя, спросил я.
– А то как же! Если бы не он, все бы уже, однако, перемёрли-то.
Она ушла готовить бузы, а я принялся за борщ.
Пока я доедал борщ, дым понемногу рассеялся, а там и бузы были готовы. Наелся я до отвала! Очень вкусно и не дорого.
И спал я потом всю ночь, как младенец, и коронавирус меня до сих пор не трогает. Неужто, шаманские заклинания действуют?!»
Вот такую презабавную историю рассказал мне водила. Может, и правда шаману виднее, как с этой напастью бороться. А вы как боретесь?
«А вы знаете, что инструкции по технике безопасности „написаны кровью“? – серьёзно спросил нас преподаватель, – Не знаете? А дело обстоит, именно, так!»
С этих слов началось наше первое занятие по шлюпочной подготовке. Преподаватель морской практики Арнольд Михайлович – старый такой седой морячина, широкоплечий и заметно располневший, после выхода на пенсию пришёл преподавать в мореходку, чтобы из бестолковых пацанов сделать будущих морских волков.
Было это давным-давно, когда ещё существовало государство с аббревиатурой СССР, первокурсники мореходных училищ начинали своё обучение со шлюпочной подготовки. В сентябре вчерашних абитуриентов отправляли в загородный лагерь на берегу моря. Там они впервые знакомились с азами морской службы и своим первым судном – шлюпкой. Там море проводило предварительный отбор, отсеивая самое неподходящее. И только после этого курсантам выдавали морскую форму.
У нас была целая флотилия из пяти деревянных шлюпок ЯЛ-6. Цифра шесть означала, что это шестивёсельные шлюпки, и на них нам предстояло первым делом научиться грести. Нелёгкое это занятие, скажу я вам, превратить толпу вчерашних школьников в слаженную команду гребцов, не говоря уже о том, что четырёхметровое деревянное весло казалось нам неподъёмным бревном. Это вам не водная прогулка на лёгкой лодочке в парке отдыха! Но за месяц нашим наставникам каким-то чудом удалось это сделать. У каждой группы был свой мастер производственного обучения, а по сути, просто нянька. Нашего звали Юрий Сергеевич. Высокий, сухощавый, с пышной шевелюрой седеющих волос. Сначала меж собой мы окрестили его «Мастак», но очень скоро за глаза стали уважительно назвать «папа Юра». Потому, что это тоже был настоящий моряк, электромеханик рыболовного траулера, исходивший много морей и насмотревшийся всякого. Он был с нами всегда и везде, с раннего подъёма и до позднего отбоя, в бане и в столовой, на постоянных занятиях и редких развлечениях. Были ещё четыре инструктора по шлюпочной подготовке, но этих мы видели только на практических занятиях, а «папа Юра» был всегда. Ходил он с нами и на шлюпке, подменяя инструктора. Он рулил, командовал, а мы гребли. И гребли до кровавых мозолей, благо погода способствовала. Гребля уже осточертела, болели мышцы, саднили истёртые ладони.
– Юрий Сергеевич, когда под парусом пойдём? Ну, скока мона? – шутливо спросил правый загребной.
– Скока нуна, стока и мона! – в тон шутке ответил папа-Юра. – Вы сначала грести научитесь по-человечески, а то вон лопасти все побили друг об друга. А уж брызги летят, словно бабы бельё полощут! Если вы на вёслах согласованно работать не можете, так с парусом и подавно не справитесь. Хорош болтать! Налегли! Ииии раз, иии раз!
