Валентина Тутынина (Шарова) - Все от сердца моего

Помним и гордимся

Не найти семью, которой не коснулась Великая Отечественная война. Помним всех погибших на полях сражений и вернувшихся с той проклятой войны не только в связи с Днем Победы. Помним всегда. Очень интересно мне было разговаривать с моим свекром – Иваном Егоровичем Тутыниным, которому судьба уготовила участие в трёх войнах.

Третьего июня 1941 года в доме Тутыниных – счастье и радость, молодая 19-летняя жена Анастасия родила уже взрослому, 27-летнему Ивану Егоровичу первенца: сына Анатолия. Добавилось хлопот в семье, начался отсчет возраста сынишки: неделя, две, три… И вдруг война… Жизнь временно остановилась, смятение в душе молодой матери: страх за мужа, за судьбу ребенка, за будущее страны.

«Только на фронт», – других мыслей и быть не может у солдата, прошедшего Финскую войну, отслужившего срочную службу на Халхин-Голе, где принимал участие в боевых действиях. За первую неделю войны в Алтынном мобилизована половина всех мужчин, в том числе и Иван Егорович Тутынин. Сборы в райцентре, погрузка в поезд, отправка эшелона на запад, навстречу захватчикам, на защиту Родины. Тоска по семье и тревога за сына добавляли сил и уверенности в правоте своего дела.

Встретился с захватчиками на территории Украины. Был зачислен в стрелковый полк, назначен заместителем командира взвода. Бои были ожесточенными, было очень трудно терять фронтовых друзей, а теряли их сотнями, часто не успевали хоронить. Старались отстоять каждую пядь советской земли. Вооружены были трехлинейками – винтовками Мосина, но под натиском «до зубов» вооруженного противника постепенно приходилось отступать.

Невозможно посчитать, сколько лично уничтожил немцев, но никогда командир не прятался за спины солдат и утверждал, что «смелого пуля боится». Через два месяца, как-то в затишье боя, нашел его знакомый из штаба и сообщил, что принято решение отступать, предложил бежать, спасаться, скоро части будут окружены немецкими войсками. Ответ был жестким: «А если все побегут? Поступай, как знаешь, но без меня». Вскоре подверглись артобстрелу, бомбежке с самолетов, а потом встретился с немцами в рукопашном бою. Очень сожалел позднее, что всего успел заколоть двух фашистов: получил удар по затылку и …темнота…

Очнулся в сарае среди других солдат, куда немцы закрыли взятых в плен красноармейцев. Постепенно в памяти стали восстанавливаться события жизни. Все мысли были только о побеге из плена и возвращении на фронт. Иван уже начал подыскивать отчаянных парней, не смирившихся с положением пленного. Сформировали группу, стали придумывать план побега.

Из лагеря их посылали на работу в поля, склады, на погрузку зерна для отправки в Германию. Это было радостью, можно было поесть зерна и немного взять в карманы, подкормить тех, кто был на другой работе. Кормили очень мало и пустой баландой два раза в день. Особенно унижали солдат полицаи, прислужники немцев.

Местные женщины приносили продукты, бросали на территорию лагеря фрукты и овощи. С некоторыми отпускали пленных домой, если они узнавали среди них своего мужа. В один из октябрьских дней 1941 года молодая женщина принесла корзину с едой, передала пленным, показала на Ивана Егоровича, назвав его мужем, и немец разрешил его забрать под гарантию явиться завтра на работу. Эх, не мог тот фриц знать, какого отчаянного, настоящего русского солдата отпускает он на погибель десятков, сотен фашистов!

При наступлении сумерек проводила его украинская женщина в лес, где укрывались оставшиеся в окружении солдаты из разных частей армии, и организовавшие движение сопротивления. Около месяца работал Иван Егорович на кухне, не допускали бывших пленных до разведки, и диверсионной деятельности, развернутой в тылу у немцев.

Была налажена связь с Центром и через месяц группу из шести человек отправили на самолете в действующую часть в Россию. По прибытию все были подвергнуты жесткому допросу. Один из вопросов был: « Где это Алтынное? Какие города рядом есть?». «Кунгур, Красноуфимск» – ответил бывший пленный. Посмотрел офицер особого отдела карту и смягчился.