СССР, Москва, институт, вторник 12 мая 1987 года, вторая половина дня
– Ну, что вам, сударыня, сказать… интересная тема курсовой… смелая трактовка Мальтуса… даже спорить с вами не буду… – профессор кафедры политэкономии задумчиво погладил аккуратную бородку, – итак, подытожим: твердый ответ на экзаменационный билет и дополнительные вопросы, плюс знания, полученные от прочтения дополнительной литературы, плюс блестящая защита курсовой… Однозначно пять! Поздравляю с отличным окончанием первого курса.
– Спасибо, – студентка по имени Наташа улыбнулась и, подхватив сумку с учебниками и конспектами, вышла из аудитории.
Она быстрой походкой спустилась по лестнице на первый этаж, где в просторном холле института ее уже ждали друзья: подруга детства Юля со своим молодым человеком Андреем.
– Привет, – девочки поцеловались.
– Как сдала? – спросила у нее подруга.
– Как всегда, пять, – махнула рукой та.
– Привет, королевский пингвин, – поприветствовал Наташу высокий худощавый Андрей, забирая сумку.
– Почему пингвин? – удивленно посмотрела девушка на друга.
– Он и меня сегодня целый день так называет, – пожаловалась ей Юля.
– Почему?
– А вы посмотрите на себя, – Андрей уже открыл и придерживал тяжелые двери, пропуская девочек вперед, – нарядились, как монашки… ну, или как пингвины.
Обе сразу же остановились и уставились друг на друга. Действительно, они были одеты почти одинаково: в светлые блузки, темные пиджаки и юбки, только длинные русые волосы высокой и худенькой Наташи были заплетены в простую косу, а рыжие локоны пухленькой и большегрудой Юли перехвачены заколкой.
– Ну, я же не на праздник ездила, а к родителям на работу, а потом в институт, – посмотрела на Андрея Юля, – что мне, по-твоему, надо было надеть?
– А я сдавала политэкономию, – пробурчала Наташа, – на этой кафедре самые строгие преподаватели, в начале курса сразу предупредили про внешний вид, особенно на экзамене. – Она вдруг вскинула голову и посмотрела на подругу. – Кстати, расскажи, как съездили к родителям.
– Нормально, взяли стажером на время летних каникул.
– Что будешь делать?
– Что поручат, – Юля гордо подняла голову, – я же будущий журналист.
– Молодые люди, дайте пройти, – раздались сзади голоса.
– Хватит болтать, проходите быстрее, вы мешаете другим, – Андрей вытолкнул девочек из дверей на улицу, – и вообще поехали быстрее домой, есть охота, мы сегодня целый день мотались, сначала к Юлькиным родителям на работу, потом к тебе в институт.
– Пойдем к нам, – с готовностью предложила Наташа, – бабушки наверняка уже наготовили всяких вкусностей.
– Пойдем.
Подружки схватились за руки и направились по бульвару в сторону метро, что-то оживленно обсуждая, их голоса не прерывалась ни на секунду. Андрей с двумя женскими сумками на плече шагал чуть позади.
– Так мне эта сесия надоела, – Наташа вдруг остановилась и принялась стаскивать пиджак, – вас уже сто лет не видела. А ты, что, химию сделала? – она вдруг внимательно посмотрела на голову подруги, затем продела палец в рыжеватую кудряшку и легонько дернула ее, – классно!
Длинная прядь сначала распрямилась, а потом свернулась в пружинистый локон, сверкнув на солнце медью.
– Да ты что, какая химия? – удивилась Юля, – у меня свои волосы вьются, просто я их накрутила на обыкновенные бигуди, вот и локоны.
– А-а-а, – протянула Наташа и повторила, – классно.
– А вот тебе можно сделать химию, – Юля сдернула заколку с косы Наташи, – а еще постричь волосы каскадом. Тебе пойдет.
– Дед будет пилить, – вздохнула та, – так я бы уже давно избавилась от этой косы.
– М-м, – с пониманием кивнула подруга.
– Достал своими нотациями, скорей бы уже улететь, – тихо пробурчала Наташа, заплетая конец косы и закрепляя на ней заколку.
– Улетаешь шестнадцатого?
– Ага.
– Не представляю, как же твой день рождения? Первый раз за много лет мы не будем его праздновать вместе, – грустно улыбнулась Юля, – восемнадцатилетие все-таки.
– Да, ладно, в сентябре вернусь, тогда и отметим.
– Натыч, – Андрей приблизился к девочкам, – сегодня ночью звонил Стас, он возвращается пятнадцатого, сказал, что как приедет, сразу зайдет к тебе.
– Пятнадцатого вечером меня дома не будет, а шестнадцатого я уже улечу, – Наташины глаза стали холодными.
Андрей с Юлей молча переглянулись.
– Нат, он меня попросил, я тебе передал, а там сами с ним разбирайтесь, – Андрей пожал плечами и быстро подтянул сползшие сумки.
– А сам он мне позвонить не мог? – поинтересовалась она.
– Ну, так было два часа ночи, – встал на защиту друга тот.
– Я не про сегодняшнюю ночь, я вообще, – Наташа замолчала, – то появляется, то пропадает, то снова появляется, иллюзионист… прямо не Стас, а какой-то Игорь Кио…
СССР, Москва, квартира деда и бабушек Наташи, суббота 16 мая 1987 года, утро
Чемоданы стояли в прихожей. Бабушка Наташи Нина Александровна и прабабушка Евгения Ивановна тихонько переговаривались, сидя в гостиной.
– Интересно, как они там? – шепнула прабабушка и дернула аккуратно стриженной седой головой в сторону коридора.
– Сейчас Володя Наточке все объяснит, и они выйдут.
– Ой, да сколько уже можно объяснять, – прабабушка не сдержала раздражения.
– Мам, ну ты же понимаешь, куда она летит, – Нина Александровна сделала ударение на слове «куда» и многозначительно посмотрела на мать поверх очков.
– Да, понимаю я, понимаю, – отмахнулась та.
– Ну, и чего тогда возмущаешься?
– Я возмущаюсь потому, что наша Наташка не дура, уже давно все поняла. Сколько можно девчонке повторять одно и то же?
Бабушка ничего не ответила, она перехватила в руках вязание и в который раз принялась пересчитывать набранные петли, – один, два, три, четыре, пять, шесть, восемь, десять, тьфу, снова сбилась.
Она отбросила рукоделие в сторону, сняла очки и подошла к окну. Прабабушка Евгения сразу же натянула очки дочери, взяла вязание в руки и начала внимательно его разглядывать.
– Хорошие нитки, на ощупь приятные, шелковые, и цвет красивый… янтарный… что собираешься вязать?
– Наташке кофточку.
– Нашей Наташке? – переспросила прабабушка.
– Ну, а чьей же? – пожала плечами Нина Александровна.
– Ой, нужна ей твоя кофточка, – поморщилась Евгения Ивановна, – у нее все шкафы фирмёнными свитерами забиты, уже складывать некуда.
– ФИрменными, – поправила ее дочь.
– А я и говорю, фирмёнными, – повторила прабабушка, – с разными надписями иностранными и яркими картинками. А это, – она небрежно ткнула в вязание, – сейчас совсем не модно.
