Привет, думающий читатель. Хочется надеяться на то, что именно «думающий» – это не сарказм или ирония, это – факт. Не думаю, что мои повествования, которые вырисовываются в такие небольшие книги, будут интересны большой серой массе, обывателю, погрязшему в «бытовухе», пропагандистских новостях и телевизионных шоу с дурным вкусом, с ведущими Малаховыми, Галкиными и прочими Бузовыми.
Хочется надеяться и верить, что ты, читатель, понимаешь, о чем я. Иначе, ты бы не читал эти строки. Эта книга – очередная попытка сказать о том, что мне хочется. Вначале я хотел написать снова о своей жизни и о ярких событиях, произошедших со мной (собственно, сама первая часть – об этом). Однако, поскольку на написание всего текста ушло порядка пяти месяцев, я понял, что вторая часть книги может перелиться в отдельную большую историю, и я попросту в ней погрязну.
Я имею в виду часть, которая называется “Мой должник”. Я решил оставить всё, как есть, подкрепив её своими личными знаниями, мнением по этим вопросам, и попытался разобраться в этом болоте. Мы можем не интересоваться политикой, но политика всегда будет интересоваться нами – без этого никуда.
Не скрою, у меня есть волнение и небольшой страх за издание и публикацию этой книги только из-за её второй части, особенно учитывая сегодняшнюю ситуацию, когда за высказывания альтернативного мнения, за репосты и посты в социальных сетях люди получают срок. Но молчать нельзя – тогда чем бы я был лучше этих запуганных, молчаливых и послушных овец? Опять идти на компромисс, заткнуться и делать вид, что всё хорошо – так мы только это и делаем. Я имею право на свое социальное высказывание, которое мне разрешает конституция. Конституция, которую марают и подстраивают под себя.
Как я издам свою работу, я ещё не знаю – может, это будет самиздат, может, только для своих в личной пересылке в интернете, а может – подпольная независимая частная типография. В любом случае, те, кто захочет, её прочитают. Ох, как мне всё это напоминает далекий Советский Союз, когда всю интеллигенцию давили, выживали, стреляли и ссылали. Чистка мозгов – отсюда и имеем такое современное общество.
Вспышки: Жизнь. Политика. Творчество. Именно в таком порядке и с большой буквы, всё в моей новой книге. Приятного чтения.
(Ярослав Смирнов, осень 2018)
Прежде чем начать свое изложение, я бы хотел сделать небольшое пояснение, что же в данном контексте будет означать слово «вспышка». Всё очень просто: это – наша память. У каждого из нас бывали, и надеюсь, ещё будут яркие события в жизни, о которых мы будем вспоминать и рассказывать о них друзьям, собираясь в шумных компаниях по выходным. Собственно, эта книга о моих воспоминаниях, о самых ярких и, как мне кажется, интересных событиях, произошедших со мной.
Я родился в 1982 году – в том году, когда умер Брежнев. Об этом, естественно, я узнал намного позже, когда уже был в сознательном возрасте. В то время генсеки умирали как мухи, но на мне это никак не сказывалось. Да и как могло сказываться, когда ты – маленький карапуз, не осознающий всех горестей и сладостей жизни? Когда эта самая жизнь зависит от здоровья и благополучия твоих родителей. Я рос в большой семье, все мы ютились в одной квартире: я, мои папа с мамой и родители моего папы, то есть дедушка и бабушка. В основном, моим воспитанием занималась именно бабушка: она читала мне книжки, водила в ясли, а позже – в детский сад. Она во мне души не чаяла. Естественно, родители тоже меня любили и баловали – куда же без этого? Очень надеюсь, что вырос я порядочным и умным человеком, несмотря на родительские «сюсюканья».
Детский сад, в который я ходил, находился всего в пяти минутах ходьбы (способ передвижения – прим. автора) от моего дома, и я был этому очень рад – меня забирали домой практически одним из первых, да и с утра не нужно было слишком рано вставать. Ещё одним положительным моментом было то, что многие мои приятели по детскому садику жили либо в одном доме со мной, либо в соседних дворах – это тоже очень радовало. Мы общались и гуляли вместе. По дороге домой мы с бабушкой всё время заходили в магазин и пили разливные соки. Тогда практически во всех продуктовых магазинах это было нормой: там стояли большие колбы с разными видами соков. Нас знали все продавщицы, которые стояли за прилавком и было несколько случаев, когда нас угощали бесплатно. Цены тогда были невысокие, да и зарплаты и пенсии позволяли достаточно комфортно жить, не то, что сейчас – выживать.
А вообще, я не любил ходить в детский садик, равно, как и потом я не любил ходить в школу, а после – и в техникум, но об этом дальше. Я всегда просил забирать меня после обеда, если такое возможно, и иногда даже устраивал из-за этого истерики. Когда варили голубцы, запах стоял на весь детский сад, и было сразу понятно, что будет на обед. Как и все дети, я терпеть не мог молоко с пенкой, не говоря о разных киселях, морковных запеканках и борщах. После таких «пиршеств» я ещё очень долго не мог, есть борщ, вплоть до сознательного возраста. Иногда доходило до рвотного рефлекса при упоминании или запахе этих блюд.
Культурным же просветлением моего детства были журналы «Мурзилка» и «Весёлые картинки». Стоит добавить, что первый номер «Мурзилки» вышел в 1924 году и в 2019-м журналу исполнится 95 лет. Время шло, я тихонько рос и продолжал ходить в детский садик – всё шло своим чередом. И тут стоит снова сделать небольшое отступление: уже в детстве, помимо увлечений разными стихами и книжками, родители привили мне любовь к музыке, хотя я рос абсолютно не в музыкальной семье. Уже в четыре года мне подарили маленькое, детское пианино. Естественно, играть на нем я не умел и просто бил по клавишам, а ещё чуть позже мой папа подарил мне акустическую гитару, играть на которой я научусь в пятнадцать лет, когда организую свою первую группу. Возвращаясь обратно к книжкам – моим любимым произведением была «Тайна третьей планеты» Кира Булычёва, я знал это произведение наизусть. Собственно, как и моя мама, которая постоянно мне её читала. Она до сих пор вспоминает те времена, когда перечитывала её мне по нескольку раз в день.
Все люди имеют свойство взрослеть – против законов природы не попрёшь, и спустя несколько лет меня перевели в другой сад – ещё ближе к дому, фактически в минуте ходьбы – его было видно из окна нашей квартиры. Не говоря уже о школе, в которой я буду дальше учиться: она стояла и до сих пор стоит в одном дворе с тем домом, в котором я жил. Где-то в возрасте пяти-шести лет я стал интересоваться шахматами – эту любовь мне привил мой дедушка по отцовской линии. Будучи ещё в предпенсионном возрасте, он часто играл в шахматы во дворе со своими знакомыми и брал меня с собой. В те времена особых развлечений не было, поэтому люди, как могли, коротали время и общались, попутно обсуждая новости в стране и делясь своими проблемами на работе и в семье.
