Люба разглядывала обветшавший, но все еще симпатичный замок-усадьбу. Тот самый, что был нарисован на принадлежавшей ей картине. Только на полотне поместье изображено без сколов и трещин на стенах, через которые пробиваются вьющиеся растения. А так, те же два этажа и третий мансардный. Дверь украшена лепниной. Пять декоративных башенок на выступе крыши. Со стороны фасада на втором этаже одиннадцать удлиненных окон и десять на первом. Даже два каменных льва, что спят у основания лестницы, идентичны нарисованным. Один привалился на мощную лапу, свесив другую с постамента, второй раскрыл пасть во сне, вывалив длинный язык.
Ей не было страшно. Ее обуревал восторг. Неужели все получилось, и теория гравитационного притяжения в пространстве времени на самом деле работает?
Как она и предполагала, башня-обсерватория Якова Брюса являлась земной черной дырой. Люба руководствовалась записями графа, где он писал о притяжении космической черной дыры с помощью объекта, который послужит магнитом. Таким магнитом стала картина. Люба замерла от ужаса и восторга, когда увидела небесный артефакт без всякого телескопа. Черная дыра оказалась не такой уж черной, от нее исходил слабый пульсирующий свет. Больше всего девушку поразила форма космической материи - идеальный круг.
Она уловила тот миг, когда гравитационное поле дыры начало воздействовать на нее, ноги сами собой оторвались от каменного пола. Дальше все произошло быстро, Любу засосало в межвременной переход.
И теперь она тут, в незнакомом месте возле заброшенной усадьбы, над дверьми которой имеется хорошо читабельная надпись – «Гостиница БлэГхолл».
− Вот как, − вслух произнесла Люба. – Гостиница.
Ей показалось, или каменный лев, тот, что привалил морду на свои лапы, приоткрыл один глаз?
Воображение разыгралось, − успокаивала она себя, невольно пятясь назад, подальше от каменного изваяния.
А вот теперь ей совсем не кажется. С одной стороны приближается всадник на молочно-белой лошади. Он мчится во весь опор и безусловно видит ее. С другой стороны к поместью торопится пара. Мужчина и женщина. Нет сомнений, что, как и наездник, спешат они именно к ней, Любе.
Пешие не могли соревноваться в скорости с лошадью, и первым до девушки добрался всадник.
− Любомира! – радостно заорал он, спрыгивая с коня.
Любомира? Мужчина принял ее за свою знакомую? И, судя по жарким объятиям, близкую знакомую? Но не это больше поразило Любу.
− Артур? – изумленно выдохнула она.
Незнакомец был очень похож на ее любимого. Невероятно похож. Пожалуй, прическа немного другая, более лохматая. И в глазах блеск странный. Уж не пьет ли?
− Артур? – вопросительно протянул он. – А что, мне нравится!
− Артурион, − тебе всегда все нравится, что говорит и творит моя доченька, − оттеснила парня подоспевшая дама и также заключила Любу в объятия.
− Любомира, мы так рады, что ты вернулась, − обнял ее уже мужчина, который немного отстал в забеге от женщины.
Интересно, как та смогла опередить его, будучи на высоких каблуках, да в платье длиной по самую щиколотку?
− А что на тебе надето, дочка!? – взвизгнула мамочка. – Любомира, как можно?
По мнению Любы она выглядела вполне скромно. Прямое платье из вискозы неброского каштанового оттенка. Длина приличная, чуть ниже колен. Никаких обтягивающих частей тела.
− А мне нравится! − сообщил Артурион.
− Кто бы сомневался, − ехидно парировала мамочка.
А ведь она и правда копия моей мамы, − дошло до Любы. Мать она видела по фотографиям, которые внучке регулярно пересылала бабушка. И эта женщина определенно одно лицо с Ириной. Такая же ухоженная и моложавая.
− Любомира, немедленно переоденься! – между тем продолжала маман.
− Ирэнжа, отстань от девочки, − вмешался рыжеволосый мужчина.
Рыжеволосый? Так вот как выглядит ее отец. Люба ни на секунду не усомнилась в его личности. Высокий, грузный, со слегка обвисшими щеками. И, судя по всему, отчаянный подкаблучник своей жены.
− Констандин, не вмешивайся! – осадила Ирэнжа мужа и принялась отчитывать дочь.
– Любомира, как ты могла так безответственно поступить? Исчезла на целую неделю, бросила гостиницу, нас с папой, своего жениха. Администрация города стоит на ушах. Мне пришлось пить мерзкое успокоительное пойло твоей подруги. Уверена, эта проходимка была в курсе твоих дел и готовящегося побега.
− Мама, Марта ведь поклялась, что ничего не знала.
− Артурион, сколько раз говорить, не называй меня мамой! Пока ты еще не муж моей дочери. Вот поженитесь, тогда и обращайся по-родственному, а сейчас я для тебя графиня Ирэнжа.
− Как скажете, графиня, − ухмыльнулся парень и вдруг ущипнул Любу за попу.
Не ожидая подобной фамильярности, она ответила ударом в челюсть. Такому ее Артур научил на случай самообороны.
− Ух ты! – восхитился Артурион, ощупывая место, куда пришелся удар.
− Так тебе и надо, − злорадно заметила его будущая теща. – Не будешь в следующий раз руки распускать. – А ты, дочка, еще подумай, нужен ли тебе пьянчужка в мужья.
