Толик
Колёса тихо шуршали по идеальному асфальту. Дорога ложилась ровно и привычно, встречая как старого друга. Так это было: мы сроднились за эти годы ночных поездок. Свет фонарей раздражал и бил по нервам, натянутым как стрела. Тихо играла музыка, пронзая насквозь каждую клетку
"В самое сердце на поражение.
Что же ты медлишь с этой мишенью?"
В самое сердце, как пули вырвались, километры дороги. «Молчать, гораздо больнее молчать». Я молчал, все эти годы молчал, стиснув зубы. Молчал, не доверяя свою боль никому.
Этот путь я знал наизусть. Пять километров до выезда из элитного посёлка, прямо километров пятьдесят до указателя «Новоград», поворот и ещё минут пятнадцать медленным ходом по полупустым городским улицам до знакомого двора.
Припарковал машину у нашего старого дома. Родители отдали под съём квартиру, где мы прожили столько лет. Но обещали освободить по первому требованию. Но я не просил. Пока не просил. Мне совсем недавно исполнилось восемнадцать. Я не готов начинать самостоятельную жизнь. Чуть позже.
На носу экзамены. Я не боюсь не поступить. Даже не хочу этого. Скорее иду на уступки собственной матери, которая уверена, что высшее образование в жизни необходимо. Ну, хочет так хочет. В конце концов, угодить и успокоить материнское сердце моя прямая сыновья обязанность. А у меня неплохо идёт собственный маленький бизнес: я успешно делаю на продажу сайты-визитки и продающие лэндинги. Ярослав на лето берёт на стажировку в собственную компанию: в отделе рекламы и дизайна я давно стал своим в доску парнем. Немного практики, опыта и я смогу зарабатывать хорошие деньги. А это важнее никому не нужного образования.
Заглушил мотор новенького блестящего Ниссана. Машину подарили родители на совершеннолетия. Отчим начал сажать за руль сразу, как только мы переехали в новый особняк. Оказалось, машины в моей крови. Дядя Паша, лучший друг Ярослава, быстро просёк это и стал таскать на гонки. Это от него любовь к хорошим гоночным машинам и скорости. Но до гоночной тачки я не дорос. Поэтому пока простая, недорогая рабочая лошадка. Клеить девчонок, как смеётся дядя Паша.
Только я не хочу клеить девчонок.
Иду родными улицами, где прожил большую часть жизни. Как приехал в гости. Но это только ощущение. Тени скрывают от посторонних глаз. С некоторых пор мне здесь не рады. Но я продолжаю упорно приезжать каждую ночь.
Вот знакомые качели. Сел, оттолкнулся ногами и взлетел в воздух. Сердце ударами отсчитывает минуты. Три. Пять. Десять. Жду. Снова. У меня не так много времени. Но я готов рисковать снова и снова, только чтобы оказаться на этом месте.
Темнота не пугает. Она как лучший друг, прикрывающий спину. Замер прислушиваясь. Вдалеке послышался пьяный смех. Он приближался. Тихонько соскользнул с насиженного места и спрятался за широким стволом дерева. Надеялся, что не заметят. Я не искал лишних встреч. Всё, что о чём мечтал, это полчаса под знакомыми окнами. Лишь бы увидеть. Хоть раз.
Я не терял надежды, что она придёт. Как мы договаривались когда-то. И боялся пропустить хоть одну ночь. И эта надежда толкала на безумства. Вот и сейчас я должен лежать в кровати в собственной комнате, а не стоять в темноте майской ночи, прячась ото всех.
Но надеждам не суждено сбыться. Ни одной из них.
– Я говорил тебе, чтобы ты больше не смел появляться в нашем районе? – Прокуренный голос. Развязный тон. Заметили. Вздохнул и вышел из своего совсем ненадёжного укрытия.
– Говорил, – сложил руки на груди. Нагло оглядел собеседника. Бутылка пива в руке, спортивки под палёный адидас, кожанка на голое тело. А ведь когда-то был отличным парнем, с которым много часов провели на одном поле. Последние несколько лет развели в разные стороны. Как, оказывается, легко из лучших друзей стать врагами. Рецепт древний и простой, как мир: не поделить девчонку. – Только мне плевать. Где хочу, там и хожу.
Девчонка в самой короткой юбке, что я видел, хмыкнула, обнажив в улыбке все тридцать два.
– Чирк, ты позволишь ему так с собой разговаривать? – Если она думает, что Лёха поведётся на провокацию, то ошибается.
– Заткнись, – огрызнулся бывший лучший друг. – Закрой пасть и не вякай, пока разговаривают пацаны.
Взглянул на часы. Дорогой металл блеснул в тусклом свете зажигалки, привлекая к себе внимание. Три часа ночи. Пора домой.
– Развлекайтесь, – бросил, отступая на шаг, – а мне пора. И ты бы научил свою девку нормальным манерам, чтобы не встревала, когда не просят. А то неудобно перед пацанами.
За спиной Лёхи заржали, а я успел отойти метров на пять, прежде чем до одурманенных мозгов дошло: добыча исчезает. Но сегодня в мои планы не входило быть жертвой. Но и бой вступать рано. Расклад не в мою пользу.
– Стой! – крик сзади. Показал средний палец за спину. Прибавить скорости. На ходу открыть сигналкой машину, влететь салон и рвануть с места, втопив педаль до упора. Пронесло. Сегодня обошлось.
Пусть домой занял немного времени. Аккуратно припарковался и осторожно вышел, стараясь не греметь ключами. В темноте разуться. И тихо-тихо в свою комнату.
В холле вспыхнул свет. Мама сидела на лестнице. И она была злая, очень злая.
– Ну и где тебя черти носили?
Толик. Пять лет назад
Суббота. Вскочил с утра пораньше: отец обещал поехать на рыбалку на все выходные. Озеро, палатки, удочки и мы вдвоём. Я любил такое времяпровождение. Папа многому учил, рассказывал, объяснял. Мы, то болтали, обсуждая всё подряд, строя планы на будущее, то молчали, наслаждаясь тишиной и природой.
Но в это утро с самого начала пошло не так. Хлопают двери. Раз, второй. Громкий голос мамы уговаривал отца остаться. Я лежал в кровати и слышал каждое слово:
– Саш, никуда не денется эта работа. Толик же так ждёт! Вы ещё месяц назад планировали!
– Галчонок, – папа всегда называл именно так, – я быстро: только до офиса и обратно. Мне не позвонили, если бы не форс-мажор! Не справляются. Я буквально на пару часов. Собери нам пока с собой вещи. По возвращении сразу загрузимся и помчим.
– Пожалуйста, Саш, не уходи! – В голосе слышатся слёзы. Но папа загремел ключами, поцеловал маму и ушёл.
Значит, можно не спешить и поваляться в постели. Жаль, настроился на классные выходные. Отец обещал научить ставить силки на птиц. Задумали взять фотоаппарат и устроить фотоохоту. Даже не знаю, чего мне хотелось больше.
Из спальни выполз на аппетитные ароматы жареной картошки. Я всегда голодный. Мама смеётся, что я один могу съесть целую сковородку и буду требовать добавки. Буду-буду! Это точно! Именно поэтому в нашем холодильнике всегда полно еды.
Шумный завтрак. Серёжка не желал есть кашу. И я его понимаю. Манка – самая жуткая вещь, которую только могли придумать люди. Как это вообще можно употреблять в пищу? Хотя вон Катюха лопает за обе щёчки и довольна, как слон. Это мелкий раскидывает с ложки.