Тускло горела свеча, на стенах возникали причудливые тени, все вокруг казалось таинственным и романтичным. Но через пару часов начнет светать и волшебство исчезнет. Станут видны кровати с продавленными сетками, старый холодильник, шкаф с шатающейся дверцей, блекло-зеленые обои со свежими надписями: «Пошел десятый день, еще чуть-чуть!», «Земля, прощай!» А также со старыми, выцветшими – «В этой комнате Иван Куницын провел лучшие годы жизни», а также обязательным – «Наташка – дура». Ремонт перед прибытием мигрантов решили не делать. А смысл?.. Да и сами мигранты на это закрывали глаза – сколько нам тут жить? Максимум месяц.
Я и Ядвига, обнявшись, лежали на полу. Точнее, на двух матрацах, которые я бросил на пол и застелил простыней. В последний раз я делал такое лет двадцать назад в студенческой общаге, когда приводил… Не важно, кого я тогда приводил. И вот снова общежитие, только уже в лагере для переселенцев из Восточной Европы и России. Не очень хорошее слово «лагерь»…
Лагерь наш состоял из трех старых девятиэтажных общежитий и семи пятиэтажек, в которых ждали отлета около двух тысяч человек. Эта территория была ограждена колючей проволокой и охранялась национальной гвардией. Везде были установлены видеокамеры – на зданиях, в коридорах, в комнатах. Вначале эти камеры напрягают, но затем быстро привыкаешь и вообще забываешь о них.
Ядвига водила указательным пальцем по моему лицу и тихо мурлыкала незнакомую мне песенку.
– У тебя красивые глаза, – сказала она. – Причем они все время меняют цвет – то карие, то зеленые. Нос у тебя греческий. Из губ мне больше нравится нижняя, так и хочется ее поцеловать. А вот этот жуткий шрам – он откуда?
– Когда студентом на стройке подрабатывал, неудачно упал.
– Да?.. А мог бы сказать, что в бою с бандитами получил, когда девушку защищал, – улыбнулась любимая.
– Я не хотел сочинять.
– Понятно, ты честный. В отношениях с женщинами это не всегда нужно. Можно не добиться победы.
– Но ведь я добился.
– Да, добился. Сама не понимаю, как тебе удалось. И это не просто победа, а разгром и полная капитуляция.
Как мне удалось? Я до сих пор об этом не задумывался. Ядвига мне сразу понравилась, и я не стал это скрывать. Может, вел себя смелее обычного. Мы были не первой такой парой – чувства в лагере предельно обостряются. Тем более, наш маленький городок предназначался специально для одиноких. Кто-то в верхах принял мудрое решение: семейные отдельно, одиночки отдельно. И правильно! Пусть создают свои семьи и не разбивают чужие.
У нас все произошло за неделю. Но срок знакомства еще ни о чем не говорит. Бывает, ухаживаешь за женщиной годами, а в результате – пшик! А случается, потянуло двоих друг к другу, они стали близки через несколько дней или даже часов, но потом это на всю жизнь.
Ядвига. Ядвига Ковальская из Варшавы. Я бы мог долго описывать ее внешность – глаза, волосы, губы, сильное спортивное тело, гладкую кожу, слегка лукавый взгляд, ямочки на щеках… Но скажу кратко: моя женщина была прекрасна. Один мой приятель когда-то придумал теорию «постепенного приближения к идеалу». Согласно этой теории, каждая следующая женщина у мужчины должна быть лучше предыдущей. Не всегда у меня так получалось, но эта точно была лучше всех. И лучше всех возможных.
– Расскажи мне что-нибудь, – попросила Ядвига.
– Что?
– Не знаю… Может, стихи. Хочу твои! Ты пишешь стихи?
– Нет. Много раз пытался, но не получалось. Но однажды написал сказку.
– Давай сказку!
– Хорошо. Попробую вспомнить… Жили-были недалеко друг от друга два города – А и Б. Как-то неправильно. Это про людей пишут «жили-были», а про города нужно иначе. Хотя, если подумать, в городах ведь люди живут…
Пусть все-таки будет: жили-были два города: А и Б. Да, именно так они и назывались! Город А образовался первым, и его жители ужасно этим гордились. Поэтому свысока смотрели на обитателей города Б. Жителям Б, конечно, не нравились эти зазнайки. Еще в самом начале, когда первые назвали свой населенный пункт А, вторые высунули языки и стали их перекривлять – «Б-э-э!», «Бэ-э! Вот так это Б и стало названием их городка. А потом жители обоих стремились, чтобы у них все было не так, как у соседей. Если в одном городе едят мясо, значит в другом – все вегетарианцы. Если в одном слушают рок, то в другом – джаз. Если в А популярен футбол, то в Б – хоккей. А если в Б вдруг начинали играть в футбол, то в А тут же выбрасывали бутсы и надевали коньки.
Нетрудно догадаться, что жители А и Б друг друга не любили, радовались неудачам соседей, огорчались в случае их побед и строили козни. Например, перекроют дамбой реку, чтобы вода к соседям не поступала. Правда, они и себе перекрывали, но рассуждали так: «Мы-то потерпим, главное, чтобы им было плохо…»
Я сделал паузу.
– Грустная история, – сказала Ядвига, – и что-то мне напоминает. Да всё она мне напоминает! А что было дальше?
– А дальше все было замечательно. В городе А жил умный принц, а в Б – прекрасная принцесса – н
у как мы с тобой. Они полюбили друг друга, преодолели все препятствия, поженились, и тогда города помирились.
– Хороший финал, – вздохнула любимая, – только слишком сказочный.
Сказку эту я придумал, когда мне было лет двадцать. Боюсь, в переводе на английский, тем более моем переводе, она что-то потеряла. Дело в том, что переселенцам настоятельно рекомендовали разговаривать исключительно на английском – этом «языке межнационального общения». У первых мигрантов из разных стран возникали проблемы с коммуникацией. А на «Второй попытке» не должно было быть недопонимания. Там все должно было быть идеально!
– Финал хороший, – повторила Ядвига, а затем неожиданно спросила: – От чего ты бежишь, Серж? Или от кого…
– От чего я бегу?.. Это надо будет тебе всю мою жизнь рассказать.
– Можешь начинать. Я внимательный слушатель.
До этого момента мы с Ядвигой так откровенно не разговаривали. Она рассказывала интересные случаи из практики врача-педиатра – свою профессию она очень любила. А я в основном пытался шутить, играя роль этакого интеллектуального бунтаря, презирающего всякие шаблоны и стереотипы. Но сейчас нужно было быть серьезным.
– Ну ладно… Детство и юность я пропущу. Они были счастливыми. Правда, тогда я этого не чувствовал, был многим недоволен, но сейчас понимаю – очень счастливыми. Начну с войны.
– С какой войны? – не поняла Ядвига.
– С украино-российской. Даже в Польше это не воспринимают, как войну… Мне тогда было двадцать семь, жил я в Донецке и работал журналистом на местном телевидении. Был женат на симпатичной, веселой женщине. Все складывалось неплохо, но случился Майдан, революция, референдум и как результат – война. В этом конфликте я выбрал сторону Украины. Да, мне не нравилось новое руководство страны, но других вариантов-то не было… Пришлось нам с Зоей уехать. Думали, временно, а оказалось, что навсегда. Приехали мы в Киев, потому что в других городах работу по специальности найти было тяжело, да и вообще – любую работу… Мне на какое-то время пришлось вспомнить молодость – работал на стройке, Зоя убирала в квартирах. Но постепенно все стало налаживаться: я устроился на один из центральных телеканалов, Зоя – в банк. По логике трудности должны были нас еще больше сблизить, но…
