Епископ Хэндли Моул признавался, что ему ни разу не удавалось прочитать Второе послание Павла к Тимофею и «остаться равнодушным»[2]. Действительно, обращение Павла звучит проникновенно. Стоит лишь представить апостола, томящегося в мрачной, сырой темнице в Риме. Для него существует лишь один способ выбраться оттуда – это смерть. Его апостольский труд к этому времени завершился. Он может смело сказать: «Мои ристалища уже позади». Теперь его единственная цель – не допустить, чтобы христианская вера бесследно исчезла после его ухода; своим последним долгом он считает необходимость передать эту чистую, непорочную веру грядущим поколениям. В этом – весь смысл его послания к Тимофею. Тимофей должен любой ценой сохранить полученные знания и передать «верным людям, которые были бы способны и других научить» (2:2).
Чтобы в полной мере оценить смысл послания и силу его воздействия, следует обратить особое внимание на четыре важных момента, связанных с его написанием.
1. Это послание действительно написано Павлом
Ранняя Церковь никогда не ставила под сомнение подлинность трех пасторских посланий. Первые ссылки на них встречаются в коринфском послании Климента Римского, датированном 95 г. н. э., в посланиях Игнатия и Поликарпа, написанных в первые десятилетия II в., и, конечно, в работах Иринея, датируемых последними годами того же столетия. В каноне Муратория[3], появившемся около 200 г. н. э., авторство всех трех посланий приписывается апостолу Павлу. Единственным исключением стал канон еретика Маркиона, отлученного от римской церкви в 144 г. н. э., в котором он отверг эти (и другие) послания Нового Завета. В IV столетии Евсевий считал, что обнаружено «четырнадцать посланий Павла», подлинность которых «не вызывает сомнений»; в качестве четырнадцатого он включает Послание к Евреям, хотя некоторые исследователи (добавляет он) считают, что послание это написано не Павлом[4].
Подобное отношение к подлинности пасторских посланий сохранялось вплоть до 1807 г., когда Шлейермахер отказался признать, что автором Первого послания к Тимофею был апостол Павел, а в 1835 г. то же самое сделал Ф. К. Баур: он усомнился в подлинности Второго послания к Тимофею и Послания к Титу. С тех самых пор ученые в этом споре разбились на два лагеря: одни обрушиваются на пасторские послания с мощной критикой, другие горячо их защищают. О взглядах первых можно узнать подробнее, обратившись к работе П. Н. Харрисона «Проблема пасторских посланий» (1921), а тщательно проработанные аргументы в пользу авторства Павла можно найти в комментариях Уильяма Хендриксена[5] и Дональда Гатри[6]. В данной работе предмет этого спора рассмотрен лишь в общих чертах.
Ключом к пониманию проблемы должно служить то, что в первых стихах всех трех посланий их автор четко и торжественно называет себя апостолом Павлом. К тому же он упоминает о том, что прежде был «хулитель и гонитель и обидчик» христиан (1 Тим. 1:12–17), что «по славному благовестию блаженного Бога» был «поставлен проповедником и Апостолом» (1 Тим. 1:11; 2:7; 2 Тим. 1:11) и пострадал за Христа (напр.: 2 Тим. 1:12; 2:9,10; 3:10,11). Кроме того, индивидуальность апостола проявляется в этих посланиях очень ярко. Хэндли Моул писал о Втором послании к Тимофею: «В каждой фразе послания ощущается личность. А ни один человек, даже того же возраста, подделывая текст, не смог бы подделать индивидуальность»[7]. Именно поэтому даже те, кто оспаривает авторство Павла, допускают, что в текст все же включены подлинные фрагменты, написанные апостолом.
Те, кто подвергает сомнению авторство Павла, приводят в первую очередь доказательства исторического характера. Акцентируется внимание на выдержках из посланий, где упоминаются посещения Павлом Эфеса и Македонии (1 Тим. 1:3), Крита и Никополя (Тит. 1:5; 3:12), Рима, Троады и Милиты (2 Тим. 1:17; 4:13,20). Далее указывается, что это противоречит записям Луки в Деяниях, где он описывает путешествия апостола. Следовательно, автор или полностью сфабриковал маршрут или, в лучшем случае, описал подлинные визиты, но подтасовал даты. Но если апостол, освободившись из заключения в Риме, возобновил свои походы (как он сам рассчитывал и как утверждает традиция) вплоть до самого ареста, то события развивались в ином порядке (в чем мы вскоре убедимся). В этом случае нет никаких оснований обвинять автора в подтасовке. Критики, оспаривающие авторство Павла, приводят также аргумент