1. Глава 1
То, что начертано рукою Провидения
Уж недоступно впредь для изменения,
Ни доводам ума, ни знаниям богослова
И никаким слезам не смыть судьбы решения.
Омар Хайям
Могла ли я хоть на миг предположить, что стану счастливой женой и матерью за несколько десятков парсеков от родной планеты? Могла ли хоть на краткий миг представить себе, что побываю в космосе? Мне, шестидесятилетней старушке, и думать о таком было некогда. Весь мой день был расписан по минутам, загружен так, что к вечеру я буквально валилась с ног, желая как можно скорее добраться до своего любимого диванчика и уснуть до следующего рассвета.
Меня зовут Парченко Виктория Александровна. Вика. Виктория. «Моя маленькая победа!» - как иногда называла меня мама. Мне, как вы уже поняли, шестьдесят лет, большую половину из них я прожила в Москве. Мои родители встретились совершенно случайно. Отец, научный руководитель института исследования нефтяных залежей был откомандирован руководством на Север, где в то время только-только нашли нефть и сопутствующий ей природный газ.
Мама, урожденный житель суровых земель, оканчивала школу в одном из поселков Ямало-Ненецкого автономного округа. Будучи дочерью егеря и уважаемой всеми травницы, она тяжело переносила разлуку с тайгой, но тем не менее смогла закончить школу с отличием.
По окончанию школы она устроилась поваром в открывшийся недавно промысел, не желая уезжать с родных мест. Два года работала не покладая рук, а на третий не выдержала и вернулась к себе в деревню.
Встреча родителей была судьбоносной. В то время и так короткая осень была на редкость дождливой и холодной. По рассказам мамы, отца привезли на телеге, мокрого, дрожащего, с сильным жаром и удушающим кашлем. Моей бабушки к тому времени уже как год не было в живых, а ближайшая больница находилась за двести километров от их деревеньки, и то, если двигаться на прямую через тайгу. В обход же по размякшей от дождей дороге было не проехать и не пройти.
Сгрузив бредившего в беспамятстве мужчину, рабочие нефтяного промысла ушли. Мама осталась одна, не зная, как помочь больному человеку. Ее отец к тому времени еще не вернулся с охоты, которая, судя по всему, затянулась не на один день.
Взяв себя в руки, она первым делом раздела молодого мужчину и обтерла его травяной настойкой, как не раз делала ее мама, когда у нее повышалась температура. Порывшись в оставшихся запасах высушенных трав, заварила крепкий настой и через каждые полчаса давала ему по одной чайной ложке.
Борьба за жизнь велась нешуточная. Высокая температура не снижалась целую неделю. Мама буквально валилась с ног, но не сдавалась. Были бы у нее лекарства, то больной бы встал еще на пятые сутки, а так приходилось надеяться только на молодость и крепкое тело.
На десятый день мужчина пришел в себя и первое, что он произнес это были слова: «Встану на ноги – женюсь на тебе». По началу мама отшучивалась, но видя настойчивость отца сдалась. Свадьбу сыграли по весне. Отец к тому времени уволился из института и устроился механизатором в местном колхозе. По началу ему было очень трудно, но он ни разу, как поделилась со мной мама, не пожаловался на тяжелую жизнь. Мой дедушка учил папу егерскому искусству. Живой и пытливый ум схватывал все на лету и буквально спустя каких-то пять лет он стал настоящим охотником.
Но одно горе не давало молодым почувствовать себя счастливыми. Как бы не старались родители, детей у них не было. Но они не отчаивались и спустя десять лет совместной жизни родилась я - их Виктория, их победа.
Я росла шустрым, любознательным ребенком. К семи годам умела все делать по дому, а в десять лет впервые подстрелила зайца. Мать, как и отец, учили меня всему, что знают сами и я до сих пор им благодарна за это. Их знания помогли мне выжить на чужой планете, повстречать друга и выйти не единожды замуж.
Своего первого мужа на Земле я встретила в восемнадцать лет, когда приехала поступать в институт. По началу я не замечала молодого преподавателя по физике и химической теории, которого по окончанию педагогического института направили к нам по распределению. И только на последнем курсе я ожила, заметив его в местной столовой.
Отношения между нами завертелись настолько быстро, что выпускалась я уже глубоко беременной. Он не бросил меня и как истинный джентльмен и настоящий мужчина попросил руки у моих строгих родителей.
Расписавшись, мы уехали в Москву, где я родила своего первенца – сынишку Егорку. Три года счастливого брака в одночасье сменилось беспросветным горем. Наш Егорка умер от порока сердца, которого по какой-то причине не выявили в младенчестве врачи.
Вторая, как и последующие за ней беременности, заканчивались выкидышами. Третий выкидыш и чистка после него поставили крест на моем желании родить и воспитывать своего ребенка. Врачи все как один твердили о невозможности зачать и выносить здорового младенца.
Муж к тому времени спился и деградировал. От интеллигентного молодого человека не осталось и следа. Постоянные пьянки и побои сделали свое дело – я собрала свои вещи и переехала в комнату общежития, предоставленную мне радиохимическим институтом, где я училась и вечерами подрабатывала лаборантом.
Замуж я больше так и не вышла. Все мои попытки забеременеть кончались крахом надежд. Смирившись с мыслью, что всю жизнь проживу одна, я с головой окунулась в научные исследования и разработки. Часто ездила по всему Советскому Союзу в поисках неизведанного и неизученного, а по возвращению в родные стены института, ставила опыты и делилась знаниями со своими студентами.
К пятидесяти пяти годам я получила высшую ученую степень - звание доктора наук, но выйдя на заслуженную пенсию, я уволилась с работы и всю свою оставшуюся жизнь решила посвятить детям из местного детского дома.
Прикупив домик в Подмосковье, выращивала овощи и фрукты. Мне одной много и не нужно было, а вот детям, лишенным родительской ласки и любви, лишнее яблочко было сродни чуду.
Пять лет прошли как одно мгновение. В тот злополучный день, когда произошла железнодорожная авария, я возвращалась из города, нагруженная до верху семенами и саженцами.
Было раннее утро, и многие пассажиры электрички мирно спали. Я, как истинный жаворонок, не могла уснуть, и чтобы не шуметь, в задумчивости уставилась в окно, наблюдая за движущейся за нами тенью и вспоминая свою молодость.
Мое внимание привлекла яркая вспышка на небе, а следом за ней почувствовала сильный удар. Электричка сошла с рельс и по инерции еще несколько метров двигалась вперед. Глухой удар ссади смял наш вагон словно гармошку. Истекая кровью, я потеряла сознание, чтобы проснуться прикованной к металлической балке.
