Это все какой-то бред.
Я не знала, что и думать. Мысли, которые обычно роем кружились в голове, словно замерли. Сидя в кресле, смотрела перед собой в никуда. То и дело в памяти всплывали слова Хана: «Хочешь знать, кто он такой? Он, Льерра, убийца демиургов».
Цветочная гостиная, в которую меня привела магическая сфера, наколдованная оракулом, называлась так не зря. На столике, тумбах, стойках, подоконнике стояли многочисленные вазы и горшки с разноцветными растениями. В воздухе витал легкий цветочный аромат, который по-хорошему должен был расслаблять. Но, видимо, со мной сейчас подобное не сработает.
Достав из кармана маску, положила ее на столик перед собой. Черная матовая поверхность и отсутствие губ. О, это даже смешно. Теперь вещица подходит Максу еще больше. Уж кто-кто, а он и правда скрывал за ней целый океан тайн.
В дверь три раза постучали. Я посмотрела на выкрашенное в белый цвет деревянное полотно и хмыкнула. Сомнений в том, кто пришел со мной поговорить, не было. Хотя хозяйкой дома не являлась, произнесла холодное «войдите».
– Можно? – спросил мужчина на пороге, будто первого разрешения оказалось недостаточно.
– А если скажу «нет»? – задала вопрос без особого интереса.
Я чувствовала себя крайне недовольно. Это если мягко сказать. Вот и хотелось как-то уколоть, например, намеком на нежелание видеть.
– Тогда я уйду, – ответил бывший хранитель.
Ага. И в следующий раз, когда остыну, придется самой к нему идти. Нет уж.
– Проходи, – произнесла, продолжая рассматривать розовые лепестки цветка, напоминавшего земные гортензии.
Блондин остановился за спинкой дивана напротив, облокотился на нее и вздохнул. Двигался он медленно и аккуратно, словно боялся вызвать негативную реакцию резким перемещением. Да вот только это неважно. Он мог хоть замереть. О произошедшем даже на миг не давали забыть огненно-желтые глаза, бывшие еще утром серого цвета.
– Хан? – коротко спросила, чувствуя нарастающий внутри гнев от одного лишь быстрого взгляда на лицо бывшего хранителя.
– Разговаривает с оракулом, – сказал мужчина. – Льерра, я…
– Ясно, – перебила, сверля взглядом все те же розовые лепестки.
Горячо. Как же в груди горячо. Волны обиды, злости и желания как следует настучать по блондинистой голове. Они нарастали, и вместе с ними грозила выйти из-под контроля магия. Металл браслета, который мы приобрели после истории во сне, сильно нагрелся. Еще немного – и начнет ранить кожу или вовсе разорвется. Но если сниму…
Макс не предпринял новой попытки заговорить. Он молча ждал, когда слово возьму я.
– Ты меня с самого начала обманывал? – собралась с силами, чтобы задать вопрос.
– Нет, Льерра, – тише обычного произнес он. – Я не знал. Моя память была запечатана.
– Хан? – чуть нахмурилась и снова посмотрела на мужчину.
– Нет, – сказал остроухий. – Демиург.
– Когда узнал? – спросила, ногтем большого пальца упираясь в подушечку указательного в попытках отвлечься от сильных эмоций на легкую боль.
– Первые воспоминания начали прорываться после встречи с тобой. Почти сразу, но сначала очень нечетко, – нахмурился Макс. – Я думал, это забытые сны или что-то подобное. Чем дольше я находился рядом с тобой, тем сильнее были видения.
– Поэтому ты решил перейти на мою сторону? – вспомнила момент принятия меня как хайсарши.
– Поначалу да, – не стал скрывать мужчина. – Затем остался потому, что хотел быть рядом.
– А когда вспомнил окончательно? – Прямо сейчас меня не интересовали его чувства, я желала знать, действительно ли он не мог мне ничего сказать.
– У Ленгро основные моменты, – ответил остроухий. – Я ведь говорил тебе, что не тот, кем кажусь.
– Макс, – устало произнесла имя, – ты всерьез полагал, что, сказав «уйди», добьешься моего ухода?
Он молча посмотрел мне в глаза. Знал, что не сработает, но попытался.
– Ладно, – помассировала пальцами переносицу. – У Ленгро основное. А дальше?
– После прерванного ритуала память вернулась окончательно, – сказал бывший хранитель.
Значит, дроу привнес изменения не только в мою жизнь. События на проклятых землях оказали сильное влияние и на бывшего хранителя. Наверное, даже больше, чем на меня. Получается, не зря мы прошли через небольшой ад. Спасибо Эйтхару. Пусть у него были свои цели, но все же благодаря ему мы живы, а Макс еще и вспомнил себя.
– А что за магические ограничители, из-за которых ты не мог рассказать? – Откинула голову назад и прикрыла глаза. Болезненная пульсация простреливала виски.
Я устала. От проделанного пути. От кучи информации. От шока. Тело мелко, неприятно вибрировало, голова гудела. Пройдет, но ощущать это не очень-то приятно…
– Печать демиурга. Она была частично тобой сорвана, но нити молчания не повредились, – продолжил отвечать на вопросы мужчина. – Я не мог даже намекнуть на то, кем являюсь на самом деле.
– Не говоря уже о том, что ты вообще из другого мира, – прошептала скорее самой себе.
– Я… не из мира. – Тон изменился и стал напряженным.
Выпрямилась и взглянула в огненно-желтые глаза. Бывший хранитель хмурился. Мышцы лица напряжены, какой-то даже… потерянный взгляд. Чего он так переживает? Сам ведь понимает: ну поругаюсь, ну позлюсь, все равно ведь, если основания были вескими, прощу…
– Что значит не из мира? – не поняла. – Родился в каком-нибудь кармане? – Имела в виду место, подобное тому, где мы оказались после практики у драконов и нашли нежить.
– Я… – Говорить ему было трудно. Почувствовала какой-то подвох, внутри даже гнев подутих. – Я не был рожден, Льерра.
Несколько раз похлопала ресницами.
– Как это не был рожден? – продолжила не улавливать сути. – Появился из ниоткуда? Вырастили из пробирки? – вырвалась недошутка.
– Меня создал демиург, – сказал блондин.
– Нас всех создали демиурги, – все равно не могла разобраться, в чем дело.
– Нет, Льерра, ты не понимаешь, – выдохнул он и на некоторое время спрятал лицо в ладонях, собираясь с мыслями. – Создание миров и первых его жителей – это одно, а создание големов – другое.
Голем. Оракул назвал его так перед тем, как схватить. Я думала, это прозвище какое-то…
– Так, Макс, – не выдержала. – Давай ты сядешь и нормально мне все расскажешь. Кто такие големы. В чем разница с остальными. И почему ты ведешь себя так, словно признаешься в том, что являешься… ну не знаю… сыном жуткого маньяка! Или еще хуже. Князя теней, например. Окажись ты братом Хана, я бы пережила с трудом…
Легкая улыбка все же появилась на его губах. Мужчина обошел диван и сел напротив меня. Он провел рукой по волосам, уперся в подлокотник и уложил щеку на ладонь. Тяжко вздохнув, посмотрел в мои глаза и начал:
– Сначала демиурги творят из изначальных нитей магию. Используя ее, создают мир. А уже с помощью энергии мира, живой энергии – первых жителей. – Остроухий выдержал паузу, чтобы я переварила сказанное. – Любое живое существо создается только на основе живой энергии. Но есть одно исключение, принятое демиургами для устранения себе подобных. Это големы. Големы – единственные живые существа, сотворенные с помощью изначальной магии. Нет мира, которому мы бы принадлежали. Нет выбора будущего. Есть только служение создателю и другим демиургам. Напоминать зарвавшимся о правилах. Убивать тех, кого приговорил совет. Проклятых.
