Примечание по поводу цитирования
В книгах такого рода очень важно, кто, кому и что сказал, поэтому я приложил максимум усилий для того, чтобы воспроизвести цитаты предельно точно. С этой целью я использовал аудиозаписи, хранившиеся на моем телефоне, а также заметки, которые я делал на множестве официальных встреч и бесед, упоминаемых в данной книге. Если же ни записи, ни заметки не могли помочь ввиду своего отсутствия, приходилось полагаться на память и, по возможности, на рассказы других очевидцев событий.
Читателю следует принять во внимание, что многие обсуждения, о которых сообщается в данной книге, велись на греческом языке. Это относится в первую очередь ко всем разговорам с моими сотрудниками в министерстве финансов, ко всем спорам в парламенте и на улицах Афин, к беседам с премьер-министром и другими министрами, а также к разговорам между мной и моей подругой Данаей. Разумеется, я был вынужден перевести все эти дискуссии на английский язык.
Единственными дебатами, на которые я ссылаюсь и которые велись ни на греческом, ни на английском, были мои переговоры с Мишелем Сапеном, министром финансов Франции. Более того, господин Сапен единственный из членов Еврогруппы не обращался к коллегам на заседаниях по-английски. Мы либо поддерживали общение через переводчиков, либо, что случалось нередко, он обращался ко мне по-французски, а я отвечал на английском: наше владение языками друг друга было вполне достаточным для понимания.
В каждом случае я намеренно воспроизвожу только ту часть бесед и обсуждений, которая представляет общественный интерес, и намеренно включил в данную книгу лишь те цитаты, что проливают свет на события, затронувшие жизни миллионов людей.
В своей предыдущей книге «А слабый вынужден подчиниться?[1] Европа, нищета и угроза глобальной стабильности» я выдвинул историческое объяснение того факта, почему Европа ныне находится в состоянии, которое растянулось на десятилетия и ведет к утрате ею своей целостности и даже к гибели ее души. Заканчивая работу над текстом в январе 2015 года, я стал министром финансов Греции – и оказался втянут во чрево того самого зверя, о котором писал. Согласившись занять должность министра финансов европейской страны с хроническими долгами в разгар ожесточенной схватки с кредиторами – которыми выступали мощнейшие правительства и организации Европы, – я своими глазами наблюдал конкретные действия и воочию видел непосредственные причины падения нашего континента в трясину, выбираться откуда предстоит еще очень долго.
Моя новая книга излагает эту историю подробно. Ее можно охарактеризовать как жизнеописание ученого, который ненадолго сделался министром в правительстве, а затем подался в «правдорубцы». Или как интимные мемуары, в которых фигурируют такие влиятельные персонажи, как Ангела Меркель, Марио Драги, Вольфганг Шойбле, Кристин Лагард, Эммануэль Макрон, Джордж Осборн и Барак Обама. Или как повествование о маленькой обанкротившейся стране, бросившей вызов европейским голиафам, чтобы сбежать из долговой тюрьмы, но потерпевшей сокрушительное, пускай и весьма достойное поражение. Впрочем, ни одна из перечисленных характеристик не отражает истинных мотивов, сподвигших меня на написание этой книги.
Вскоре после беспощадного подавления греческого восстания 2015 года, также известного как «греческая» или «афинская весна», левая партия «Подемос» лишилась народной поддержки в Испании; несомненно, многие ее потенциальные сторонники устрашились судьбы, подобной нашей, и мести свирепого ЕС. Узрев бессердечное пренебрежение со стороны ЕС к греческой демократии, многие сторонники Лейбористской партии в Британии проголосовали за «Брексит». Это событие, то есть «Брексит», вознесло на вершину Дональда Трампа. Триумф Дональда Трампа наполнил свежим ветром паруса ксенофобов и националистов по всей Европе и всему миру. Владимир Путин, должно быть, не верил собственным глазам, наблюдая, как Запад целеустремленно роет себе яму.
Эта книга не просто рассказывает о том, куда движутся Европа, Великобритания и Соединенные Штаты Америки; она также позволяет заглянуть за кулисы мировой политики и объясняет, как и почему терпят крах наши социальные экономики и наши благие пожелания. Поскольку так называемый либеральный истеблишмент протестует против фейковых новостей, будто бы фабрикуемых «новыми правыми», будет уместно напомнить, что в 2015 году тот же истеблишмент затеял, не стесняясь в средствах и нисколько не церемонясь, громкую кампанию по расправе с истиной против проевропейского, демократически избранного правительства маленькой страны в Европе.
Надеюсь, что возможность заглянуть за кулисы истории окажется полезной для всех, но в своем стремлении написать эту книгу я руководствовался более глубокими мотивами. За конкретными событиями, свидетелем которых мне довелось стать, просматривался универсальный, если угодно, сюжет – рассказ о том, что бывает, когда люди оказываются во власти жестоких обстоятельств, порожденных антигуманной и по преимуществу незримой сетью властных отношений. Вот почему в этой книге нет безусловно «хороших» персонажей или откровенных «злодеев». Вместо того ее «населяют» люди, которые делали все возможное, в пределах своего разумения, стараясь выжить в условиях, сложившихся не по их воле. Каждый из тех, с кем я встречался и о ком упоминаю на страницах этой книги, верил, что действует надлежащим образом, однако, вместе взятые, их поступки принесли беду континентальных масштабов. Разве это недостойно пера великого трагика? Разве не тот же самый сюжет и сегодня заставляет нас сопереживать героям Софокла и Шекспира, спустя сотни лет после того, как события, которые описывали эти драматурги, сделались достоянием истории?
Однажды Кристин Лагард, директор-распорядитель Международного валютного фонда, в раздражении обронила, что, мол, для исправления ситуации нам нужны «взрослые в доме». Она была права. Да, во многих домах, где разворачивалась эта драма, присутствовало множество взрослых. Но по характеру они делились на две категории – на исполнителей и фантазеров. Исполнители послушно занимались порученными делами и ставили галочки в графах инструкций, переданных им начальством. Однако во многих случаях эти начальники – такие политики, как Вольфганг Шойбле, и такие функционеры-чиновники, как Кристин Лагард и Марио Драги, – вели себя иначе. У них была возможность задумываться о себе и о своей роли в спектакле, а эта возможность вступать в диалог с собой превращала их в фантазеров, добровольно шагавших в ловушку самоисполняющихся пророчеств.
