Занимался рассвет, и туман все еще окутывал мир. Жители сонной деревушки под названием Южнобережье потихоньку просыпались. Они пока не видели первых лучей зари, но знали, что ночь уже закончилась. Туман полз по миру, забираясь на простенькие деревянные хибары и скрывая подступавшее прямо к окраине поселения море. Несмотря на то что жители его не видели, они слышали, как вода омывала берег и как у единственного причала плескались волны.
А затем люди услышали кое-что еще.
Постепенно усиливаясь, звук неспешно плыл сквозь туман. Он отражался от окружающих поверхностей, и жители никак не могли обнаружить его источник. Они даже не понимали, откуда исходит этот шум – с простиравшегося перед ними моря или с земли? И что это было: волны, ударявшиеся о берег сильнее обычного; или дождь, чьи капли разрезали туман; или телега какого-то торговца, стучащая колесами по твердой дороге? Внимательно вслушиваясь, жители наконец поняли, что необычный новый шум доносится с воды. Они бросились на берег и стали всматриваться в туман, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь за его зловещей завесой. Что же это за звук и что он предвещает?
Туман медленно задвигался, словно таинственный шум толкал его вперед. Он стал плотнее и темнее, а затем тьма начала приобретать форму. К берегу быстро приближалась волна. Жители городка отшатнулись, некоторые вскрикнули. Эти люди всю жизнь занимались рыбацким промыслом, они были хозяевами моря, но эта волна была не морской. На них надвигалось нечто иное.
Тьма продолжала приближаться, двигая туман перед собой, и звук усиливался. Наконец, она пронзила туманную завесу и рассыпалась на множество легко узнаваемых очертаний. Лодки. Много-много лодок. Жители поселения слегка расслабились, ведь лодки-то их не пугали, но все равно оставались настороже. Южнобережье было тихой рыбацкой деревушкой. У самих жителей имелось не более дюжины небольших лодочек, и за последние годы мимо проплыло, может быть, еще с десяток таких же. И вдруг к ним направлялось сразу несколько сотен шлюпок. Что все это значит? Мужчины похватали короткие деревянные дубинки, ножи, палки с крюками и даже тяжелые сети – все, что попалось под руку. И стали напряженно ждать, следя за приближающимися лодками. Из тумана нескончаемой процессией выплывали все новые и новые суденышки, и с каждым следующим рядом удивление жителей городка росло. К ним направлялись не сотни, а тысячи лодок – больше, чем они видели когда-либо! И в них поместился бы народ целой страны! Откуда пришли эти суда? Что могло заставить их всех в одночасье спуститься на воду? И что привело в Лордерон? Жители городка покрепче стиснули свое оружие, женщины и дети попрятались по домам. Лодки продолжали прибывать. Наконец стало понятно, что за звуки они издавали, – это были всплески неритмично опускающихся в воду весел.
Первое судно пристало к берегу, и лишь теперь жители городка смогли разглядеть его пассажиров. Они еще немного расслабились, хотя их удивление и беспокойство продолжали расти. В лодке сидели мужчины, женщины и, судя по росту, даже дети. Они были и бледнокожими, и смуглыми, с волосами всех обычных для людей оттенков. Среди них не попадалось ни монстров, ни представителей других рас, о которых жители Южнобережья никогда не видели и знали только по слухам. А еще пришельцы не имели при себе оружия – очевидно, большинство из них не являлись воинами. По крайней мере, они пришли сюда не нападать. Похоже, что они бежали от какой-то ужасной катастрофы, и жители городка почувствовали, как их страх сменяется сочувствием. Что же могло заставить целый народ бежать в море?
К берегу подошли еще лодки, и из них начали выпрыгивать люди. Некоторые, рыдая, падали на каменистый берег. Другие стояли прямо и глубоко дышали, словно радуясь тому, что снова оказались на твердой земле. Туман уже отступал. Утреннее солнце дробило его на тонкие клочки, которые рассеивались под его теплыми лучами. Жители городка смогли разглядеть пришельцев получше. К ним точно пришла не армия. Среди людей действительно находилось много женщин и детей, и многие из них были плохо одеты. Большинство выглядели исхудавшими и ослабевшими. Они были обыкновенными людьми. Людьми, которых, очевидно, постигло какое-то несчастье. Многие из них оказались настолько истощены, что едва могли стоять на ногах или выбраться из лодки на берег.
Впрочем, некоторые все же были облачены в доспехи. Один такой человек отошел от первой лодки и направился к собравшимся жителям. Это был высокий, крепкий мужчина, почти облысевший, с пышными усами и бородой и с волевым, суровым выражением лица. Его доспехи явно повидали множество битв, а за плечом виднелась рукоять огромного меча. Но в своих руках он нес не оружие, а двух малышей. Другие детишки бежали за ним, хватая его за доспехи, ремень и ножны. Рядом с воином шел диковинного вида человек. Высокий и широкоплечий, он был на удивление худым, с седыми волосами, но твердой походкой. Незнакомец носил видавшие виды лиловые одеяния, за спиной у него висел потрепанный рюкзак. Одного ребенка он нес на плече, а другого вел за руку. С ними шел третий человек – юный шатен с карими глазами, едва понимавший, где он находится. Одной рукой парнишка держался за плащ высокого мужчины, подобно ребенку, отчаянно схватившему родителя за руку. Его одежды были богато расшиты, но они пропитались морской солью и выглядели порядком изношенными.
– Приветствую вас! – произнес воин, подходя к жителям городка с мрачным выражением лица. – Мы беженцы, спасающие свои жизни после ужасного, ужасного сражения. Я молю вас, если можете, поделитесь с нами водой и пищей, и, если есть место, дайте кров, хотя бы детям.
Рыбаки переглянулись между собой, а затем кивнули и опустили оружие. Их поселение было не богатым, но и не бедным, и лишь крайняя нужда могла заставить их отказать в помощи детям. Мужчины подошли к воину и к высокому человеку в лиловых одеяниях, забрали у них детишек и повели их в сторону церкви – к самому большому и крепкому зданию городка. Женщины уже ставили на огонь котелки с кашами и похлебками. Вскоре беженцы собрались внутри церкви и вокруг нее. Они ели, пили и грелись под выданными им одеялами и плащами. Такое собрание могло бы показаться праздничным, если бы на лице каждого из вновь прибывших не читалась глубокая скорбь.
– Благодарю вас, – сказал воин главе поселения, которого звали Маркус Редпат. – Я знаю, что вы не можете поделиться многим, и я ценю все, что вы нам дали.
