Часть первая
Подводная третья мировая
Тихий океан. Многоцелевая атомная подводная лодка «Кот». Поясное время 11:29.
Капитан первого ранга Лосев Александр Иванович получает от вахтенного офицера сообщение: «Товарищ командир, прошу вас немедленно прибыть на ГКП1. У связистов сведения крайней важности! Крайней важности!» Слова «крайней важности», дважды повторённые вахтенным, и подчёркивающая интонация насторожили Лосева: значит, случилось что-то уж совсем из ряда вон.
– Сейчас буду, – и прежде, чем дать отбой связи, командир спросил: – Где старший помощник?
– В четвёртом отсеке, контролирует проведение занятий.
Тревожное сообщение застало Лосева в каюте. Он просматривал документацию по заданию: карты, курсовая прокладка, перечень задач, рекомендации по выполнению. Конечная точка маршрута находилась в той части Тихого океана, которую российские, а прежде и советские подлодки посещали редко. Было известно, что недавно там отработало судно научного типа, принадлежащее хотя и гражданскому ведомству, но обычно выполнявшее подряды для Министерства обороны. Работа исследователей была прервана, и они вынуждены были покинуть интересующий водный квадрат из-за того, что несколько американских кораблей стали наводить радио-, гидроакустические и магнитоэлектрические помехи, да и просто теснить российское судно. В настоящий момент оно медленно двигалось в восточном направлении примерно в районе пересечения северного тропика со сто сороковым меридианом.
Через две минуты Лосев был в командном пункте.
– Докладывайте, – сказал он помощнику командира капитан-лейтенанту Пешкову, выполнявшему обязанности вахтенного офицера.
– На сверхдлинных волнах получено условное сообщение «Внимание всем! Боевая тревога». Сигнал поступил прежде интервального времени. Интервал между передачами изменился. Связисты продолжают получать сигнал, ожидают подтверждения и следующей команды.
– Во сколько пришло сообщение?
– В два двадцать восемь.
Командир взглянул на хронометр. Несколько секунд раздумывал – потом объявил:
– Боевая тревога!
Он опустился в кресло, обычно занимаемое старшим офицером в Центральном, и стал наблюдать за действиями подчинённых. Зазвучал сигнал тревоги, в отсеках началось движение, раздавались команды, репетовки и доклады:
– Сверить часы…
– Оружие, технические средства вскрыть…
– Торпедный дивизион к бою готов…
Боевые посты один за другим докладывали о готовности, а Лосев вызвал к себе командира БЧ-42 Артёма Шабалина.
Сигнал на сверхдлинных волнах – особый вид связи. Он представляет собой повторяющиеся через равные промежутки импульсы, которые генерирует специальная станция. Её антенна погружена глубоко в землю и волны передаются непосредственно почвой, поэтому могут быть приняты в любой точке земного шара вне зависимости от глубины. По своей структуре это всплеск радиоизлучения, в нём нет никакого кода: важно наличие сигнала и интервал между импульсами. Когда интервал обычный, это означает, что государство находится в состоянии мира или, по крайней мере, опасность ракетно-ядерного удара отсутствует. Если интервал изменяется или сигнал вовсе перестаёт приниматься, то на подводном судне объявляется боевая тревога. Сверхдлинноволновый сигнал теоретически может быть пропущен по техническим причинам, поэтому, не приняв вовремя передачу, на подлодке проверяют состояние радиоприёмных устройств. Если аппаратура исправна, но сигнала нет, то подлодка переходит к действиям по специальному боевому плану, в перечень пунктов которого входят попытки связи со спутниками, самолётами дальней связи и надводными кораблями – чтобы удостовериться в реальности военного столкновения.
Сейчас очередной сигнал-импульс был получен раньше срока, а последующие – шли с укороченным интервалом. Это означало: происходят события угрожающие государству. Кроме того, теперь сигнал может нести закодированные данные (совсем краткие, но поясняющие ситуацию).
– Какие подробности, Шабалин? – обратился Лосев к командиру БЧ-4, когда тот прибыл. – Докладывайте.
– Есть сигнал и расшифровка. Вот, – Шабалин протянул листок с коротким текстом.
Лосев прочитал: «Боевая тревога. Действовать согласно плану „Ответный удар“».
– Что ещё? – спросил командир, складывая лист вдвое.
– Постоянный сигнал на сверхдлинных идёт с интервалом военного времени. С двух шестнадцати наблюдаются сильные помехи по всему принимаемому радиодиапазону, но мы фильтруем, справляемся.
– Хорошо.
– Американская передача на СДВ с двух двадцати восьми тоже идёт с изменением интервала и сдвигом частоты. Изменили после нас через несколько секунд. Пока всё.
– Понял. Свободен, Артём Максимович.
– Есть, – Шабалин поспешил на свой пост.
На ГКП уже прибыли старпом Зименко и штурман Лобанов. Но Лосев обратился к младшему штурману, нёсшему вахту перед объявлением тревоги:
– Пампиди, какой запас времени на ход по счислению?
– Товарищ командир, предельно допустимое время плавания по счислению шестьдесят три часа, – отвечал младший штурман Георгий Пампиди.
– Принято, – командир внёс пометку в блокнот.
– Ну что, Зименко… – Лосев протянул старпому листок бумаги, полученный от связистов, – похоже, началось.
Зименко прочитал сообщение. Потом перевёл взгляд на своего командира, поправил ремень ПДА3 и произнёс сдавленно:
– Надо выходить на связь, для прояснения ситуации.
– Обязательно. Американцы тоже своим сигналят, между прочим, – ответил ему Лосев и спросил у капитан-лейтенанта Пешкова: – Какие данные по курсу и положению лодки?
– Курс сто семьдесят пять градусов, глубина четыреста семьдесят метров, скорость семь узлов, дифферент ноль.
Командир объявил:
– По местам стоять к всплытию. Всплывать на глубину тридцать метров с дифферентом на корму пять градусов. Доклад каждые десять метров глубины.
Он остановил старпома, который собирался покинуть ГКП, выполняя обязанности согласно расписанию по тревоге:
– Олегыч, задержись. Будем вскрывать пакет.
После этого Лосев подозвал командира БЧ-3 капитана третьего ранга Василия Шакшина. Подошёл и особист Игонин. Командир обратился к ним:
– Товарищи офицеры, пришло время вскрыть секретный пакет. Зименко, ты в курсе. Довожу до вашего сведения, чтобы соблюсти формальности. На сверхдлинных мы получаем сигнал с интервалом военного времени. Есть сообщение: приказано действовать по плану «Ответный удар».
Он показал лист с кодовым сообщением – Шакшин кивнул. Лосев шагнул к корабельному сейфу; старпом, у которого был второй ключ, шагнул с ним. На полке для запечатанных секретных пакетов лежали три больших конверта с кодовыми названиями. Командир взял в руки один – из серо-жёлтой бумаги и с красной надписью «Ответный удар», штампом «Совершенно секретно» и инструкцией: «Вскрыть после получения всеобщей команды „Ответный удар“ командиром корабля в присутствии двух уполномоченных лиц».
