Любовь – вещь идеальная, супружество – реальная; смешение реального с идеальным никогда не проходит безнаказанно.
Иоганн Вольфганг Гёте
Огромное зеркало в золоченой раме отражало обнаженную Аллу – от небрежной прически до маленьких пальцев ног. Она неуверенно топталась, поворачиваясь то одним боком, то другим на фоне спальни в стиле дворцовой классики. Ей казалось, что если бы она была мужчиной, то испытывала бы страсть к такому, как ее, телу: гибкому, по-мальчишески тонкому, но все же с чувственными округлостями. А Вадим его словно не замечал. Как ни старалась Алла обратить на себя внимание мужа, как ни сходила с ума от бессмысленного желания, супруг оставался слеп.
Радея о справедливости, Алла вспомнила про приглушенный свет: может статься, в полумраке восточному образу с блестящими смоляными волосами – всегда знала, что ее предками были древние арии, – не хватает правдивости? Алла решительно подошла к выключателю и надавила на него большим пальцем. Под высоким потолком разноцветными брызгами вспыхнула хрустальная люстра.
Вернувшись к зеркалу, она встала ближе, рассматривая каждую деталь. Результаты мануального исследования и визуального сканирования радости не принесли: выяснилось, что бедра все-таки расплылись вширь за годы сидения в офисе, на боках появились заметные складки, а ноги, наоборот, истончились и потеряли рельеф. Неприятные перемены не были катастрофой, но Алла чувствовала, что пора спасать положение: природа больше не собирается великодушно исправлять ее ошибки. Работа с утра до поздней ночи, питание как придется, усталость, из-за которой она не могла вытащить себя ни в бассейн, ни в спортзал даже по выходным, ей больше не подходит.
Алла бросила последний взгляд на свое отражение, поставила диагноз «потеря контуров» и, отвернувшись, торопливо накинула шелковый халат. Неудивительно, что муж переменился к ней в последнее время: только ослепнув, мужчина, глаза которого хранили память о некогда идеальном теле, мог желать его после таких перемен.
Но были и другие причины охлаждения. Слишком долго она играла роль главы семьи: служила добытчицей, воином. Женщины в ней оказалось мало, и Алла относилась к этой части себя с презрением. К тридцати трем годам она не усвоила элементарной истины: боевой товарищ не обязан вызывать у нормального мужчины сексуальных желаний. Вадим и так долго держался в этом королевстве кривых зеркал, где она играла роль мужа, а он – жены.
Только после дорогостоящих походов к психологу и изнурительного душевного сопротивления стало ясно: нужно что-то менять.
Судьба, словно наблюдавшая за ее метаниями, тут же предоставила шанс, о котором никто ее не просил: банк, в котором Алла работала с момента окончания университета и доросла до вице-президента, приказал долго жить.
Обретя статус, сделав карьеру, дойдя до вершины успеха, Алла Немова вынуждена была развернуться на девяносто градусов и кубарем полететь вниз. Она потеряла работу, равную которой из-за затянувшегося кризиса было уже не найти. В считаные месяцы превратилась в самую нерадивую домохозяйку из всех, когда-либо существовавших в природе. И теперь единственным выходом из депрессии, в которую она погрузилась, ей виделось освоение новой роли – жены. Возможно, удастся даже справиться с внутренними страхами и изменить отношение к материнству. Лишь бы только преодолеть панический ужас перед добровольным заключением длиною в жизнь!
Домофон пронзительно пискнул два раза. Алла вздрогнула.
Ей уже хотелось отказаться от нелепой затеи «соблазнения мужа» и не ломать комедий, но премудрая психологиня, поход к которой Алла и без того считала своим моральным падением, приказала немедленно разыскать в себе женщину. Перестать концентрироваться на карьерных вопросах и сосредоточиться на отношениях с мужем, который охладел к супруге по вполне понятной причине – устал видеть в доме вице-президента вместо жены.
Алла поверила. Она готова была принять за истину в последней инстанции даже россказни кота Баюна, несмотря на угрозу быть съеденной. Лишь бы вернуть себе почву под ногами.
Она бросилась к комоду, вытащила коробочку с новым бельем – кружавчики, рюшечки, – поморщилась и кинула ее на кровать. Следом полетели чулки с ажурной резинкой. Пошарила под королевским ложем в поисках туфель на высоченном каблуке и облачившись в заранее купленные «доспехи», взглянула на себя в зеркало.
Недурственно. Даже при свете. Только выйти к Вадиму в таком облачении ни с того, ни с сего было страшно. Требовалась надежная маскировка.
Алла распахнула платяной шкаф и запустила в его недра дрожащую от волнения руку. Даже приезд в Москву владельца банка накануне краха не вызывал в ней такого панического страха. Перебирая брючные костюмы – не то, не то и не то! – пальцы погрузились в мех. От неожиданности она отдернула руку, а потом вспомнила о королевском подарке Маккея на прошлый Новый год. Алла так и не решилась надеть роскошную шубу, предпочла запихнуть ее в дальний угол и забыть. Но сейчас привередничать времени не было. Она извлекла на свет белую норку и поспешила набросить ее на плечи. Отражение в зеркале волшебным образом переменилось: Алла превратилась наконец в шикарную женщину, перед которой не смог бы устоять даже муж.
