В 1933 году я жила с приемными родителями в доме номер 25 на улице Хашпстраат. Небольшую уютную комнатку на чердаке я делила со своей приемной сестрой Катериной. Наш тихий квартал на юге города называли Речным; улицы здесь носили имена голландских и европейских рек, которые протекают по Нидерландам: Рейн, Маас, Екер. Река Амстел находилась прямо за нашим домом.
Квартал был построен в 20–30-х годах XX века. В то время крупные прогрессивные корпорации строили большие жилые массивы для своих работников, и в этом им помогало правительство. Мы очень гордились таким вниманием к рабочим людям. Они получили комфортабельное жилье с санузлами, и в каждом квартале был уютный зеленый садик. Другие районы были целиком построены частными фирмами.
Вообще-то наш квартал нельзя было назвать тихим. На улицах все время играли дети, в воздухе звучали крики и смех. Иногда мы свистели или громко звали своих друзей. Каждый придумывал свой особый свист, чтобы друзья знали, кто их зовет. Мы небольшими компаниями ходили в бассейн в Амстелпарке, болтали по пути в школу и домой. Голландские дети, как и их родители, с раннего детства учатся верности в дружбе. Они готовы горой встать за своих друзей, если видят несправедливость.
Хашпстраат походила на все другие улицы, застроенные красивыми пятиэтажными жилыми домами из темно-коричневого кирпича с покатыми оранжевыми крышами. От дверей начинались крутые лестницы. Окна выходили и на улицу, и во двор. Все деревянные рамы были выкрашены в белый цвет, в каждом окне красовалась белая кружевная занавесочка и стояли комнатные цветы или другие растения.
В нашем дворе росли вязы. Рядом находилась небольшая зеленая лужайка для игр, а дальше – католическая церковь, по колоколам которой мы определяли время. Когда звонил колокол, в небо взмывали стаи птиц: воробьев, голубей, чаек. Чаек у нас было очень много.
С востока границей нашего района был Амстел. По этой реке постоянно сновали кораблики. На севере проходил величественный бульвар Зюйдерамстеллен, где можно было сесть на трамвай № 8. По обе стороны бульвара росли стройные тополя. Зюйдерамстеллен пересекал торговую улицу Схелдестраат, где было полно магазинчиков, кафе и цветочных прилавков с охапками ярких свежих цветов.
Но родилась я не в Амстердаме, а в столице Австрии, Вене, в 1909 году. Когда мне было пять лет, началась Первая мировая война. Мы, дети, понятия об этом не имели, но однажды увидели, как по улицам маршируют солдаты. Мне было так интересно, что я убежала из дома посмотреть на это зрелище. Помню форму и оружие, помню, какие эмоции испытывали люди вокруг. Чтобы рассмотреть все получше, я выбежала прямо под копыта лошадей. Местный пожарный поймал меня, поднял на руки и понес домой, а я все вытягивала шею, чтобы хоть что-то рассмотреть.
Дома в Вене были старыми и находились в неважном состоянии. В центре дома был двор, а сам дом состоял из множества квартир, в которых жили рабочие. Одна из таких темных квартир была нашей. Пожарный передал меня матери и ушел. Мама сурово сказала мне: «На улицах солдаты. Это небезопасно. Никуда не выходи».