Татьяна Промогайбо - Я репетирую жизнь

Репетирую жизнь

По городу потоп бурлят и топят реки чувств,

Я в них утоп, но выплывать не тороплюсь.

По городу трещёт с рассерженными птицами -

Жизнь впереди ещё, а это репетиция.

Ставлю я на любовь и играю в удачу,

То с бедой, то с победой в бреду обнявшись,

То сорвусь, то смеюсь, а то плачу,

Это я, это я, это я репетирую жизнь.

По городу листва ветрами перемолота,

Как осень не права, впустую тратя золото.

По городу трезвон, теперь оглохну точно я,

Где вечный мой поклон, где улица "Восточная".

Ставлю я на любовь и играю в удачу,

То с бедой, то с победой в бреду обнявшись,

То сорвусь, то смеюсь, а то плачу,

Это я, это я, это я репетирую жизнь.

По городу обвал, воздушных замков крошево,

Я часто в них бывал на поисках хорошего.

По городу пожар, огонь играет с лужами,

Как жаль, как жаль, что всё погасит стужами.

Ставлю я на любовь и играю в удачу,

То с бедой, то с победой в бреду обнявшись,

То сорвусь, то смеюсь, а то плачу,

Это я, это я, это я репетирую жизнь.

Александр Новиков

В семье уже была пятилетняя дочь Валентина. Чудо рождения её сестрички случилось за пять дней до Нового года. Погода зимняя. Снегу навалило под крышу, поэтому лошади не могли отвезти роженицу в суздальскую больницу. Нарекли её Татьяной, к советам тринадцатилетней тетки Галины, которая предлагала назвать Снегурочкой, не прислушались.

Правда, было бы здорово: Снегурочка Васильевна! Или Снежана Васильевна!

Была она малюсенькая, сразу заболела корью. Короче, «Чахлик Невмерущий1». Выходили, спасибо мамочке.

Воспоминания о раннем детстве у взрослой Танюши (меня), всплывают отрывками.

Повели на елку в школу, где училась старшая сестра. На мне одежда в несколько ярусов. Короткая кацавейка, из-под неё видно платье в горошек, из-под платья байковые шаровары а-ля Тарас Бульба, потом ботиночки на шнуровке. Главное на голове – это корона, обклеенная ватой и расшитая битыми елочными игрушками. Фотография у елки, на лице серьёзность, какую может позволить себе трехлетний ребёнок.

Ёлка в школе: королева!

Следующий кадр. Заросли амброзии, выполняющей роль стен в домике. Мебель из подручного материала: палки, лоскутки, если повезет, посуда— банки от кильки, в них варится суп из семян той же амброзии.

Разговоры о географии – мол, есть только три, нет, четыре населенных пункта. Это Москва—столица нашей Родины, Краснодар, Горячий Ключ и наша Мартанка, правда, это конец света.

Самым любимым временем года была зима. Одежда приблизительно та же, что и на елке. Ватное пальто, бабушкина шалька, завязанная под мышками, на ногах шерстяные вязаные носки, заправленные в резиновые сапоги, купленные на два размера больше на вырост, вязаные варежки. Вот такой красавицей оказываюсь на снеговой горе, уже жарко, цепляю своих деревянных коней к железным санкам Борьки и Миньки. Эти гордецы приехали из города к бабке. Но какое это уже имеет значение. Поезд из нескольких вагонов мчится с горы, за ним Шарик, хозяйская собака, а вот и вокзал, огромный сугроб, который сделал своё чёрное дело: смешал всех в одну кучу.

Кто это там кричит? Мама пришла выручать, хотя потом, когда будет лечить «зашпоры»2 (замерзшие руки), можно получить и полотенцем по спине. Это единственное, что она делала на все выходки своих детей, а ещё позволяла «страшное» ругательство— «чёртовы свиньи».

Моя старшая сестра – коварная разбойница. Говорит, что папка намазал на улице дверные ручки мёдом, и такой вкуснотищи она ещё не ела. Надо только лизнуть языком. Действительно вкусно, только надо, чтобы мама была недалеко с горячим чайником, будет отклеивать от ручки, поливая содержимым на язык.

Папа, мама, Серёжа и я.

Когда к чаю детям давали по одной конфетной подушечке, сестрица устраивала соревнование, кто быстрее съест конфетку, конечно, побеждала неразумная Танюша, т. е. я, и моему торжеству не было предела. И тут Валентина открывала рот и показывала бессовестную целую конфету. Чавкая, причмокивая, обманщица доводила доверчивых детей до истерики, выручала мама с полотенцем и «страшным» ругательством. Детям выдавалось ещё по одной конфете. А на следующий день повторялось то же самое. Валя говорила, что больше никогда не будет обманывать своих любимых брата и сестру, а вот соревнование, которое, как считала искусительница, действительно интересное, надо поучаствовать. Конец истории вы уже знаете, наверное, какой.

У сестрицы почему-то была кличка «Претя», а у нас с братом, естественно, «Претенята», так как мы ходили за ней хвостом. Рассказывать родителям, что старшая сестра творит, категорически воспрещалось.

Претя и Претенёнок.

А сестрица творила мама не горюй: залазила на сарай и с крыши дразнила прохожих: «Витька Бабиченко – дурак» (слово повторялось несколько раз), Парень был старше её лет на шесть, он не вытерпел, подстерег и опустил на руках в колодец, приговаривая, что в следующий раз сбросит. Но следующего раза не представилось, так как он её просто не смог поймать.

Братьев Кусаевых доставала песня с крыши:

Гришка, Мишка и Кусай (Кусаевы-это фамилия братьев)

Ехали на лодке,

Гришка, Мишка утонули,

Кто остался в лодке?

Наверное, они просто не могли отгадать.

О некоторых подвигах знало только детское население Мартанки. Например, Валя систематически мочилась в рукомойник трудовику, приговаривая: «Помойте руки, Михаил Андреевич. Чистота залог здоровья. К детям, Михаил Андреевич, надо идти с чистыми руками». Какие мы, дети, бываем жестокими. Потом она, взрослая, очень переживала об это.

Когда родительский разум кипел, то Валентину, а с ней и меня, чтобы не скрывала, ставили в угол на колени, да ещё и на соль, или горох, или кукурузу. Непослушные должны были осознать негативное поведение и попросить прощения. Татьяна осознавала быстро: «Мамочка, папочка, больше так делать никогда не буду», а Валентина могла простоять до утра, пока мать не начинала плакать. Валька гордо поднималась со стертыми коленями и говорила: «Будете знать, как ребенка тиранить».

Валечка поступила в дошкольное педагогическое училище в пятнадцать лет. В шестнадцать первый раз вышла замуж, муж не разрешил продолжать учиться.

Красота досталась сестре.

Красавец оказался садистом: ревновал её даже к собственному коту, бил «изменницу» нещадно. Ей случайно удалось бежать в окно.

Боясь садиста, она жила теперь в Мартанской. Родители зачем-то послали её в Горячий Ключ, возвращаясь, она села в грузовую машину к парню из соседней станицы, разговорились.

Попутчик заметил на дороге брошенные грабли, остановил машину, подобрал находку и пообещал, что инструмент пригодится для их совместной жизни. Некоторое время они встречались, а потом – свадьба. Через некоторое время переехали в Краснодар, он там работал. Жили на квартире, Валя устроилась работать на завод имени Седина в большой цех крановщицей. Ей нравилось, что Николай встречал её после смены.