– Сделать кондей поменьше? – задаю вопрос жене, глядя прямо перед собой на дорогу.
Пальцы чуть сильнее сжимают руль, как будто получить ответ на ничего не значащий вопрос – очень важно.
– Мне все равно.
Ей все равно. Это я уже понял. И именно поэтому мы направляемся туда, где, возможно, удастся спасти наш брак.
Сука, я даже не думал, что когда-нибудь докатимся до подобного.
Все же убавляю поток прохладного воздуха. Скашиваю взгляд на жену. Глаза, помимо воли, опускаются на ее совершенно плоский живот.
О том, что я в курсе беременности Маргариты, она сама не знает. И пока не узнает. Так нужно.
Тест с двумя полосками я обнаружил в нашей ванной с неделю назад, и когда уже собрался задать вполне закономерные вопросы, жена обезоружила меня фразой из четырех треклятых слов.
Я с тобой развожусь.
Именно это Марго и заявила мне, когда я сидел в гостиной в компании бокала виски и смотрел ничего не видящим взглядом на экран огромной «плазмы».
Размышлял в этот момент о том, в какой именно момент наша жизнь полетела к херам собачьим. Когда мы стали настолько далекими друг для друга, что даже за сраным завтраком у нас не находилось хоть пары слов о предстоящем дне?
Я запал на нее, едва увидел. Маленькая, хрупкая, но с огромными глазами, которые восторженно смотрели на мир вокруг. А эти веснушки на носу? Она их пыталась тщательно скрывать, я же – как последний идиот кайфовал от вида каждой из них.
Между нами были страсть, жажда друг по другу и разница в возрасте. В то время, как я готовился отмечать сорокалетие, Рита едва-едва переступила двадцатипятилетний юбилей.
Но и мне, и ей было плевать на все. На все нюансы, на то, что вылезало раз за разом в заголовках масс-медиа. Так было до недавнего времени. До дня, когда жена пришла ко мне и рассказала вместо новостей о беременности, что желает со мной развестись.
– Марго… мы сейчас поедем в одно место, – осторожно говорю, убрав руку с руля и потянувшись к пачке сигарет.
Я ненавижу это ее имя. Марго. Какое-то чужое настолько, что меня от него трясет. И все же сейчас готов сделать все по максимуму, чтобы только жена не обозлилась еще больше.
В следующий момент раздумываю курить. Дымить при ребенке, пусть даже он и окажется не моим, не собираюсь.
– В какое? – настороженно уточняет жена, повернувшись ко мне.
– Тебе там понравится.
Я старательно растягиваю губы в улыбке, но, наверно, получается плохо. Рита прищуривается, и ее взгляд начинает метаться по салону.
А ей ведь действительно понравится там, куда мы едем. Этот идиотский проект, который я спонсировал от нечего делать, поначалу казался мне верхом идиотизма.
Несколько пар на грани развода станут жить бок о бок в шикарном особняке. Будут встречаться – друг с другом и с психологами. Говорить о причинах скорого расставания. Пытаться спасти брак.
Черт, я ведь еще пару месяцев назад, когда отдавал указания перевести первый транш на это сомнительное действо, даже не задумывался, что сам добровольно стану участником подобного.
Но основополагающим фактором стало то, что я знал – жене действительно там понравится. В этом белоснежном доме, среди беспрестанного внимания по отношению к нам. И в то же время в месте, где не будет бесконечных звонков, моих совещаний, необходимости сорваться среди ночи на деловую встречу.
Где мы просто будем вдвоем. Ну, или втроем, хотя Рита и ни слова не сказала о нашем ребенке.
– Где понравится, Ян? – спрашивает она с опаской.
– Там, куда мы едем, – вновь увиливаю от ответа.
Рита недовольно морщится. Осматривается пристальнее, поворачивается ко мне и щурится. Мне не нравится ее взгляд, но все же удается натянуть на лицо лишенную эмоций улыбку.
– Григорьев, только не говори мне, что это будет тот самый проект, – с неверием шепчет Рита.
– Именно он, – признаюсь в задуманном.
Просто потому, что скрывать и дальше то, во что мы уже совсем скоро окунемся, поздно. Перед нами – большой особняк из белого кирпича. Обнесен забором, как будто мы не на шоу приехали, а в тюрьму собираемся сесть. Впрочем, я готов ко всему, лишь бы попытаться исправить случившееся.
– Не верю, что ты это делаешь, – растерянно продолжает жена, стоит мне остановить Кадиллак рядом с приветливо распахнутыми воротами.
– Я и сам не верю, – отвечаю с нервными смешком.
Рита хмыкает, и в этом проявлении эмоций ясно читаю затаенную боль. Черт бы все побрал! Мне очень хочется понять, из-за чего же мы все же разводимся. Не потому ли, что у жены уже давно другой, с которым она успела зачать ребенка?
Это злит настолько, что я впиваюсь в руль с такой силой, что чувствую боль в костяшках пальцев. Да уж… а ведь совсем недавно думал, что буду готов принять потомство чужого мужика.
– То есть, ты хочешь сказать, что готов выставить нашу жизнь напоказ? – недоверчиво уточняет Рита.
А мне ее к себе на колени перетянуть хочется. Впиться ртом в эти губы, с которых слетают слова с привкусом холода. Наказать за все, что с нами происходит.
– Готов, – киваю вместо этого.
Жена вдруг запрокидывает голову и смеется. Коротко и зло.
– Хорошо. Но у меня слишком мало нарядов, чтобы показаться перед публикой достойно.
– Что ты имеешь ввиду? – с непониманием хмурюсь в ответ.
Рита делает глубокий вдох и закатывает глаза. Чувствую себя полнейшим идиотом.
– Те вещи, что я взяла с собой на эти пару дней – их слишком мало, – отвечает раздельно.
– И?
Нет, я все же чертов идиот, раз мне это кажется проблемой.
– И ничего, – пожимает плечами жена.
Выходит из машины. Я – следую за ней.
Когда подхожу, вижу, как Рита запрокидывает лицо навстречу солнцу. Обычно она так не делает. Наносит на кожу солнцезащитный крем, чтобы только не было веснушек. А мне всегда хочется сказать ей, что не стоит. Что каждый поцелуй солнца я готов стереть своими губами.
– Идем? – спрашиваю у жены, кивая на особняк, в котором нас уже ждут.
А ведь этот момент я совсем не продумал. И если сейчас Рита просто покачает головой, сорвется с места и сбежит, последнее, что сделаю – догоню и помимо воли потащу на проект.
Но жена, после некоторых раздумий коротко кивает и, с чуть насмешливым выражением на лице, направляется в сторону распахнутых ворот, оставив меня тупо смотреть на то, как покачиваются ее шикарные бедра в такт тем шагам, которые могут вернуть мне единственно важное в моей жизни.
Вспышки камер на мгновение ослепляют. Вздернув подбородок, растягиваю губы в приветливой улыбке. Той, за которой посторонним никогда не понять, что чувствую сейчас на самом деле.
Навстречу нам тут же спешит радостно щебечущая блондинка – вероятно, ведущая всего этого мракобесия. Невольно обращаю внимание на то, что она именно такая, какая могла бы понравиться моему пока-еще-мужу. Возможно, он выбирал ее на эту должность лично. Возможно, она…
