Мы долго не решались пройти УЗИ, до последнего не хотели знать пол нашего ребёнка, но врач из женской консультации решила, что мы с Айрис какие-нибудь сектанты, идейно не принимающие человеческие блага. Припозорила нас так, что было слышно в коридоре. Даже моя супруга, привычная к критике, покраснела и промолчала, смущённо опустив глаза. Мы попытались невнятно объяснить ей, что не хотим знать пол ребёнка, чтобы сделать себе сюрприз в день его рождения.
– Стишок Пушкина помните? – спросила врач с лёгкой ухмылкой. – Родила царица в ночь не то сына, не то дочь, не мышонка, не лягушку, а неведому зверушку.
– Я помню, но на вашем месте я бы не рассказывал его молодым мамочкам. У них и без того гормональные всплески.
– А что вы мне тут старообрядцев корчите? С виду современные молодые люди, а строите из себя колхоз. Ложись на кушетку. – повелительно кивнула моей супруге врач. – Странное имя у вас. Родители точно не сектанты?
– Как сказать. – Айрис легла на кушетку. – Мама у меня хиппи, а отец… О нём я немного знаю.
– Задери майку, – приказала врач и взяла в руки датчик УЗИ. – Ого, как пупок торчит.
– Это нормально? – забеспокоился я.
– Нормально. Была бы жирненькая, не торчал бы так.
Врач помазала живот Айрис прозрачной мазью и поводила датчиком, глядя на экран монитора. Я тоже смотрел туда и не видел ничего понятного. Какие-то чёрно-белые разводы, похожие на динамический тест Роршарха. Бросил взгляд на врача и заметил, что она нахмурилась.
– Всё нормально? – поинтересовался я, чувствуя непроизвольно начинающееся волнение. Вдруг мы с Айрис настолько далеки друг от друга в генетическом плане, что не способны дать нормальное потомство?
– Аппарат, что ли, сломался? – Она постучала датчиком по ладони и снова приложила к животу Айрис. – Не просвечивает. Ерунда какая-то. Один момент.
Ничуть не смущаясь, она расстегнула свой халат, задрала блузку, зафиксировав её зубами, и поводила по своему животу.
– Чудеса. У меня всё работает. Вот кишочки, маточка, всё на месте. Слава богу, не беременна.
И тут мы с Айрис поняли свою промашку. Мы уже настолько дистанцировались от того, что в нас есть какие-то модификации, что забыли о них. Под кожей у неё был вживлён материал, способный отразить пулю и, вероятно, он не давал ультразвуку проникнуть глубже. Хорошо ещё, что он растягивался вместе с растущим животом Айрис.
– Это, наверное, после аварии, – соврала Айрис. – Ткань зарубцевалась как попало.
– Не врите мне, никаких следов аварии нет. Из такой кожи только барабаны делать, – не поверила врач. – Что это такое у тебя в животе? Вдруг кесарить придётся?
– Я вам расскажу. – Айрис поднялась и села, свесив ноги с кушетки. – Дайте салфетку.
Врач протянула ей несколько тканевых салфеток.
– Только вам придётся держать язык за зубами. Умеете молчать?
– Хм, точно сектанты. Вшила себе что-то?
– Я не с Земли, – произнесла Айрис и впилась взглядом во врача, чтобы заметить её реакцию.
Женщина усмехнулась, оценив признание супруги как сумасбродство.
– Как я сразу не догадалась, что вы чокнулись на каком-то литературном источнике? Что с твоим животом, деточка? Нам надо знать на случай, если у тебя не будет нормальной родовой деятельности. Какой сюрприз там ждёт хирурга?
– Скальпель не проникнет глубже кожи, как ни старайтесь. В земных условиях от того, что у меня под кожей, не избавиться. Так что будем надеяться на нормальные роды. – Айрис бросила взгляд на хирургические инструменты, выложенные в рядок рядом с аппаратом УЗИ. Потянулась и взяла в руки предмет, похожий на долото, только полностью металлический. Врач испуганно посмотрела на неё.
– Металл? – спросила Айрис.
– Да, хирургический, нержавеющий, медицинская сталь. Очень твёрдый.
Айрис взяла «долото» двумя руками и сломала его без особых усилий. Демонстрация способностей обычно избавляла от долгих убеждений. Врача одолел ступор. Она несколько раз переводила взгляд с рук моей жены, державших сломанный инструмент, на её лицо, и не могла вымолвить ни слова.
– Это немецкий инструмент. Он стоит больше пятнадцати тысяч, – наконец произнесла она.
– Мы вам компенсируем, – быстро нашёлся я. – А ещё доплатим вам, чтобы вы сделали нам нормальное заключение и не болтали о том, что видели. Идёт?
– Меня хирург прикончит этими обломками. – вытерла выступивший на лбу пот врач.
– Сколько? – Я постарался перевести разговор в конструктивное русло.
– В смысле?
– Мы компенсируем вам материальные и моральные расходы. Назовите сумму. – Мне было приятно выступить в роли богача, сорящего деньгами. Камила периодически делилась с нами своими нетрудовыми доходами.
Врач смутилась. В ней начали борьбу два основных психотипа, уживающиеся в одном человеке, порядочного обиженки и прагматичного меркантила.
– Тридцать, – озвучила она компромиссную сумму и посмотрела на нас с неуверенностью, будто замахнулась на недосягаемую величину.
– Мы заплатим вам сто. – Айрис легко спрыгнула с кушетки. – Но вы обещайте нам не распространяться о нашем случае. Всё-таки мы очутились на этой планете не просто так. Прячемся от космических гангстеров, своих бывших нанимателей. Они не оставляют в живых свидетелей.
– Конечно, конечно. Я понимаю вас, – затараторила врач, готовая за предложенную сумму терпеть любой секрет. – По ошибке приняла вас за сектантов, а вы… вон кто… – Она не нашла подходящих слов описать нас.
– Спасибо, – поблагодарил я женщину. – Вам переводом или наличкой?
– Наличкой, если можно. Не хочу, чтобы следы оставались.
К счастью, у меня имелась необходимая сумма. Мы тоже иногда переживали, что Камила даст маху и засветит движение виртуальных денег, поэтому периодически снимали их и держали в бумаге. Я отсчитал сотню из пухлого кошелька и протянул пачку врачу. Она открыла ящик стола и показала взглядом убрать наличность туда. Я сунул их между стопкой бумаг и медицинских масок. Видимо, кое-какой опыт взяточничества у нашего доктора имелся. Хотя как можно заработать на УЗИ – мне было неясно. Подделывать результаты в угоду клиенту? Смешно и бесполезно. Но я был человеком некоммерческого склада ума, поэтому не особо циклился на этом.
– Не переживайте, у нас всё будет хорошо, – успокоила её Айрис. – Наши организмы абсолютно здоровы, благодаря использованию медицинских капсул.
– Замечательно. Хотя здоровых людей не бывает, бывают только недообследованные. – Врач любезно приоткрыла нам дверь.
– Всего хорошего, – откланялся я.
– Удачных родов, – напутствовала она напоследок.
Мы с Айрис вышли на улицу. Пока были на приёме, начался снег. Ветер стих. Крупные снежинки падали отвесно, бесшумно, скрадывая звуки города. Прекрасный уютный миг погоды, которым хотелось наслаждаться. Мы пошли домой пешком.
