Стирая ноги в кровь, не замечая боли, она бежала по холодному блестящему снегу к Нему. Но розовый прозрачный туман застилал глаза, и силуэт парня начинал растворяться. Как живому ненасытному существу, туману нужен был пленник. И один уже был. Но розовой дымке было мало, она обволакивала и девушку.
Вдали стали видны пальмы. Их прозрачно-голубые листья качались на ветру. Такая перемена климата не удивила её, она двигалась вперед. И вот под ногами уже раскаленный песок, по которому тянется цепочка кровавых следов. Рядом теплое ласковое зеленовато-голубое пространство, уходящее вдаль – море.
Она присела у кромки воды. Отражение её лица в волнах расплывалось, казалось прозрачным, неуловимым. Неподалеку раздался всплеск, будто кто-то кинул в воду камень. Нежно-розовый бутон появился, пустив по воде круги. С перерывом в несколько секунд один за другим всплывали на поверхность цветы, похожие на орхидеи. А из растений еле заметно сочился розовый туман, мягко стелясь по воде, он подбирался к песку. Девушка от удивления и испуга попятилась и наткнулась спиной на жесткую поверхность. Изумлению не было предела – это оказалась стенка одного из множества старинных книжных шкафов. Они стояли на пляже ровными рядами. Вдалеке, между шкафами, девушка снова увидела Его знакомые очертания. Туман хищно подбирался все ближе…
– Беги! Беги! – закричал юноша.
– Но мне больно! – свой собственный крик вырвал Арсию из сна.
…Её сознание, перед которым столько раз мелькало одно и то же, снова не могло понять увиденное. Искра волнения понемногу затихла. Но сильная боль осталась и пронзала ладони, куда острыми лезвиями впились её ногти. Это заставило девушку сесть на кровати, сжаться в комочек, обняв руками колени.
– Чтоб тебе провалиться! – прошептала Арсия, пристально смотря на луну, будто пытаясь найти виновного в своих странных снах.
Уже несколько недель почти каждую ночь кто-то настойчиво отматывал, как кинопленку, сон Арси. Снова и снова с плеском вырывались розовые цветы на поверхность воды, шкафы с книгами поражали воображение, а она бежала вслед за незнакомцем.
В очередной раз Арсия приподнялась на кровати и включила лампу. У неё было два способа отвлечься от сна: читать книги или записывать свои мысли в дневник.
В темное время суток, хотя полностью Арсия этого не понимала, её сознание менялось. Мысли, словно бабочки, порхали в голове.
Порой Арсия с удивлением читала свои же строчки днем, и ей казалось, что не она их писала. В какой-то момент мозаика в её сознании складывалась – это было уникальное, неповторимое явление, которое ученые называют озарением.
Арсия, переживая, что её дневник могут прочитать, ключ от стола, где в рукописном виде копились её мысли, прятала так, что иногда сама забывала, где он лежит.
Дневник из бумаги в красивой кожаной обложке, редкость для 2214 года, был ценен для Арсии еще и тем, что это был подарок матери, которая была и лучшей подругой и строгим, но справедливым учителем. На титульном листе было короткое напутствие:
«Следуй за своей звездой».
– Спасибо за подарок. Но что значат эти слова в дневнике? – спросила Арсия у мамы в свой прошлый день рождения.
– Ищи и не отпускай то, что греет тебя, то, что дает тебе жизнь. Найди свое солнце и стань солнцем для кого-то, – ответила Александра Викторовна, – «Следуй за своей звездой» – мне сказала так твоя бабушка, когда я выбирала свой жизненный путь.
– Когда ты решала, станешь ли ты космическим биологом?
– Нет, – Александра Викторовна улыбнулась, – когда я решила выйти за твоего папу замуж…
– Папа стал твоей звездой!? – от удивления глаза Арсии округлились, но тут же она смутилась и добавила с возмущением.
– Но я не собираюсь замуж!
– Пока не собираешься, – усмехнулась Александра Викторовна, мешая ложкой суп.
– Не воспринимай мои слова буквально. Это выражение касается в первую очередь не отношений с парнями, а жизненного призвания… Не упусти за вспышками комет свою звезду…
Запись в дневнике: «25 августа 2214 год.
Скорее всего мои сновидения связаны с полетом брата. Ведь он не хочет брать меня с собой на розовую планету – Аргиллит.
Но кто же тот парень из сна? Я не помню его лицо, только голубые глаза в пепельной окантовке.
И к чему эти огромные шкафы на песке? Порой наше воображение во снах играет с нами странные шутки…
Даже тогда, когда я задергиваю шторы, яркая монетка на ночном небе несет мне сны о розовом тумане. Видения тускнеют с началом нового роста луны, но приглушенно продолжают звучать».
Записав эти мысли, Арсия взяла одну из книг, которые стопкой лежали на тумбочке. Она погрузилась в выдуманные миры, позволявшие ей быть принцессой и воительницей, художником и путешественником.
Костя несмело заглянул в комнату сестры. Было уже полдесятого.
«Она все спит!», – подумал он.
Из-под одеяла торчала взъерошенная голова. Темные короткие волосы переливались радугой в скользящих по подушке лучиках утреннего солнца: Арсия выкрасила их по последней моде.
Она находилась в том замечательном возрасте бунтарства и поиска себя, когда внутренний мир сталкивается с реальностью и конфликт неминуем. Косте приходилось терпеть подростковую одежду сестры, прогулки ночами, танцы и «радужное мелирование»
– Арси, вставай… Пора, – Костя потрепал её за плечо.
– Костик, имей сострадание… Я еще пять минуточек! Мне страшилки опять снились! – промямлила она в ответ. И демонстративно отвернулась к стенке.
– Вот уж нет! Ты сейчас встанешь, умоешься и быстро соберешься. Ты не забыла? Сегодня мама прилетает.
Костя был неумолим.
– Не забыла! – Арсия хлопнулась головой о подушку и с деланной укоризной во взгляде посмотрела на брата.
– Не смотри на меня так. Я, значит, твои дискотеки покрываю перед мамой, а ты… Возвращаешься в два ночи!
– Ладно! Встаю!
– Так бы сразу. Мы же не хотим опоздать.
Последние слова были сказаны скорее для очистки совести. На самом деле он скучал без сестры, потому разбудил её раньше, чем нужно. А перед этим он несколько раз хлопнул дверью, погремел посудой на кухне. Это были его любимые средства без ущерба для себя поднять Арсию с постели.
– Я пошел, а ты одевайся и приходи на кухню.
– Подожди… – протянула Арсия. – Как насчет нашего звездного путешествия?
– Нашего? Звездного путешествия? Я тебе говорил, чтобы ты и думать забыла об этом.
– Но…
– Никаких «но»! – Когда речь заходила о полетах, Костю покидало доброе расположение духа.
Костя был на девять лет старше Арсии и всегда чувствовал ответственность за неё. Волнение не надуманное: сестренка, обладая неуёмной энергией и тягой ко всему неизведанному, а также «бараньим упрямством», как говорил Костя, вполне могла попасть в историю. Вот и теперь она «уперлась рогами», настойчиво желая полететь вместе с ним на розовую планету.
