Я пулей вылетела из его кабинета, сжигаемая
обидой и злостью. В моей жизни не было ни одного человека, к которому я
испытывала те же чувства.
Так хотелось накричать на него! Высказать все,
что я думаю! Но это не принесло бы мне никакого результата. Владимир и без того
знал, как сильно я его ненавижу.
Не дожидаясь лифта, я спустилась по лестнице,
ненавидя свои туфли на высоком каблуке и красное как земляника платье. Владимир
делал из меня куклу, покупая мне эти тряпки и не считаясь с моим мнением.
Я так хотела, чтобы моя жизнь вновь
принадлежала мне… именно поэтому я решила пойти на крайние меры.
Моя ненависть лилась через край, мной
руководили эмоции. Я села за руль своего «мерина» — тоже подарок Владимира,
только вот куплен он был на мои деньги. Мотор авто взревел, и я направилась к
дому человека, которого очень сильно боялась.
А кто не боялся Влада Ланского? Столько власти
и жестокости в сердце было лишь у этого человека. Но мне казалось, что это
единственный выход. Только он мог помочь мне избавиться от Владимира.
Въехав во владения Ланского, я прямиком
направилась в гостиную в сопровождении его помощника. И уже через минуту,
сгорая от стыда, я пыталась договориться с ним.
— Влад, пожалуйста…
— Нет. Меня не интересует ваше предложение.
— А что я еще могу предложить вам? Деньги у
вас есть, дома, машины, власть — все есть! Я не предложу вам ничего нового.
Мои колени тряслись от одного его взгляда —
холодного и брезгливого.
— Все, что я могу дать вам — моя невинность, —
перешла я на шепот. — Мне больше нечего.
— Мне это
неинтересно, — произнес он совершенно безразлично.
По моим щекам полились слезы. Единственная
тростинка, за которую я пыталась ухватиться, и та только что обломилась. Как же это было глупо! На что я рассчитывала,
когда сюда ехала?
— Наш разговор окончен. Пойдемте, я провожу
вас.
Я поднялась с кресла, пытаясь понять, почему
он отверг меня? Уже на крыльце его дома я остановилась. Я не могла поверить,
что все закончится вот так, и я останусь ни с чем.
Да быть такого не может!
— Влад, я прошу вас… — я готова была вцепиться
в его руку. —Присмотритесь! Вы
же не слепы! Я красивая, молодая, стройная. Что вам еще нужно в женщине? —
сорвалась я истеричный крик. — Чего вам не хватает во мне? Пожалуйста, я буду
делать все, что вы хотите, только спасите меня от него.
— Мой ответ: нет. Вы ни к тому обратились,
Светлана. Я привык вести иначе свои дела. Николай, — он перевел взгляд на
помощника и дал знать, что наш разговор окончен, — проводи ее.
Я покидала его дом как побитая собачонка. Стыд,
обида и даже гордость, которую мне пришлось переступить, говорили во мне, за меня!
Как так? Как же так?!
Остановившись на обочине возле поля, я вышла
из машины, спотыкаясь о гравий. Я почувствовала, как от волнения подкатывает
тошнота. А легкие упорно отказывались принимать кислород.
Отдышавшись, я стянула с себя обувь, пока не подвернула
ноги. Крепко ухватившись за шпильки, бросила туфли вперед. Они тут же утопли в
море подсолнухов. Все было засажено ими. Казалось, что у поля нет конца. И мне
хотелось идти и идти вперед, чтобы затеряться где-нибудь там… навсегда.
Недолго думая, я спустилась вниз. Узкое платье
мешало делать нормальные шаги, сковывая движения ног. Ухватившись за подол, я
со всей злости рванула его по шву.
От отчаяния мне хотелось кричать! Но за
бесконечным потоком слез и рыданий у меня не было на это сил. Запнувшись за
какую-то торчащую палку, я рухнула вниз, ударившись коленом об острый камушек.
Боль пронзила мое тело, но даже она не шла ни в какое сравнение с той болью,
что творилась в моей душе.
— Почему?.. Почему?!
Сидя в уютном ресторане, я с болезненной
завистью смотрела на влюбленную пару. Они оба светились от счастья. Парень
кружил свою девушку, а собравшиеся вокруг сотрудники заведения радостно кричали
и аплодировали.
— Как их зовут? — я обратилась к подошедшему
официанту и указала на парочку. — Кажется, будто вы все с ними знакомы. Они —
ваши постоянные гости?
— Это наша бывшая управляющая Вера и Марк, сын
учредителя. И он только что сделал ей предложение.
Интонация парня мне понравилась, он отзывался
о влюбленных очень тепло и по-доброму.
Я открепила листочек с рисунком из своего
блокнота, написала Марку и Вере искренние пожелания, и передала официанту.
— О-очень похожи! Им понравится! Вы что,
художница?
— Так, калякаю, — я улыбнулась ему и перевела
взгляд к своему спутнику, который появился в дверях ресторана.
Один сморщенный вид этого мужчины вызывал у
меня отвращение.
Мой опекун никогда не разговаривал рядом со
мной по телефону. И сейчас, договорив, он возвращался за наш столик. От него
ужасно пахло табаком и омерзительным одеколоном. Пока его не было, я с трудом
выбила этот запах из легких, а он, присаживаясь за стул, вернул это облако
вони, отбивающее аппетит, обратно.
— Светлана, не растрачивай свой талант на
всякую мазню, — Владимир захлопнул мой блокнот и небрежно бросил на него
карандаш, которым я делала зарисовки.
Он поправил свои волосы, в которых с каждой
нашей встречей седых становилось как будто больше. Он всегда приглаживал их,
когда злился или был недоволен. В основном, мной, разумеется.
Своим тоном он дал понять парню, что наша с
ним беседа закончилась. Официант тут же ретировался. А влюбленные, принимавшие
поздравления, привлекли внимание Владимира.
— Завтра мы, наконец, поженимся, — произнес
он, глядя на Марка и Веру.
Я заглянула в глаза своего опекуна, они были
темные как бездна. В них не было ни грамма человечности, ни грамма совести.
Когда он превратился в такое чудовище?
— Наконец-то… — процедила я и, наплевав на все
нормы приличия, достала бутылку шампанского из ведерка со льдом. Не прекращая смотреть
в глаза опекуна, я прильнула к горлышку. И черные алчные омуты Владимира
засверкали от злости.
Этот человек так много вкладывал в мое
образование, растил из меня хорошую прилежную девочку, которая даже в туалет
обязана ходить согласно нормам этикета. У Владимира на счет моих манер и
воспитанности был свой «пунктик». А тут я пью игристое прямо из бутылки, а
вокруг люди, светское общество… Моя выходка его очень сильно выбесила.
— Лучше не зли меня, Света. Ничем хорошим это
не закончится, — каждая буква была пропитана его раздражением. — Ты готова к
свадьбе? Еще раз тебя спрашиваю.
— Можно подумать, у меня есть выбор. Только
вот ничего не изменится, — я натянула улыбку и отвернулась, чтобы он не увидел
слезы. — Я тебя ненавижу!
