— Глеб Викторович? — за мной резвой походкой
по длинному коридору спешила секретарша. При каждом шаге ее грудь пружинила и
подскакивала, норовя выпрыгнуть из блузки.
Я открыл дверь своего кабинета, пропустив ее
внутрь. Юля улыбнулась мне, провела ладонью по моей заднице и юркнула
внутрь.
— Та-ак... Что это было?
— Вы обдумали мое предложение?
— Это какое? — я решил закосить под дурачка,
вдруг отвяжется.
— Повышение, — отчеканила она, глядя в мои
глаза и усаживаясь на стол.
— Юля, а вот это кресло что, для слабаков?
— Глеб Викторович...
Я обошел стол, поражаясь ее бесцеремонности, и
сел в свое кресло. Юля развернулась, примостив свою пятую точку на самом краю
моего и без того скромного рабочего места. Такому немаленькому парню типа меня
здесь всегда было тесно.
Знойная брюнетка, очки в черной оправе, грудь
между тройкой и четверочкой, и стройные длинные ноги… Она могла надеть любой из
своих деловых костюмов, но сегодня она предпочла втиснуть попу в узкую юбку до
колен и завершила свой образ порно-училки туфлями на высоченной шпильке — не
секретарь, а секс-бомба.
— Я способная, — заявила она. — И не глупая. У
меня два диплома и аспирантура. Только закончила, между прочим.
— Предлагаешь это дело отметить?
Я включил моноблок, достал папку с
документами, которые всучил мне еще на прошлой неделе Степа. Юрист что-то
подшаманил в договорах на закупку сырья и сказал, что новые пункты позволят
сократить и время, и деньги.
— Вообще... — с придыханием произнесла Юля. —
Я бы хотела поговорить о повышении. Но… — облизнулась она. — Если мы пойдем
таким путем, я не против.
Вот настырная!
— Слушай, Юль, — я откинулся на спинку кресла
и сцепил руки на затылке, чтобы всем своим видом показать, как она меня
задолбала. — Я уже говорил тебе: хочешь спать со мной — увольняйся, а хочешь
повышения — трудись лучше.
— Бла-бла… и меня обязательно заметят, — она
надула губы и чуть придвинула попу, чтобы быть ко мне еще ближе. — Знаю-знаю.
Все это я уже слышала от тебя.
— Ну, а что тогда ведешь себя как девочка
малолетняя? Тут или работа, или потрахушки. Выбирай.
— Глеб...
Она поддела мой галстук и провела по нему
пальцами, вытягивая тот из-под пиджака. Хватаясь за самый кончик, будто это мой
поводок, она посмотрела на меня суровым взглядом. Таким, словно сижу я у нее
тут весь такой-растакой песик, непослушный и сделавший лужу прямо у ее ног, а
она — моя грозная рассерженная хозяйка.
— Викторович, — я выдернул галстук и вернул
его на свое место.
— Викторович, — снова
провела кончиком языка по красным губам.
— Назначь меня своим замом. Я здесь все знаю. Тебе же лучше, не
придется приезжать сюда. Я же вижу, — она спрыгнула со стола и нависла надо
мной, расставив руки на подлокотники моего кресла, а колено примостив возле
паха, — тебе в тягость эта фирма. Ты не хочешь ей заниматься. Я буду твоей
помощницей, и ты не пожалеешь об этом. Повысь меня.
— Что же, я тебя поздравляю! — я расплылся в
ехидной улыбке, и глазки Юли заблестели. — Ты уже на своем месте. Секретарша —
это и есть помощница!
Для убедительности своих слов я поднял большой
палец вверх. Но Юля тут же сменила милость на гнев и принялась яростно расстегивать
мои брюки.
— Воу, воу, полегче, куколка, — я перехватил
ее запястья и шепнул на ушко. — Хочешь меня?
— Очень, — выдохнула она, постанывая от
предвкушения.
— Тогда пиши на увольнение!
Дверь в кабинет отворилась до того, как Юля
успела высказать свое возмущение или перейти к плану-захвату моего достоинства.
Бесцеремонно в нашу «идиллию» босса и
подчиненной вторглась высокая стройная фифочка в синем облегающем платье. Она
вошла, не обращая на нас никакого внимания. Хотя, будь я на месте любого, кто
увидел бы эту картину, у меня были бы вопросы: какого хера пятая точка
секретарши, оттопырившись, встречает вошедшего, и с чего это ее колено греет
яйца своего босса?
Красотка присела в кресло напротив, сняла
шляпу с широкими полями и демонстративно положила ее на мой стол.
— Вообще-то, — выпрямилась секретарша, — у
Глеба Викторовича сегодня нет приема.
— Я очень за него рада, — сухо произнесла
красотка. — Только вот секретарши нет на рабочем месте, поэтому меня об этом не
предупредили. Я что, не вовремя? Ай-ай-ай!
— Так вот, он занят, — не сдавалась Юля, чьи
наглость и целеустремленность раздувались как воздушный шарик, едва она
почувствовала, что мой член ускользает из ее цепких лапок.
— Я вижу, что занят, — безучастно выдохнула
фифа. — В кабинете директора он снимает какое-то дешевое порно. Дожили…
— Это почему дешевое? — возмутилась Юля.
Странно, что другие слова ее ничуть не смутили.
— Твоя юбка об этом сказала. У дорогой
качественной одежды швы выдерживают и не такие объемы, — он стрельнула
глазками, указывая на пятую точку секретарши. — А твоя дешевенькая готова
лопнуть даже вот на такой, — она покрутила пальчиком, очертив круг вокруг
задницы Юли, — плоскодонке.
Юля от возмущения раздула щеки, а фифа
продолжала смотреть на ее одежду, словно искала, к чему бы еще придраться.
Меня забавляла перепалка этих двоих. Я молча
наблюдал за бесплатным шоу и ждал — что же будет дальше? Жаль, у меня не было
надувного бассейна и пары ведер грязи в загашнике. Я бы предложил девочкам
покувыркаться на этом ринге в одних трусиках и выяснить, кто же тут главный.
— Юлия. Я ведь правильно понимаю? Тебя так
зовут? Шуруй на свое место. С завтрашнего дня ты здесь не работаешь.
— Да с чего бы это? Кто ты, чтобы указывать
мне, что я должна делать? Глеб, вызовем охрану? Пусть ее выставят. А то, кто
это вообще?
— Да, Глеб, — красотка впервые посмотрела на
меня, и мое сердце сжалось от ее взгляда, — кто это?
— Юль, иди. Ты свободна, — я перевел с
секретарши взгляд и посмотрел в глаза цвета карамели. — Ну, здравствуй,
Света... Как дела?
После ухода Юли мы смотрели друг на друга с минуту — молча, не двигаясь, делая вид, что все в порядке. И вообще, мы всего лишь старые друзья.— Ничего не меняется, как я смотрю. Ты все тот же кобелина.— А ты теперь стерва? И как? Нравится твое новое амплуа?— А ты думал, я буду волосы ей держать, пока она будет тебе отсасывать?— Как минимум. А вообще, могла бы и присоединиться к нам с куколкой, Свет. — Куколкой? Ты еще и слепой, Рыжий! Вот, когда научишься выбирать красивых женщин, а не всяких невзрачных рыбешек с вытаращенными глазами, тогда я обязательно обдумаю твое предложение. Но сейчас, извини, от одного вида этой скумбрии хочется картошечки с лучком. А я на диете, так что, УВОЛЬ!Я усмехнулся, глядя на то, как малышка морщит носик, но промолчал. Я явно проигрывал в нашей словесной битве. Да и мыслить дальше в этом направлении мне было нельзя. Слишком возбуждающе это все выглядело...— Рассказывай, с чем пожаловала? Что изменилось в твоей жизни, раз ты приехала. Сколько времени прошло, Свет? Год, кажется.— Одиннадцать месяцев, Глеб.Света поднялась с кресла, наклонилась к пульту директора и нажала на кнопочку:— Ю-юленька, — обратилась она очень любезно, тягуче, аж приторно, — а будьте любезны, принесите нам два кофе: мне сделайте ароматный восхитительный капучино с плотной белоснежной пенкой, а Глебу, пожалуй, американо с холодным молоком. Оба без сахара. Хотя нет. Знаете, закажите их в кофейне на первом этаже. Вам я что-то не доверяю.Она вновь уселась напротив и достала из своей сумочки папку с документами. Открыв ее, вынула несколько верхних бланков.— Подпиши их, Глеб.— Так во-от оно что... — я сделал вид, что понятия не имею, зачем она ко мне заявилась. — А я тут причем?— Ты прекрасно все знаешь. Без твоего одобрения я не имею права на открытие.— Разве? — уже второй раз за последние двадцать минут косил под дурачка. Что-то не нравилась мне эта тенденция, пора было что-то менять.— Глеб. Ты все еще мой опекун. Я отправляла документы твоим юристам раз десять! И каждый раз они возвращались без подписи.— Нет. Ты явно что-то путаешь. Я все подписывал.— Да-а? — ее бровки метнулись вверх. — Подписывал?Света достала из папки стопку бланков и бросила передо мной. Сдвинув стопочку вправо, она разложила их, чтобы я видел каждый лист.— Трехглазый смайлик, — она тыкнула ногтем в поле для подписи на первом бланке. — Кривой кленовый листочек, — указала на следующий. — Тучка с дождиком. Воздушный шарик. Розочка. Крестик! По-твоему, это смешно, Глеб? Это и есть твоя подпись? Все эти? Что, сразу десять? Ты их по настроению выбираешь?— Я еще не определился, какую из них оставить.— Ах, вот оно что! У меня для тебя плохие новости, Глеб... Уж к сорока годам мог бы и определиться. Пора бы стать более, — она кивнула в сторону двери, за которой сидела секретарша, — постоянным.— А что, — я взял один из бланков, поднял повыше, сравнил с лицом Светы и усмехнулся. — Олененок ничего такой получился. Вы чем-то похожи. Только мой чуточку добрее. А ну-ка, не хмурь брови.— Глеб! — процедила она сквозь зубы. — Подпиши мне!— И не подумаю.— Ничего не меняется! — Света подскочила с кресла и быстрой походкой направилась в сторону окна.Неужели выпрыгнуть захотела? Ан нет, разворачивается…— Совсем ничего не меняется! — она простучала каблуками к столу и так же размашисто пошла обратно. — Ты невыносимый! Неужели тебе так сложно? Тут только и нужно, что взять и подписать! Все, Рыжий!— Свет, не маячь. У меня морская болезнь, меня от тебя укачивает.— У меня все готово, Глеб, — не успокаивалась она. — Все-е готово! Здание, ремонт, картины. У меня закуплено вплоть до шампанского для гостей в честь открытия. Но ты застопорил все! Мне срочно нужно внести оставшуюся сумму, чтобы открыть галерею! Зачем ты это делаешь? На аванс-то ты подписал документы!— Не знаю, не знаю... Наверное, тогда я был пьян или не выспался. А, нет! Погоди! Это был ретроградный Меркурий! Т-точно! — Конечно-конечно… А что ж не Уран?— Сейчас-то я пришел в себя. И мне кажется, ты хочешь растранжирить все бабки. Вдруг твоя галерея — это гиблое дело, как я могу пойти на такое? Я все-таки твой опекун, Свет. Я должен быть внимательным к таким масштабным покупкам.— ГЛЕБ! — закричала Света, но голос Юли, раздавшийся из динамика, прервал ее.— Курьер с кофе поднялся.— Отлично. Очень вовремя, — Света прошла к двери и встретила парня с двумя бумажными стаканчиками на подставке. — Эта девушка у вас не брала их?— Нет, — он взглянул на Юлю. — Кофе был у меня в руках все время.— Точно?— Абсолютно.— Спасибо. Юлия расплатится с вами.Света вернулась в кабинет, закрыла дверь и плюхнулась в кресло. Поставила передо мной капучино.— Ты вроде заказала мне американо? — Да, для себя. А ты пей капучино. Могу поспорить на твою подпись, твоя потаску...мбрия заплатила пареньку, чтобы плюнуть в этот стакан.— Паранойя... — я покосился на капучино, но решил воздержаться. От потаскумбрии ждать можно было чего угодно! Света была права.— Ну? — затарабанила ноготками Света по столу и сделала глоток кофе. — Мне нужна эта подпись.— Подожди месяцок. Отправишь очередное заключение врача в службу опеки и будешь свободна. Это будет последнее, насколько я помню. И я, наконец, тоже займусь своими делами. Мне надоело рулить твоей фирмой. Я за всю жизнь об обуви не знал столько, сколько сейчас знаю.— Как интересно... А кто просил тебя увольнять генерального? Гриша отлично со всем справлялся, насколько мне известно.— Ага. И не стеснялся отстегивать себе в карман «лишнее».— Ну, извини. Это издержки любого бизнеса. Найти честного и добропорядочного — сложно. А при этом еще и толкового — нереально. Приходится чем-то жертвовать.— Считай, это и была ЕГО жертва.— Тогда не жалуйся! — рявкнула Света.Вместо ответа я прорычал под нос что-то нечленораздельное. Сам не понял, что это было — злость, ведь Света могла бы сказать мне «спасибо»? Или же это было желание прекратить словесную перепалку?Я оттолкнулся ногой, развернул свое кресло. Не вставая, открыл окно нараспашку, ибо в кабинете стало невыносимо жарко, и вновь повернулся к новоявленной стерве. Шумно выдохнул, выталкивая из легких весь воздух, чтобы выгнать из себя запах Светы.За эти пятнадцать минут все пропахло ею. Кабинет наполнился дурманящим ароматом ее цветочных духов и ее бархатной нежной кожи. Воспоминания пробрались глубоко в сердце…— Хочешь подпись? Окей. У тебя есть два варианта. Первый — ждать месяц.— За это время все выставят на улицу. И плакала моя галерея! И тебе это прекрасно известно!Да она готова была убить меня одним лишь своим взглядом! Столько ненависти, неприязни в нем было! Отголоском закралась мысль — а не солгал ли Тоник, что Света сбежала из-за моей работы и бесконечного мордобоя? Осточертело? Опротивело? Да ну, бред! Я сидел, смотрел на взбешенную красотку и продолжал делать вид, что не имею к этому никакого отношения. Что? Без оплаты все вышвырнут? Да не-е, быть не может такого! И вообще, Света не докажет, что аванс выдал я, а не юристы. Как и не докажет того, что все это хорошенько спланировал один рыжий!— Тогда второй вариант: я внесу оставшуюся сумму от своего имени с условием, что ты пойдешь со мной на свидание.— Чего-о? — она вновь покосилась на дверь, за которой, развесив уши, выжидала Юля. — Думай, что ты предлагаешь!— Ты права! А чего это я? Дай-ка, вспомню, сколько раз я звонил тебе, сколько раз пытался поговорить с тобой. А сколько раз я прилетал к тебе, но ты всякий раз ускользала от меня, лишь бы не разговаривать. Я бы хотел получить хоть какие-то объяснения, Света. Поэтому, если хочешь подпись, теперь тебе придется за мной побегать.— Глеб, ты козлина! — рявкнула Света и поднялась с кресла.— Конечно-конечно. Ничего не меняется, ты уже говорила, — я злорадно улыбнулся ей. — Жди меня в гости. До вечера, олененок.— Ну, Рыжий! — рявкнула она и поспешила ретироваться из моего кабинета.
