1. Пролог
Пролог
Восемь лет тому назад.
– Носик… Ты чего… Ночь на дворе… Как из ведра же льет. Идем ко мне, – Стас шел от своего парадного к детской площадке, параллельно стягивая с плеч кожанку.
Когда Дашка позвонила и попросила спуститься – не поверил. Думал, разыгрывает (она или Артём – ее старший брат, его лучший друг, лишенный мальчишника). Мало ли? Но нет.
Малышка – семнадцатилетняя Даша Красновская (или по-простому Носик, как ее называли Артём со Стасом за то, что нос у нее – самая настоящая курносая кнопка), стояла у фонаря под проливным дождем, обнимая себя руками. Тряслась, будто зайка, зуб на зуб не попадал, кофта давно до нитки промокла, даже в темноте видно, что губы синюшные…
– Носик, – Стас застыл пораженный, глядя на девочку – ребенка практически, почему-то плачущего… Думал ухватить за запястье и хотя бы под козырек завести, но она увернулась, сделала шаг назад, спрятала руки за спиной… – Ты чего? Тебя обидел кто-то? Ты почему не дома вообще? Родители знают? Артём куда смотрит?
– Ты женишься завтра? – Стас засыпал ее своими вопросами, а потом вдруг застыл… Зубами клацнул непроизвольно, потому что не ожидал. Такой встречный получить ну никак не ожидал…
– Женюсь, – настолько растерялся, что забыл накинуть ей на плечи куртку, как изначально собирался. Так и остался стоять с кожанкой в руках, постепенно вымокая до нитки.
Благо, дождь летний, может не заболеют на пару?
– И тебя приглашаю, Даш. Завтра мы просто распишемся, праздновать позже будем, но ты приходи, Артём знает все подробности. Я рад буду…
В голове отчего-то первой родилась мысль, что Носику обидно было не получить личное приглашение. Стасу стало немного стыдно, хотя они с Диной вообще никого не приглашали, только родителей с обеих сторон и самых близких друзей, Дашка же мелкая слишком, чтобы в друзьях числиться, славная, но в их возрасте пять лет – это огромная разница. Пропасть даже. Да и девочка на контроле у старшего Артёма, тут уж не забалуешь, не загуляешь. Уж точно не в их она компании.
– Не приду, – славная… Да только головой решительно из стороны в сторону мотает, носом шмыгает, взглядом злым жжет… Почему злым? Почему жжет? Что не так?
– Жаль… Я действительно был бы рад.
– Не женись на ней, Стас, – а потом произносит самые неожиданные в мире слова. Отчаянно так, искренне…
– Ты чего, Носик? Шутишь? Артём попросил? Ты ему подзатыльник дай за такие шутки… Или скажи, где он прячется сейчас, я дам… – Стасу почему-то очень сильно хотелось, чтобы слова оказались шуткой, потому что альтернативный вариант, который зрел в голове, ему ой как не нравился.
– Артём ни при чем. Это я… Я… – слова готовы были слететь с мокрых синюшных губ, но смелости не хватило с первого раза произнести то, ради чего явилась.
От осознания собственной слабости Даша чуть не зарычала, сжала с силой кулаки за спиной, впилась ногтями в мягкую кожу, пытаясь одновременно и наказать себя физической болью, и силы придать, потому что…
Когда Артём обмолвился днем, что завтра у Стаса Волошина с его девушкой роспись, у Даши сердце ухнуло в пятки и не вернулось.
Она его всю жизнь любила. Страдала, что он с кем-то, но не с ней, упивалась теми крупицами внимания, которые доставались время от времени, ночами мечтала о нем, никого вокруг не видела, лишь его…
Знала, что у него случались девушки, отношения… Ревновала неистово… Находила в соцсетях и душу себе рвала, пытаясь разобраться – почему другие… Почему не она…
Артём быстро ее раскусил, но решил, что все это легкомысленно, юношески, что пройдет… Даже подтрунивать стал, без злобы, редко, не зная, что все куда сложней. Куда хуже. Куда глубже.
– Я люблю тебя, Стас. Не женись на ней, – выпалила на выдохе, руки из-за спины сами вылетели, в плечи его вцепились, Даша на цыпочки привстала, глаза закрыла, к губам его потянулась… Коснулась даже – своими, сейчас, наверное, противными, будто лягушачья кожа, – влажными и холодными, его – тоже мокрых, но теплых…
Она толком и не целовалась еще никогда. Так, пару раз с ровесниками, да тренировки на помидорах, все ждала, что он одумается, он захочет, он научит…
И теперь приходилось себя последними словами костерить, потому что он стоял, словно истукан, а она не знала, что делать, как заставить парня действовать, как с поцелуем передать все то, что она к нему испытывает – любовь, тоску, отчаянье, веру…
– Черт… Носик…
Не успела… Или не смогла.
Стас отпрянул, уже ее плечи своими руками зафиксировал, в лицо заглядывал глазами, ставшими сейчас огромными, ошалелыми, испуганными даже… Ни разу не счастливыми. Ни разу…
– Ты же дитё совсем, Носик… Куда тебе меня любить? Ты встретишь еще… Хорошего парня встретишь. Я клянусь тебе… А я… Я Дину люблю. Очень люблю, Носик… Больше жизни люблю…
Его слова были искренними и полнились грусти. Он будто извиниться хотел за то, что говорит правду, которая в юном сердце ножами проворачивается.
– Ты… Ты… Ты… – Даша не знала, что хочет сказать, но… Ее разом затопило отчаянье и стыд. Она дернулась, руки Стаса с плеч упали, шаг назад сделала…
– Давай я тебя домой отведу, Носик? Волнуются, наверное…
– Ты… Ты… Ты… – ее же будто заклинило. Она не «тыкать» хотела. Она хотела в лицо бросить что-то похожее на: «не будешь ты с ней счастлив, дурак! Никогда не будешь! Только со мной!», а вылетало только: – Ты… Ты… Ты…
– Носик…
Стас снова за руку ее поймать попытался, но не вышло.
Дашу будто плеткой подстегнули, она развернулась, понеслась куда-то, не разбирая дороги из-за слез и рыданий в голос.
Знала, что разворачиваться нельзя, что Стас следом бежит, поэтому гнала себя… Невзирая на несущийся следом крик, на покалывание в боку, на скользкие плиты под ногами.
Страшнее всего было, что догонит и придется снова в глаза смотреть. Вздрагивала от каждого «Носик», а потом ускорялась… И еще… И еще…
Увидела открытую дверь в подъезд, влетела, застыла, прислушалась…
Стас тихо бежал, но она поймала момент, когда парень пронесся мимо.
С минуту еще стояла, прижавшись спиной к стене, потом же сползла по ней, позволяя себе скорее поскулить, чем поплакать, то и дело проводя по губам, пытаясь стереть память о первом поцелуе с человеком, которого сама же назначила мужчиной своей жизни. Которого отвоевать собиралась… У каждой из девушек, о которых узнавала. Который завтра женится.
Который Дину любит…
Стас, видимо, успел двор оббежать, теперь вернулся, волей судьбы остановился ровно рядом с подъездом с приоткрытой дверью, во все горло заорал:
– Но-о-оси-и-ик!!!
Даше пришлось в собственный палец зубами впиться, чтобы не завыть в ответ. Больно было до невозможности. Потому что «Носик»-то ему не нужен на самом деле. Ему Дина нужна, а Носик… «Дитё совсем»…
