Брат одновременно задул 18 свечей. Варя улыбнулась. Она всегда с восхищением смотрела на Сеню. Он был отличником, спортсменом и просто хорошим парнем. «Хочу быть как ты», – сказала она ему. Они стояли на платформе поезда. Арсений потрепал лысую голову сестренки и рассмеялся: «Поэтому побрилась? Лучше помощницей в семье будь». Мать рыдала. Ей не объяснить, что все дети однажды уходят от родителей. «Я думала, ты поступишь в университет, найдешь работу», – причитала она.
Вскоре Варя получила письма от брата и отца и побежала на бабушкину квартиру – надо обрадовать домашних, а то Антошка итак раскапризничался без телевизора и интернета. Мама взяла конверт от папы и застыла в ужасе. «Не его почерк». Она скрылась с письмом в комнате, а маленький Антошка почему-то заплакал.
Больше отец не писал.
А как-то вечером почтальон принес и от Арсения конверт – не его рукой написанный. Мать не осмеливалась открыть письмо.
Той же ночью Антошка разбудил сестру. «Звездопад! – говорил он. – Звездопад!». Варя взглянула в окно – к городу летели самолеты. «Обстрел!» – завизжала она.
Оглушенная звуком сирены Варя несла на руках Антошку без ботиночка, а мама вела за собой бабушку к бункеру. По дороге из кармана женщины вылетело письмо, но девочка его поймала. «Мама, Сеня мертв?» – сказала Варя обреченно.
В центре города прогремел взрыв и белый гриб вырос до небес. Варя вскричала и в страхе спряталась за дом, закрыла глаза руками. Огненная смерть приближалась. «Мама, я боюсь!»
…обрыв.
Я жила свободно 46 минут.
«Ало. Привет. Не разбудила? Нужно выйти на работу». – «Нет. Я не спала. В выходной, да?» – «Да, сейчас. Как можно скорее».
Я отправила сообщение: «Извини, не сегодня», и пошла в свое чистилище. Темнота и холод, изо рта идет пар. Вот я и на месте, хотя работать мне придется меньше – одно радует.
Никого нет. Время не идет, время не идет. Сколько раз нужно повторить «время не идет», чтобы стрелка часов сдвинулась на минуту? 60 раз. За час – 3600. А сколько раз надо сказать эту фразу, чтобы рабочий день кончился? Я бы рассчитала, но подошли девушки в ярких платьях. Люблю лето за то, что можно одеваться красиво и не прятаться в дурацкие куртки.
«Спасибо! Хорошего дня вам». – «Спасибо, и вам!» Да гори ты в аду. Не будет у меня хорошего дня. Неужели не понимаешь? Не понимает. Он не замечает меня, будто я призрак. Я знаю, я тоже не замечаю таких, как я.
Скоро люди начнут подходить. Они всегда приходят под вечер. Особенно много их бывает в пятницу. Хорошо, что пятницу я уже отработала. Осталось только еще завтра или…
«Знаешь, я на миг подумала, что сегодня – первый день моей смены и мне потом снова выходить. У нас ведь среда?» – «Ну мать, даешь! Кто-то вчера перепил?» – «Да, водку стаканами хлестала». Я не пью. Никогда. И почему-то вру об этом. Всегда.
Обычно в это время я иду обедать, но сегодня я и так подошла почти в полдень. Не буду. Осталось лишь немного подождать.
Вечером мне не нравится стоять у кассы. Ты работаешь, но одновременно и нет, представляешь, как исчезают запасы с полок, надеешься, что клиенты возьмут не то, за что ты отвечаешь.
Здесь странная музыка. Она повторяет движение моего шага – торопливое, будто я куда-то опаздываю. Мне кажется, мелодия звучит только для сотрудников. Я не слышала ее до того, как пошла работать сюда. Может, она играет только в моей голове?
Начался нелюбимый момент дня. За это время не заплатят. Я бегу как угорелая. Туда-сюда. Бетонные стены подвала, полумрак. Уже 11 минут мне не платят. 12 минут. 40. Вокруг пусто, никого. Я даже не уверена, что коллеги на месте.
Теперь я знаю, почему ад в том сериале находился в магазине. Только вот не надоедливые клиенты – главное зло. Люди не так ужасны, есть и добрые, и отвратительные. И магазин – всё же не ад, это чистилище. Здесь не хорошо и не плохо. Просто ты очень желаешь, чтобы этот бесконечный день кончился, а позже жалеешь об этом. У тебя будто отобрали твое время одиночества, отняли все твои мысли и самого себя. Порой я забываю, какой сегодня день и год, когда я в последний раз отдыхала. Порой мне и правда кажется, что я умерла, пока работала здесь, и теперь я в чистилище.
Кончилось. Я надеваю дождевик и медленно иду домой. Можно не бежать – завтра вторник, я отдыхаю. Я чувствую себя свободной, и раз так, наверное, я еще не мертва. Ты не онлайн, ты уже спишь. Но ничего, любимый, с утра я приеду к тебе. Ведь завтра у меня точно выходной. Завтра я точно буду свободной…
Королева не знала, что такое любовь. Однажды девушка услышала об этом чувстве от старой гадалки и поклялась полюбить. Но в этом королевстве кривых зеркал обитали лишь шуты и уроды. Они льстили своей госпоже сквозь гнилые зубы, за спиной смеялись над ее красотой и считали любовь мифом.
Прекрасные принцы съезжались к государыне со всех концов света. Но ворота отворялись, и за ними стояли неказистые уроды. Королева отвергала каждого, и сердце ее оставалось ледяным.
Однажды она услышала, что та самая гадалка живет в таинственном лесу, и собрала лучших своих подданных для похода к ведьме. Смелые рыцари засмеялись: «Только безумец пойдет в таинственный лес». Благородные дамы захихикали: «Не женское это дело – путешествовать». И только маленький гном согласился идти вместе с госпожой.
Впереди их ждал тяжелый путь, они встречали монстров. Но каждого гномик уговаривал не убивать королеву. «Она хочет узнать о любви. Разве и вы не хотите испытать это чувство?», «Она – воплощение красоты. Разве можно ее погубить?», «Она – самая прекрасная королева. Без нее мир – ничто».
К несчастью, гномик так и не добрался до старой гадалки. Но королева получила ответ на свой вопрос. «Ты видела любовь», – сказала ей старуха. Сначала девушка разозлилась, а потом всё поняла, и из глаз ее потекли слезы.
В страну кривых зеркал королева больше не вернулась. Она отправилась в путь и по осколкам, как в шкатулку, собирала слова любви в свое сердце. Королева надеялась, что, в конце концов, сердце ее все-таки соберется и однажды она скажет заветное: «Я люблю».
