Глава 1. Непрошенный гость
Этот день должен был стать самым обычным из всех дней. Одним из тех, которые теряются в веренице серости и пустоты. День, вычеркнутый из календаря. Когда ты просыпаешься в обед, а остаток дня тратишь на прием обезболивающих и попытки прийти в себя после бурной ночи. Головная боль и сушняк – вот, что я ждала от этого дня, ведь с выпускного я вернулась лишь в шесть утра. Я думала, что слитые в сеть фото того, как я пьяная танцую на столе – катастрофа, но оказалось, что настоящий армаггедон ждал меня впереди.
– Белова, Алё! Ты что, там уснула?!
Если бы я уснула. От увиденного у меня даже головная боль на секунду прошла. Сидела и пялилась в экран планшета, а из пересохшего рта вместо слов, рвались нечленораздельные звуки.
– М-м-м…
– Че, пьяная еще? Блин, ну ты и дала жару, Белова! Станцевать стриптиз на столе, перед всей группой! Да еще и позируя на камеру Алехину! Он же с первого курса тебя ненавидит! Только и ждал, чтобы подн*срать!
– Вот и подн*срал, – упала на спину, закрывая ладонями лицо.
Этот выпускной должен был быть совсем не таким! Он планировал стать самый лучшим вечером в моей жизни! Я, наконец-то, закончила универ, долгие пять лет позади! Мама купила мне вечернее платье, и в нем я была так красива! Я надеялась, что он придет. Вот уже полтора года мы не видимся и не общаемся, но я верила, что про этот день он, все-таки, вспомнит! Я ждала его. Пусть дура, но надежда грела мое сердце. А когда стало понятно, что он не придет, и не увидит, как я получаю свой красный диплом, меня накрыло.
И я напилась. Схватила бутылку шампанского и Марка за шкирку, и потащила на танцпол. Глоток за глотком – мой непривычный к спиртному организм сдался прежде, чем я это поняла. А когда поняла, было поздно.
Боже, все пять лет самая тихая и скромная девчонка из группы, и надо ведь так опростоволоситься в самый последний день! Нажала «плей» и на экране снова затанцевала пьяная девица, стягивая лямки платья, демонстрируя свой бюстгальтер.
– Я надеюсь, лифчик остался при мне? – прохрипела в трубку, останавливая видео.
Поняла, что дальше смотреть не могу.
Марк заржал, как осел в брачный период.
– Не бойся, твои великолепные сиськи никто не увидел. Я утащил тебя оттуда раньше.
Выдохнула, отключая гаджет и отшвыривая его в сторону.
– Знаешь, что мне сейчас нужно?
В динамике раздался тихий смешок.
– Устроить темную Алехину?
Еще чего. Не собираюсь я тратить свои нервы на этого неудачника. Это ведь надо, ненавидеть меня за то, что я обсмеяла его дикпик!
Еще на первом курсе универа, Матвей подкатывал ко мне. Взял мой телефон у одногруппницы и стал писать сообщения. По началу, ничего криминального. Он был само обаяние и обходительность. Но, по истечении двух дней общения, Алехин, видимо, решил, что пора переходить к действиям. Мы как раз ужинали с мамой и сестрой, когда мне на телефон пришло от него сообщение. Я едва не поперхнулась соком, когда увидела ЧТО ТАМ. Это было ужасно. Это было реально «бу-э». Миркин парень, тогда выхватил у меня телефон, и, заржав, заявил, что теперь меня лишили «дикпиковской» девственности. Это был мой первый дикпик. Боже, я надеюсь, он был последним.
С тех пор Алехин не дает мне прохода. Обозлился, все пакостит. На втором курсе, на вечеринке приставал ко мне. Тогда-то, парень сестры и ввалил ему чертей. Сильно досталось Матвеюшке – перелом ребра, да несколько гематом. Мне даже жаль его тогда было. Я все на Миркиного бойфренда ругалась. А сейчас понимаю, что Алехин мало отхватил. Надо было еще дать.
– Не буду я устраивать ему темную. Пусть хоть пару минут славы с моим видео получит, неудачник, – прохрипела в трубку голосом старого алкоголика. – Мне нужна таблетка «нурофена», – понюхав свои подмышки, поморщилась. – И душ.
– Давай, быстрей, через два часа заеду.
В этот момент я поднялась с кровати и словила «лифт». Пару секунд потребовалось, чтобы вернуться в нормальное состояние.
– Зачем?
– В смысле, зачем, Белова? – фыркнул с обидой Марк. – У меня есть два пригласительных в клуб на закрытую вечеринку. Ты обещала пойти со мной!
От слова «вечеринка» моя голова разболелась еще больше.
– Не-е-ет. Я никуда не выйду, Марк, и даже не проси.
– Я не слышу тебя… не слышу-у-у.
В динамике тишина. Вот, придурок! Бросаю телефон на кровать, как вдруг со стороны гостиной раздается оглушительный грохот. Словно кто-то сорвал дверь с петель, и она полетела на пол. А после, тишина комнаты разорвалась от пронзительного крика мамы.
***
Он стоит в дверях гостиной. Высокий, немного похудевший, ставший за эти полтора года совсем чужим. Его руки в карманах джинсов. Смотрит на маму так, словно она последний человек, с кем бы он хотел иметь дело. Хотя, так и есть. Понятия не имею, что заставило отца придти в наш дом. В последний раз он был здесь ровно полтора года назад. Под мамины слезы и истерики молча собрал чемодан. Ушел, заявив, что разлюбил ее, и теперь у него новая семья.
Отец замечает меня. Скользит по мне взглядом, и, вроде, как улыбается. А меня в дрожь бросает.
– Мам, я же просила не впускать в сектантов! Смотри, на полу наследил… – прохожу мимо него.
Мама в кухне. Стоит у окна, обняв себя за плечи. Она оборачивается, и я вижу в ее глазах застывшие слезы. Мне становится не по себе.
– Что случилось?
Она качает головой, кривится. По ее лицу стекает дорожка, и мама смахивает ее.
– Твой отец пришел, потому что я позвала его. Но, видимо зря…
– Не передергивай! – рычит мужчина, заходя в комнату. – У меня за Миру сердце болит не меньше твоего!
Мама бросает на него презрительный взгляд. Этот человек давно потерял уважение в нашей семье. И тот факт, что она позвала отца в дом, значит, что у Мирки все плохо. Под ложечкой засосало от волнения.
Отец осекается. Тяжело вздохнув, сжимает волосы пятерней.
– Она и моя дочь, Наташ. И я также, как и ты хочу, чтобы она выздоровела. Но у меня нет этих денег! Нет!
– Конечно, только между нами есть разница, Андрей. Мира и Лия – мои дочери. А для тебя они вдруг перестали быть таковыми, ровно с тех пор, как молодая жена родила тебе сына. Столько денег уходит на памперсы, да на «хотелки» жены! Прости, что потревожила, это было ошибкой. А теперь уходи…
Мамин голос срывается на шепот. Ее уже трясет, а по лицу текут слезы. Мне так больно видеть ее такой!
– Не смей спихивать вину на меня! – отец наступает на нее.
Ну уж нет. Я не позволю ему так себя вести с мамой!
Делаю шаг в сторону, перегораживая ему путь.
– Выметайся!
Его черные глаза шокировано застывают на мне. Никогда и никто не позволял себе так говорить с ним.
– Ты это отцу своему сказала? – его лицо кривится в злой гримасе. Наконец-то он настоящий.
