Игорь Филатов - Я вернулся из Крыма… Стихи и впечатления

Я вернулся из Крыма… Стихи и впечатления
Название: Я вернулся из Крыма… Стихи и впечатления
Автор:
Жанры: Современная русская литература | Книги о путешествиях | Биографии и мемуары
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Я вернулся из Крыма… Стихи и впечатления"

На Земле много замечательных, интересных и красивых уголков. Но сердцу не прикажешь – я люблю Крым! Хотя бы несколько дней в году я должен провести в этом благословенном месте. Друзьям, которые открыли мне его, я посвящаю эту скромную, но очень дорогую для меня книгу…

Бесплатно читать онлайн Я вернулся из Крыма… Стихи и впечатления


© Игорь Филатов, 2017


ISBN 978-5-4483-8254-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Стихи


«Я вернулся из Крыма! Загар ещё свеж…»

Я вернулся из Крыма! Загар ещё свеж,
И к московскому гомону слух не привык.
А в глазах только горы и море – хоть режь! —
Тянут, словно гонимого жаждой родник.
Я привез кучу фоток на зависть друзьям:
Ни на Кипре, ни в Турции им не видать,
Как полынные степи ползут по горам,
Принимая смиренно жары благодать,
Как оливковым маслом густой синевы
Море дремлет у ног, ожидая восход,
Как волнуется, словно оно, а не вы
Возвращается в каменный город на год.
Где ещё ежевика сладка, словно мёд?
Где так ярок муската янтарного вкус?
Где прохладный инжир так и просится в рот
И, разрезанный, пахнет малиной арбуз?
Это – Крым! Это солнцем пропитанный край,
Он любовью наполнен, как чаша вином.
Это Богом заботливо созданный рай,
Обустроенный долгим и тяжким трудом.
Поезжайте туда налегке, с рюкзачком,
Побродяжить, пожить дикарем – не лежать!
Плавать в синей воде, понимая с трудом
Тех, кто море додумался Чёрным назвать.
Я вернулся, я рад, я скучал по Москве,
Но ещё на пароме всерьёз загадал:
Мы увидимся, Крым! Не одну и не две
Я монеты в кипящие волны бросал…
Хвалят люди Канары, Париж, Сенегал,
Кто в Австралию рвётся, а кто в Таиланд.
Я же камень с прожилкой у Крыма украл,
Не сменяю его даже на бриллиант!

«Я сижу под огромным тополем…»

Я сижу под огромным тополем,
Рядом с ним я так худ и мал,
Мои ноги полдня все топали,
Он стоит, как сто лет стоял.
В его грубой шершавой корости
Столько мудрости, столько сил!
Столько жизней без всякой корысти
На себе он всю жизнь носил!
Я смотрю снизу вверх, и мнится мне —
Тополь тоже глядит в упор,
Говорит (или это снится?):
«Кто ты? Друг, проходимец, вор?»
Понимаю, что как-то должен бы
Объяснить: «Я хороший, свой,
Что хотел бы обильным дождиком
Напоить всех вас тут водой,
Смыть всю пыль, напитать все корни,
Снова сесть и услышать вдруг
Шёпоток по листве покорной,
Еле слышно: «Спасибо, друг…»

Степная звезда

Маленькая степная колючка,
Как же ты хороша!
Тонкие острые лучики
Глажу, едва дыша.
Ты ведь не роза-красавица,
Что мне в тебе, скажи?
Только и знаю – нравится!
Сердце моё держи.
Наколи его на иголки,
Как инжирину, подсуши
И храни его втихомолку,
Чтоб я помнил тебя всю жизнь.

Крымские помидоры

Вы думаете, я их там мыл? Какое там!
Пока от рынка домой доходил,
Съедал половину поедом.
Ведь они, подлецы, такие тёплые, сладкие,
Как будто фрукты, а не овощи с грядки.
К тому ж продавал их симпатичный дяденька,
Такой же круглый, упругий, гладенький,
Не то, чтобы дёшево очень,
Но и не дорого, впрочем.
Да ведь оно того стоит!
В общем, крымский розовый помидор
Турецким персикам нос утёр!
А о крымских разговор особый:
Не разговаривать – пробовать.

«Махаон – это явленье…»

Махаон – это явленье
Типа Христа народу,
Оцепененье, остолбененье
Перед игрой природы.
Всегда нежданно, внезапно, вдруг —
Жёлто-чёрная молния,
Сверкнёт и сядет у самых рук,
Как будто молвит: вот он я!
На жухлой траве и серых камнях
Цвета так волшебны и ярки,
Что слов, кроме «Ох…» и «Ах!»,
Нет за такие подарки.
Хоть ты уже грушу откусил,
Но даже жевать страшно.
Держать этот миг из последних сил,
Как будто сон вчерашний!
И пусть зачехлён фотоаппарат,
Смотри, впечатывай в душу —
Богаче станешь во сто крат!
Потом уже съешь грушу…

Тутовник

Кому шелковица, а мне – тутовник,
Резные листья, сквозная тень.
За ним не ухаживал садовник,
А щиплет всякий, кому не лень.
Весь низ оборван, ветки смяты,
Коль хочешь ягод – надо лезть.
Хватаю сук обратным хватом,
Подтягиваюсь, умудряюсь сесть.
А дальше всё легко и просто,
Ведь я же когда-то мальчишкой был.
Теперь даже легче – прибавил росту,
Чуть больше веса, но больше сил.
Поставить ногу, сказать чуть слышно:
«Пожалуйста, ветка, не обломись!»
Рукой вцепиться, рвануться выше,
И даже взгляда не бросить вниз.
Смотреть на крыши, на тополь рядом,
И только вниз нельзя смотреть.
Рука задрожит – и вслед за взглядом
Сорвёшься сам, а это – смерть.
И – вот они, ягоды! Них же ради
Рискуешь, лезешь, футболку рвёшь,
Чёрные капли медовой слади,
Не торопясь, на язык кладешь.
Сок – по нёбу, взгляд – по небу,
А от земли отвести глаза.
Ну что, последнюю? Где бы… где бы…
Пожалуй, хватит – пора слезать.
Но вниз, как всегда, стократ труднее!
Тут где-то сучок удобный был?
А-а-а, вот он! Чуточку левее…
Тянуться к нему из последних сил!
Такой гимнастики хватит на год —
Растёт напряжение, как в бою!
Спружинил ковер из опавших ягод,
И вот на земле я опять стою.
Футболка в дырах, шишка над бровью,
Язык – точно парень наелся чернил,
А руки лиловой запачканы кровью
(Да он ещё зверски кого-то убил!)
Спасибо, тутовник, до будущей встречи,
А память сегодняшний день сбережёт.
Стихи про тебя сочиню я под вечер…
Смотри ж, как всегда, плодонось через год!

Чёрное море

Представьте синее оливковое масло…
Поверьте – это красиво!
В нем тысячи солнц, утонув, не погасли,
Мерцают сквозь толщу лениво.
Представили? Только не смейте
Смеяться! Потом мы поспорим…
До горизонта его разлейте —
И будет Вам Чёрное море!

Утро в Крыму

Крымское утро – это рассвет,
Небо светлеет, меняет цвет,
Медленно, микродозами,
От серого – к густо-розовому.
Ни ветерка, ни дуновения…
Это последние мгновения
Тайком уходящей ночи.
И тишина… А впрочем…
Слышишь, горлинки нежно стонут,
Горестно-сладостно, до истомы?
А в серости петухи кричали
И – помнишь? – тишине не мешали…
Смотри! За горой двуглавой
Уже кипит золотая лава,
Подымается выше и выше,
Освещает сонные крыши.
И ровно в пять сорок пять – как раз! —
Появляется солнца весёлый глаз,
А ещё через четыре минуты
Наступает настоящее утро.
Небо становится голубым,
Первое облачко – белый дым…
Завтракать, умываться, бриться
И – уже торопиться!
Все, кому надо, разбужены,
Солнце – раскалённая жемчужина —
Тяжкий зной обещает вскоре.
Шесть восемнадцать – пора на море!

Крымский полдень

«Итальянский полдень» сегодня вспомнил —
Дамочка тянется за виноградом.
Красиво, не не спорю, но с Крымским Полднем
Его никак не поставить рядом.
…Иду по горной крутой дороге,
Захочешь – блины на ней можно печь.
Ещё чуть-чуть, и устанут ноги,
А здесь вам не там – ни присесть, ни прилечь.
Там тень и прохлада, румяные щёчки
И вдоволь воды, бьюсь об заклад.
А мне бы сейчас – хоть два глоточка…
Всю выпил вначале, сам виноват!
Пуста дорога… Поводишь взглядом:
Лишь я да слепень – хоть кто-то рядом.
Да ещё кузнечики, что им сделается?
Сидят на асфальте – балдеют, греются.
Ну, хоть бы облачко – было б легче…
Ну, хоть бы ветер… А вот и он,
Как будто из горячей печи,
Помчался трепать верхушки волн.
И чувствую я, как кровь густеет,
Как сердцу трудно её качать,
Я даже, кажется, не потею,
А мне ещё шагать и шагать…
«Эй, друг, подвезти?» – на «тойоте» ковбой,
Упрямо мотаю в ответ головой.
«Как хочешь…» И вновь я, шатаясь, бреду

С этой книгой читают
То, что иногда случается в нашей жизни, иногда очень похоже на сказку или фантастику. Не обязательно верить мне, но без сочувствия читать эту книгу не имеет смысла. Сборник включает ранее опубликованную повесть «Русалка».
В жизни каждый день может стать праздником. Надо только идти по жизни, глядя не на грязь под ногами, а на красоту, которая вокруг нас во всём, и которая словно ждёт, чтобы мы наконец её заметили.
«Литературные страницы» – серия не тематических сборников. Акулы пера и первые пробы пера. Поэты и прозаики. Знаете, на что это похоже? Квартирник, где собрались авторы и ведут неспешный разговор обо всём на свете: погода, политика, мечты, любовь. Спокойная уютная обстановка располагает к тому, чтобы завернувшись в плед, обхватив ладонями кружку с душистым чаем, сесть вечером и читать, читать, читать, открывая для себя новые имена и произведения.
13 мая 2020 г. «Всяк» отмечает своё 20-летие. За это время из рукописного самиздата «Всяк» превратился в официальный международный литературно-публицистический альманах, стал организатором проектов «Творческое лето», «Интермодальная мастерская», «Интеллектуальная гостиная», «Всяк Театр Радио». Продолжает объединять творческих людей.
Эта книга – дневники и путевые заметки, которые мой папа начал писать со времени блокады и продолжал во время учебы, турпоходов, поездок, командировок, путешествий по стране и за рубежом. Книга написана живым языком, отражающим характер эпохи.
Я – женщина, жена, мама, дочь, сестра, друг – какие еще роли принято исполнять. И мне до чертиков надоело стремиться стать идеальной во всем. Через историю одной семьи, свою историю, рассказываю о вещах, к пониманию которых шла годы. Перед вами результат исканий и масса практической информации о том, как принять свою неидеальность, как добавить в свою жизнь немного пофигизма и с этим настроем растить детей, добиваться успеха, любить, жить в кайф
Миссия в Венесуэле закончилась для агента Киры Страйкер провалом и ранением. После излечения она попадает в специальный аналитический отдел ЦРУ «Красная ячейка», которому поручаются операции самой высокой важности. Джонатана Берка, назначенного Кире в напарники, коллеги недолюбливают за его неординарные методы и привычку всегда оказываться правым, не задумываясь о политических последствиях.А тем временем Китай тайно создал оружие первого удара. Т
Геннадий Спирин – один из лучших художников-иллюстраторов мира и лауреат множества наград, таких как «Золотое яблоко» (Братислава), первый приз ярмарки в Болонье (Италия), золотая медаль всеамериканской ассоциации «Выбор родителей» (США) и многих других.В иллюстрациях Геннадия Спирина к детским сказкам и повестям можно увидеть глубокие цвета и совершенную композицию Рафаэля, реалистическую точность Яна ван Эйка, плавность и легкость линии Альбрех
Между рабством и чудовищем я выбрала чудовище. О нём ходят разные слухи. В основном жуткие. Он мрачен, нелюдим и бесцеремонен – верный пёс Императора. Неизвестно, что таят опасные звериные глаза, и я бы предпочла держаться от их владельца подальше, но… я его невеста. И скоро стану женой. Мы заключили сделку, которая устраивала обоих, пока в один момент меня не затянуто в череду мистических событий…
Строки Дорохова кружат голову. Неожиданные ракурсы, яркие метафоры вызывают желание узнавать, что же дальше. В стихотворениях чаще всего есть сюжет, не всегда заметный и значительный для стороннего наблюдателя. Сюжет тесно переплетен с букетом эмоций. Благодаря этому повествование души становится похожим на калейдоскоп наблюдений, воспоминаний, иллюзий, мимолётных переживаний и сильных чувств. Ритмическая вольность только усиливает это впечатлени