1. Предисловие
Страх.
Излом.
Надрыв.
И снова страх.
Знакомо ли вам это чувство «приевшейся опасности»? Не чувство постоянного напряжения, которое изматывает до нервного истощения, нет. Не то. Чувство страха, которое настолько въелось под кожу, что его уже, должно быть, можно обнаружить в крови.
Я люблю сериалы. Когда я посмотрела сериал «Игра Престолов» я узнала себя в одной героине, даже внешне мы чем-то похожи – длинные рыжие волосы, светлая кожа, голубые глаза, правильные черты лица. Так вот эта самая героиня два раза за весь сериал попадала в плен, названный браком, сначала к одному ублюдку, а потом и ко второму. Оба садисты и жестокие убийцы. И оба ломали её так, как им хотелось.
Единственное, что ей оставалось это молчать, держать лицо, скрывать синяки, смиряться, рыдать в темных углах, страдать и мучиться, а ещё мечтать о свободе.
Я была такой вот Сансой Старк. Только в жизни. И я попала в плен, названный браком, к ублюдку, садисту и жестокому убийце. Мне приходилось молчать, держать лицо, скрывать синяки, смиряться, рыдать в темных углах, страдать и мучиться, а ещё мечтать о свободе.
2. Глава 1
- Аня!
Я вздрогнула и обернулась. За долгий год супружеской жизни эта маленькая невротическая реакция на громкие звуки, моё имя и фразу «Сегодня ты останешься со мной» стала вполне естественной для меня.
Было воистину что-то ужасающее в том, что из всего класса в нашем закрытом элитном лицее в таком же закрытом элитном посёлке, именно я попала в лапы к Константину Самойлову. Почему я? Там было столько его любимых девиц, которые мечтали стать его женой...
Девиц, с которыми он до сих пор спал, и которых не стеснялся приводить в свой дом, не глядя на меня. Все они знали, что его жена здесь, вот она – запуганная мышка в темном уголке.
Мышка, которая будет терпеть всё.
Почему я? Почему он выбрал меня? Не потому ли, что именно я боялась этого больше всего на свете?
Ещё со средней школы я хорошо усвоила, кто такой Константин Самойлов. Надменный, слащавый ублюдок, вечно следящий за своей внешностью, куда более придирчиво, чем за своим поведением. Обожающий себя и только себя, окруженный бабами, деньгами, свитой своих шестерок…
Были девочки, которые не боялись его – не в его вкусе. И были те, которые были уверены, что он может обратить на них свое внимание. Не из симпатии или любви, нет, из жажды сломать.
Я была в лагере вторых. Просто видела, чего он любит и кого ищет для себя.
Именно поэтому я всегда ускользала от Самойлова, не попадалась ему на глаза, пряталась.
Особенно, если видела его, идущего в окружении своры его шавок…
Я знала, что если вдруг взгляд Самойлова упадёт на меня и он захочет меня в свою коллекцию – никто его не остановит. Хотя и предполагала, что я для него не представляю ровно никакого интереса.
Я старалась быть незаметной, но гесмотря на это, прекрасно училась, отличалась примерным поведением и тем, что всегда была одарена благосклонностью даже самых строгих преподавателей.
В конце концов, я была влюблена совсем в другого человека.
Но всё рухнуло в тот день, когда случилось то, чего я больше всего боялась – я попалась Самойлову.
- Аня!
- Я здесь, - ответила я тихо, заходя в огромную, чистую и модную до рези в глазах столовую.
Дом Самойлова – это холодные тона, отчужденный стиль хай-тек в интерьере и всё самое дорогое от первой до последней детали.
Я прихватила пальцами рукава своей бежевой водолазки и потянула вниз – Самойлов ненавидел, когда кто-то кроме него видел синяки, оставленные им же самим. На моей бледной коже они отпечатывались очень легко, а тут было полно обслуживающего персонала, который очень умело делал вид, что не болтает за спинами. Так умело – не придерешься.
Но и Самойлов, и я, оба будучи из состоятельных семей, прекрасно знали, что не бывает тех, кто не болтает. А сплетни всегда растут быстро и в больших количествах, как сорняки.
Не знаю, правда, чего он боялся. Его репутация была известна всем и каждому, но он по-прежнему пытался хорохориться. Жалкий петух.
- Доброе утро, - произнесла я, подходя к длинному столу. Мой голос чуть дрогнул.
Я опустилась за стол напротив мужа. Он всегда выглядел щеголем: стильная одежда, часы, браслеты, модная укладка. У Кости были черные волосы, глаза – карие. Пронзительные глаза, жестокие, умеющие изъедать душу другого. У Самойлова были ровные черты лица, бледная кожа, почти такая же бледная, как у меня. Он был привлекателен, и женщины любили его. Даже слишком – ложились под него по щелчку пальцев. Он же прикладывал все усилия, чтобы ни одна из них не забеременела. Самойлов считал, что родить ему ребенка должна незапятнанная связями, чистая и прилежная девушка. Та, которую он решил сделать своей женой. Та, которая должна была тащить на себе тяжелое бремя брака с ним, мучаясь от всех кошмаров его деспотизма, которого он обрушивал на неё.
То есть я.
Ко всему прочему, я должна была быть примерной, нежной, неиспорченной прожженным миром богачей, скромной и красивой женой-паинькой. Ухоженным, но без всякого излишества нежным цветочком. Я должна была слушаться его, спать с ним, когда он прикажет, закрывать глаза на его измены, срывы и применение силы по отношению ко мне.
Но главное – я должна была родить ему ребенка.
Проводил он со мной ровно четыре ночи в месяц. Перед этим проходя обследования на предмет своей чистоты. Самойлов, конечно же, целиком и полностью обеспечивал меня. О моей работе не могло быть и речи. Чудом я успела окончить университет, прежде чем мой отец полностью разорился.
Самойлов так же целиком выплатил долги моего разорившегося отца, которого он же сам и разорил. Мой папа умер меньше, чем через год после случившегося краха. К моему счастью и по моей инициативе, моей матери очень вовремя удалось сбежать с помощью её сестры. Иначе бы он добрался до неё и сделал бы ей очередным рычагом для давления на меня.
Впрочем, от моей души, внутреннего здоровья и спокойствия почти и так не осталось живого места. Он переломал меня ровно настолько, чтобы я не сошла с ума окончательно и при этом могла родить ему здорового ребенка.
***
- Доброе утро, моя Аня.
Самойлов протянул руку, жестом призывая меня вложить свою ладонь в его. Я повиновалась. Как и всегда, полностью отключив всякие эмоции.
Думаете, я не пыталась бороться? Не пыталась бежать?
Как бы ни так. Первый мой неудавшийся побег окончился тем, что я оказалась в больнице, испытав на себе гнев Самойлова в полной мере. В самой дорогой и навороченной больнице коридор к моей палате был устлан цветами и воздушными шарами. Туда он приезжал встречать меня после выписки: весь с иголочки, в самом дорогом костюме, в черном пальто, весь лощеный и сногсшибательный. Обнимал, целовал мои ладони, носил на руках.
