До…
Зал взорвался шквалом аплодисментов.
Миледи Эйвери Айверсон также рукоплескала и даже позволила себе громкое: “Великолепно!” Поднявшись с места, она восторженно посмотрела на сцену.
Актёры, сыгравшие роли, скромно кланялись, принимая заслуженные овации.
— Милая, присядь, — попросила графиня Айверсон. На её лице явственно проступило недовольство поведением падчерицы. — Ты не в университете сейчас. Следи за манерами. Благо мы в этой ложе одни и тебя никто не слышал. Иначе что могли бы подумать окружающие?
— Простите. — Эйвери моментально припомнила, почему отказывалась идти в театр — её не прельщало общество мачехи.
— Я знала, что тебе понравится, — словно в насмешку, сказала графиня. — Ты всегда сначала упрямишься, а потом понимаешь, что мы желали добра.
Эйвери вздохнула. Мысленно она напоминала себе, что не должна грубить мачехе. Так просил перед отъездом отец. Буквально умолял попытаться найти общий язык. А папу Эйви любила.
— Ты слышишь меня, милая?
— Конечно, — отозвалась Эйви. — Спасибо за приглашение. Мне действительно понравилось.
Графиня кивнула. Выглядела она очень довольной. Эйви решила, что на этом разговор можно заканчивать, но…
— Об этом и речь, — продолжила графиня. — Мы с Николасом всегда знаем, как будет лучше. И стараемся для тебя. Ты не должна думать, что теперь, когда я ношу под сердцем твоего брата, мы станем меньше тебя любить.
Эйви отвернулась, не желая показывать, как надоели ей вечные стенания мачехи о том, что будет непременно сын. Узнать пол на таком малом сроке не представлялось возможным, но Ханна повторяла изо дня в день одно и то же: “Мать чувствует такие вещи. У графа Айверсона всё же родится наследник”.
— Милая, не стоит отворачиваться, когда с тобой говорят, — сказала графиня и, дождавшись, пока Эйви обернётся, продолжила: — Я говорила тебе о важном. О твоём будущем. Время так быстротечно. Тебе двадцать один год, Эйви. Ещё немного, и оставаться одной станет просто неприлично…
Эйвери нахмурилась:
— Вы хотите мне о чём-то сказать, миледи?
— Только если ты не станешь больше меня перебивать. — Её светлость Ханна Айверсон погладила совсем ещё незаметный живот и сообщила с грустью: — Николас уехал надолго. Его работа очень важна. Перед отъездом он просил меня присматривать за тобой, милая. Наставлять. Не давать совершать глупости. И я поклялась ему, что сделаю всё возможное.
— Благодарю. Вы — сама доброта.
Графиня бросила на Эйви острый взгляд, но тут же смягчилась, заговорив настолько ласково, что по коже падчерицы пробежал неприятный холодок.
— Муж просил меня помочь тебе, и я никак не могла понять, как лучше сделать это. Но случилось настоящее чудо. Да-да, зря ты смотришь на меня так недоверчиво. Я исполню просьбу Николаса и устрою твоё будущее.
— Вы?
— И его сиятельство Эдгар Уоллес, — кивнула Ханна.
— Не понимаю. — Эйви припомнила чопорного графа, сверстника отца. — При чём здесь?..
— О, видишь ли, всё очень просто, — перебила её мачеха. — Посмотри в бинокль, на ложу напротив. Давай же. Ориентируйся на золотого змея под их балконом.
Эйвери посмотрела. И действительно увидела графа Уоллеса. Высокого статного светловолосого мужчину с надменным лицом. Мачеха дружила с его второй супругой, сидящей там же. Не узнала Эйви лишь молодого человека, находящегося по правую руку от графа. Высокий блондин крепкого телосложения с отпечатком наглого высокомерия на холёном лице не был ей знаком. Но… он неожиданно посмотрел на нее, усмехнулся и помахал рукой.
Эйви быстро опустила бинокль. И отвела взгляд. Но это не спасло от испытанного стыда.
Графиня Айверсон тихо рассмеялась:
— Вот негодяй, — сказала она, едва шевеля губами и продолжая улыбаться, — совершенно не умеет себя вести. Ну ничего, женитьба пойдёт ему на пользу.
— Кто это? — с трудом сдерживая злость, спросила Эйви. — И для чего я смотрела на него?
— Этот молодой человек — единственный наследник графа Уоллеса, — ответила Ханна Айверсон. — Его имя Каспиан. И он — твой будущий муж.
Глава 1. Побег
Эйвери Айверсон
Спустя неделю.
Дилижанс раскачивался, и девица, нанятая Эйви для сопровождения, зеленела всё сильнее. Иногда она печально смотрела на двух мужчин напротив, вздыхала и тихо стонала. Тогда пассажиры раздражённо уточняли у кучера, сколько ещё ехать.
— Почти на месте, — отвечал тот неизменно.
В последний раз примерно час назад.
Но вот девица снова застонала, и на её лице отразилась настоящая мука. А дилижанс, словно сжалившись, дёрнулся разок и застыл.
— Приехали! — раздалось снаружи.
— Слава всем святым, — пробормотал один из сидящих напротив пассажиров и поспешил покинуть дилижанс.
Второй мужчина также не проявил чуткости к страждущей. Выбежав, он громко восхитился наличием свежего воздуха и исчез из виду.
Эйви настороженно посмотрела на попутчицу, пытаясь припомнить её имя. Горничная, рекомендовавшая её, называла как-то на Джи. Джоанна? Джина?
— Давайте, помогу выйти, дорогая, — сказала Эйвери, найдя альтернативу.
Её одногруппники по университету часто не помнили имён девиц, с которыми проводили время. Сама Эйви считала это возмутительным, но позже заметила, что девушкам действительно абсолютно всё равно, как их называют, лишь бы звучало ласково. Вот и с попутчицей это сработало.
— Спасибо, миледи, — пробормотала она, поднимаясь и принимая руку Эйвери. — Как же мне плохо. Как плохо… Наконец мы приехали. Скорее бы прилечь.
Эйвери промолчала.
На самом деле они приехали вовсе не в конечную точку путешествия. Это была даже не середина пути. На постоялом дворе предполагалось сходить по нужде и поужинать. Но говорить об этом случайной спутнице, нанятой в качестве компаньонки, Эйви не стала. Решила дать той время прийти в себя.
Минуты три они оставались на улице и вдоволь надышались, когда Эйвери поняла — пора! И сообщила о своих планах.
— В каком смысле, собираться в дорогу? — воскликнула Джоанна-Джина, сильнее прижавшись к покосившемуся деревянному забору. — Снова трястись в этом устройстве для пыток?! Сейчас?
— У меня нет времени рассиживаться здесь, — ответила Эйвери. — Я ведь говорила вам, что дорога будет долгой.
— И мы ехали больше суток! — возмутилась компаньонка.
— Это только начало пути.
— В смысле, бо́льшую часть мы уже проехали? — с надеждой уточнила девица.
Эйвери покачала головой.
— Треть?
— Нет.
— Хотите сказать, мы прямо в самом начале?!
— Именно. Но я обещаю, что в следующем городе мы остановимся на ночлег в приличном месте. Там же я сделаю для вас зелье от укачивания в дороге. Однако сейчас времени нет. Кучер сменит лошадей, поест и двинемся дальше. Поэтому…
— Вы что, не видите, как мне плохо? Никуда я дальше не поеду! — Джоанна-Джина помотала головой, взялась за живот и поплелась прочь.
