В нашем мире, в той же реальности, чужую богиню встретили дождь и сверкающие молнии, разделяя землю. Мистралия попала в этот мир не по своей воле, ее изгнали из Аларии. Там ей поклонялись воины, совершая жертвы ради своих побед. Ей подчинялись самые красивые девы. Но здесь её изгнали через ритуал, отправив в слабо магический мир с неполноценными существами. В этом мире некоторые обитатели имели спящую вторую сущность. Она была намного могущественнее первой. Это было подобно тому, как в её мире две сущности находились в одном теле, как пара или вторая половина.
Здесь Мистралия слабо ощущала энергетические волны, исходящие от каждого живого существа. Пока она не знала названия этих существ и их облик. Зов разнообразия рас и волн их энергии дал ей мурашки по коже. Она надеется, что это приключение скоро закончится, и она сможет вернуться. Мистралия с необычайной силой ударила кинжалом по поляне, на которой она находилась. Этот древний кинжал, омытый кровью тысяч разных существ её мира, помог ей укрепиться и разрезать реальность для пути домой.
Смотря на кинжал, воткнутый в землю, богиня задумалась, где же вторые половины местных обитателей. Чтобы питаться их энергией, ей потребуется больше времени, чем ей хотелось бы. Но она готова ждать и сделать всё правильно.
На краю леса её ожидала странная конструкция. Из которой вышли мужчины в черном, с петлями на шее. "Смертники," мелькнуло в её разумеб откуда знать богине про галстуков? Но почему они сбежали с виселицы? Они что-то говорили и указывали на конструкцию, которая напоминала огромную колесницу, украшенную роскошно, словно по описанию одного из ее служителей. Она не сопротивлялась, она была готова понять, в какой мир она была изгнана. Она могла молчать бесконечно долго, но голод подтачивал её. Сердца мужчин были серого оттенка, и их энергетические волны оказались унылыми и пустыми. Она решила подождать – это было не смертельно, по крайней мере, пока.
После пяти часов езды в молчании они прибыли в большой ангар. Там её накрыли черным плащом с капюшоном и повели к маленькой двери. Мистрали потерялась в ощущениях, за ней присматривали две старые женщины, и все молчали, словно куклы, ожидая кукловода, который правит всеми. И она тоже ждала его. Пока она не увидела движения в сердцах этих людей. Но голод просился наружу, и вскоре он вырвется, и тогда не останется никого, кто сможет ответить на её вопросы.
Глава 1 Давай целоваться!
Вот чему я не научилась в этой жизни, так это правильно кататься на велосипеде. Мне никто ещё не сказал, что нужно правильно балансировать с этой машиной убийства. Правильно падать – это опыт, мне до сих пор недоступный, но учиться в этом возрасте всё равно не поздно.
– Ого, похоже, мне придется превзойти себя. Готов к вызову!– Давай поцелуемся! – Ага, и как это звучит – как просьба или угроза с красными ушами и сморщенными губами? – Нет-нет, только просьба! Я всего лишь хочу увидеть, удивишься ли ты моей мастерской романтики. – Ого, даже мозги (лоб) включились! Это какая-то новая форма ухаживания? – Да, совершенно! Я решил использовать уловки высокой интеллигентности и сэкономить бюджет на романтике! – О, так это был экономичный ход! Но предупреждаю, я просто так не сдамся!
Ну да, ну да, а взгляды то обшаривают калитку, осматривают и подозревают в наличии тайных коварных планов по отношению к соседскому ухажеру. Но дедушка сегодня пошел в лес за грибами, за новым топливом, как он говорит. Но я-то знаю, что лесник послал вчера почтового голубя. Да, да, именно так, они полностью игнорируют современную связь, словно она их кушает, а потом заливает наливкой. И после того, как прочитал в газете древнее, чем наш петух (он уже облезлый, у него всего три пера на хвосте остались) про эксперимент, где в инкубаторе облучались сотовыми волнами куриные яйца и там почти никто не вылупился, то дед запретил почти всю технику в доме. Кроме лампочек, за них я боролась как львица, а на деле это выглядело как злобный ёж, у которого отобрали огрызок вчерашнего яблока. Раньше он был очень талантливым инженером на заводе, а сейчас дед напоминал древнего русского мужика с бородой и еще сильными плечами.
Произошла авария родителей. Далась она нам не просто тяжело, а адским пламенем по телу без кожи. В ту ночь я была на вечеринке после успешной сдачи экзаменов. Веб-дизайн был моей мечтой, и я поступила сама; родители почти гордились мной. Почти, потому что драки или разборки были со мной чаще, чем учебные занятия в университете. Да, они сами удивлялись, как я дожила до такого возраста, когда они ещё не седые (ну, почти не седые). Мама утверждала, что она закрашивает седину в свои сорок лет в салоне, а не меняет свой облик, чтобы соответствовать своему имиджу.
После того, как дедушка упал с сердечным приступом в свою смену, мы сбежали в деревню, где тишина и природа стали нашим спасением. Она обнимала и успокаивала, и я, прячась от мира, забыла о повседневной суете.
С каждым днем мы начали приходить в себя после потерь, привыкали к новой обстановке и начинали находить удовольствие в простых заботах о нашем новом доме. Чувство гармонии и близости с природой давало нам новые силы и уверенность в будущем.
Утром, перед прогулкой с Максимом, я услышала знакомую, но не избитую фразу дедушки, которая предвещала свободный день.
– Лика, я за грибами! – воскликнул дедушка, сияя, как начищенный пятак.
У него на днях появился объект интереса. Вдова, которая живёт на лесной опушке, поселила к себе младшую сестру. Где-то встретились с дедушкой, и сейчас они приглядываются друг к другу. И в лес за "грибами" он ходит каждый день. Подозреваю, что у него есть одна помощница.А вдова уже давно в гостях ходит как себе домой к лесничему.
– Ах, да! Грибная разведка.– Что, опять на "войну" с грибами отправляешься? – пошутила я, глядя на его боевую готовность.
Вот поэтому мой блондинистый сосед не увидел никого во дворе и расслабился. Стоя у калитки и переходя с ноги на ногу, он блистал своим опытом по соблазнению меня, той кому он таскает мешки с картошкой с базара, а вечером ставит полевые цветы в забор. Откуда он их столько берет, сам же боится в лес ходить, но нет, таскает и ни слова, что ждет в ответ. А на днях прикатил велосипед, сам его собрал, покрасил и корзину перед рулём пристроил. Сказал, что были свободные минуты, а отец грозился выкинуть хлам, вот он и нашёл "хлам" и применил его.
Мдаа, два года ухаживании, – подумала я, – утомили меня. А вот эта наша прогулка на велосипеде ничего не изменила." И хотя эта прогулка на велосипеде может показаться обычной и не особо значимой, для меня она была еще одним ярким воспоминанием, добавляющим красок в нашу совместную историю. Не дожидаясь продолжения, я юркнула в калитку, как кошка, пойманная над банкой со сметаной. Он – мой друг и всё, больше ничего. Иногда, нахмурившись, я мечтаю о том, чтобы снова почувствовать себя молодой женщиной. Моя молодая жизнь оборвалась в двадцать три года, а сейчас, когда уже стукнуло двадцать шесть, начинаю думать, что мужчина рядом в кровати, может быть, весело и горячо.
