Сатана Иванович Чертов, генеральный директор русского филиала Ада, пра-пра-праплемянник великого Демона, главы всемирного Ада, едва не вздрогнул, когда над его головой, словно по потолку, снова раздались пронзительные звуки тяжелых машин, визг бензопил, рев моторов, гул самолетов, скрежет гусениц тракторов. Начался новый день на Земле. И все задвигалось, зашевелилось, затопало. Люди помчались на работу, в школу, в детский сад. Последние годы все эти звуки, – звуки российских гигантских строек, бурение земли, вбивание свай под пролеты мостов, гул прокатных металлургических станов – стали беспокоить, а потом раздражать главу филиала.
А как раньше было тихо! Застой! Ничего не двигалось, не делалось, не происходило! Полная тишина! Одно слово – Застой. Один раз, правда, много лет назад неугомонные геологи в поисках нефти или газа, пришли бурить землю. Однажды даже пробурили дырку в Ад. Но когда из Ада ударило отвратительным запахом сероводорода, – запахом тухлых яиц, – тогда только геологи успокоились, быстро разобрали свои установки и исчезли. С той поры и близко не подходили к этому гиблому месту.
Сатана любил русский застой! Еще с стародавних времен. На Руси всегда мало что происходила, жизнь текла медленно, годами, веками, ничего не менялось, красота! Но сейчас! Это было уж слишком! Сатана Иванович уже стал беспокоиться о здоровье, нервы стали тонкими, он часто срывался на подчиненных чертей, и они обижались и даже плакали от горя. Нет! Надо что-то делать с этим бумом строительства и обновления! Сатана Иванович, конечно, знал, что командовал всем этим «парадом» на Русской земле Василевс. Его-то какой черт принес? Разворошил он все вековые устои, строит новую жизнь, несет свет и достаток! Словно его не хватало раньше, словно люди жили до него плохо! От этого гула перестройки и грохота обновления можно сойти с ума! Не дай бог заболеть, свихнуться! Нет, пора принять меры. Может быть подумать о преемнике? Сам всегда управлялся, никому не доверял свою могучую империю зла! Но что-то мутит, что-то меркнут глаза, тошнит. Слабость в ногах…
Сатана Иванович медленно поднялся на трясущиеся ноги и поковылял на кухню, налил в самовар воду и воткнул вилку в розетку, затем медленно вернулся и снова лег на диван.
Постучавшись, вошел в ярко освещенную келью Сатаны его первый заместитель и подручный, министр здравоохранения, Оборотень Петрович, высокий, двухметровый рыжий черт с пронзительными хитрыми глазами. Он в одно мгновение оглядел шефа. Сатана Иванович выглядел стильно, любил шик; на нем была малиновая рубашка с длинными рукавами, синие джинсы и белые кроссовки работы знаменитого мюнхенского сапожника Адольфа (Ади) Дасслера, который впоследствии основал свою фирму «Адидас». Такой же шикарной и стильной была в комнате мебель: могучий диван метров пять длиной с бархатной обивкой, книжные шкафы на всю стену с книгами всех времен и народов, огромный телевизор на противоположной стене, на котором как раз сейчас шла трансляция хоккейного матча «Российск – Чешск». Чехи вели 1:3 и этот факт тоже раздражал великого Сатану. Он был истинным поклонником русского хоккея.
Оборотень Петрович сразу оценил плохое настроение шефа и сказал, сочувственно качая мохнатой головой:
– Докучают…
– Уже достали, изверги! – не сдержался Сатана и выругался. – Спасу нет от их строительства! От этих жутких машин! У меня голова просто раскалывается!
– Какое славное было время, когда Русь была в Киеве! – воскликнул Оборотень Петрович и шумно вздохнул.
– Это была сущая благодать, тишина и покой, изумительная греховность, разгул и веселье! – подхватил Сатана Иванович и махнул маленькой мохнатой лапой, – а сейчас, похоже, эти идиоты взялись за ум!
Сатана Иванович был маленьким, метра полтора ростом, и все в нем было маленькое: глаза, нос, лапки, голова. Но он был вождем.
Иерархия управления Адом зиждилась на свирепости: каждый, кто был добродушнее другого, стоял ниже его на лестнице управления. Таким образом, Сатана Иванович оказался на самом верху, будучи свирепее всех остальных. В самом низу по этой логике были черти очень добродушные, почти ангелы, сравнительно с вышестоящими. А самые добродушные вообще не участвовали в управлении, жили в Аду довольно беззаботно, исполняли функции чернорабочих – истопников, могильщиков, садоводов, домработниц у своих начальников, сапожников, пекарей, токарей, – и радовались каждому дню, танцевали по ночам после работы с ведьмами и плодили чертенят.
Но свирепость была не сама по себе неким качеством души, а суровой необходимостью, только с ее помощью можно было удержать в повиновении всю эту клиентуру Ада: сотни тысяч, миллионы, сотни миллионов душегубов, прохвостов, мошенников, злоумышленников, проходимцев, разгильдяев, пьяниц, наркоманов, бездельников, развратников, упырей, женоненавистников, холостяков, казнокрадов, вредителей…
Такова была вертикаль управления русским филиалом всемирного Ада.
– С этим безобразием надо кончать! – воскликнул в негодовании Оборотень, глядя сочувственно на жалкий вид шефа.
– Вот ты этим и займись, мой друг! – неожиданно, почти ласково, сказал Сатана и пронзительно посмотрел на своего помощника.
– Непременно, Ваше превосходительство! Как прикажете!
– Да, я именно приказываю тебе! Найди подходы к Василевсу, его надо остановить, его надо призвать к порядку, окоротить ему руки!
– Так просто к Василевсу не попасть, там охрана на каждом шагу, мышь не проскочит! Но я, кажется, знаю, как к нему подобраться, с какой стороны, – задумчиво сказал Оборотень Петрович. – Есть одна девица, Яна Лукина, она в свою очередь знакома с Николаем…
– Угодником?
– Совершенно верно, Ваше превосходительство, с ним. Я превращусь в Николая и, таким образом, подъеду к этой дырищи Лукиной. Она меня и отведет к самому Василевсу, в его святая святых – мастерскую. А там уже дело техники, его охмурить и забить ему мозги. Надо только подослать к ней сыщика, чтобы узнал, где она живет, где бывает, чтобы с ней встретиться наедине. И туда я явлюсь в подлинном образе Николая – Чудотворца! – расхохотался рыжий черт.
– Вот и действуй! – повелел Сатана Иванович и махнул лапкой, отпуская своего помощника восвояси. – Только не забудь побрызгаться… одеколоном! От тебя просто несет… псиной!
– Я буду пахнуть лавандой, – засмеялся у порога Оборотень Петрович, – как сам Николай – Угодник!
