Мистика может по-настоящему понять только другой мистик. Эта книга посвящена прекрасному философу и написана одним из крупнейших поэтов-мистиков Индии. Это история дружбы длиною в жизнь, дружбы двух преданных искателей Духа – которая превращает взаимную симпатию в чувство единства с Божественным.
Автор этой книги, Шри Дилип Кумар Рой, от природы одарен любовью – любовью к красоте, людям, к великому, к Богу. Эта глубокая любовь, свободно струящаяся из центра его существа, и породила его многогранную личность – романиста, эссеиста, драматурга, гуманиста, поэта и певца, опьяненного Богом. Когда в октябре 1938 г. я встретил его в ашраме Шри Ауробиндо в Пондичерри, он стал для меня самым добросердечным гурубхаем[1]. Очарование его личности уступало лишь обаянию Матери и Шри Ауробиндо. Я никогда не забуду тех волшебных вечеров, когда он изливал сердце в завораживающих душу песнях преданности. Он заражал многочисленных слушателей магией божественной любви, ибо сам был погружён в любовь к Божественному.
Под чутким руководством Шри Ауробиндо любящее сердце Дилипа Кумара всё больше обращалось к Божественному, становясь всё более чистым и пылким. Он открывал в себе более глубокие источники творческой силы. Хотя он уже написал около шестидесяти книг на бенгальском и двадцати на английском – восхитительных и познавательных, – его творческий импульс не утратил своей первозданной силы. Он открыл новое измерение в своем творчестве, когда основал независимый ашрам в Пуне, который назвали Хари-Кришна Мандиром, – ставший средоточием света, любви и радости для тысяч людей.
Бхакта[2] Шри Кришнапрем сыграл очень важную роль в жизни Шри Дилипа Кумара, помогая ему полноценно раскрыть его бхакти[3]. Если Шри Ауробиндо разжег в душе Дилипа пламя, Кришнапрем не позволил порывам непостоянного ветра задуть это пламя. Шри Ауробиндо показал ему идеал и путь. Кришнапрем дал ему поддержку и вдохновение родственной души. Дилип и Кришнапрем поддерживали друг друга на пути к общей цели – Дилип своими песнями преданности, а Кришнапрем проявлениями веры и интуитивного видения.
В самом деле, в личности Шри Кришнапрема ярко воплотилось то, что Нарада Бхакти Сутра называет парабхакти, высшей любовью. Его любовь к Кришне освещалась глубоким философским пониманием. В этой книге Дилип Кумар собрал самые ценные высказывания и важнейшие письма Кришнапрема. Они излучают свет и радость просветленной души, вспыхивают драгоценными искрами духовного озарения. Обнародовав их, Дилип Кумар внес большой вклад в литературу возвышенного мистицизма.
Наш автор собрал и упорядочил высказывания Кришнапрема с редкой интуицией, искусностью и художественным чутьём. Читатель вряд ли сможет упустить главное послание профессора, а затем йогина, «который с британским упорством посвятил себя йоге». Жемчужины его мудрости, искусно расставленные на фоне интересных историй из жизни, излучают неотразимое очарование.
Кришнапрем проницательно отделяет веру от интеллектуального убеждения. Для него вера – свет, который более развитая личность посылает личностям менее развитым. Это твердая убежденность в Вечном. И такое убеждение способно поддерживать пламя духовного стремления во тьме сомнений и отчаяния, порожденного противоречащими учениями, идеями и изменчивыми внешними событиями. Поэтому он пишет:
«У меня есть целая коллекция сомнений. Я выращиваю их как горчицу и кресс-салат. А когда они созревают, я просто съедаю их». Он определяет истинную веру как «чистое, бездымное пламя, которое горит в тайниках сердца», позволяя увидеть проблески Бесконечности.
Обсуждая философские и духовные вопросы, Кришнапрем умеет сразу замечать саму суть проблемы. Он всегда говорит, опираясь на собственный духовный опыт. Для него бхакти – не просто эмоциональный восторг, но самоотдача Кришне, которую, естественно, такой восторг сопровождает. Это «принесение в жертву смертного (ahuti) чистому пламени бессмертного». Такое самопожертвование должно быть, соглашается он со Шри Ауробиндо, полным и безусловным. Мы должны решиться «поставить на карту всё незначительное ради единственного, что важно». Нужно всецело заменить свое «я» волей Кришны.
Когда человек целиком отдает себя Кришне, он возвышается над спорами ведантистов и вайшнавов. «Я ищу единства с Высшим», – говорит ведантист. «Высшее – сладость, я не хочу единства с ней, я хочу наслаждаться ей», – говорит вайшнав. Кришнапрем говорит: «Важно не то, чего хочу или не хочу я. Важно только то, чего хочет Кришна». Это парабхакти[4].
Кришнапрем всегда носил с собой образ Кришны, своего вечного спутника и Ишты[5]. Для него бхакти – не преданность Божественному в абстрактной форме, или как вневременной Сущности. Это конкретная любовь к живому проявлению Бога. Виграха[6] Кришны – не просто символ, но проявленная реальность Высшего. Не абсурдно ли это? Возможно. Но категория абсурда, как отмечает датский философ Сёрен Кьеркегор, играет важнейшую роль в глубочайших религиозных переживаниях человека. В глазах любящего образ неотделим от реальности. Священный образ, отмечает Рамануджа, – это арчаватара, особое проявление высшей тайны, то есть Кришны. Такая же тайна придавала смысл беседам Шри Рамакришны с живым образом Матери Кали, которая всегда направляла его.
Высшая любовь едина с высшей мудростью. Кришнапрем, имея великую любовь к Кришне, обладал качеством, которое Шри Ауробиндо называл «пашьянти буддхи», видящим разумом. С одной стороны, он был наделен необычайной «всесторонностью и широтой» взгляда, с другой – йогической способностью отстраняться от поверхностных современных течений мысли и открывать «свежий и неизменный источник знания». Благодаря бхакти Кришнапрем смог найти «Свет Кришны». Свет Кришны нельзя увидеть, это свет, который видит. Это не объект восприятия, ибо все объекты конечны и обусловлены. Это то, что в Кена-упанишаде называется «Умом ума». Это творческий источник всякого знания, предпосылка всякого восприятия и мышления. Его свет превосходит любую речь и мысль, любые интеллектуальные построения. Если мы правильно поймем, что такое Свет Кришны, то сможем примирить на первый взгляд противоречивые позиции – буддийскую и ведантийскую. Если ведантист говорит о Я (Атмане), то буддист – о не-я (анатмане). В Свете Кришны нам может открыться более глубокая интуиция: а именно, что эти два учения, несмотря на их радикальные расхождения, просто по-разному выражают одну и ту же высшую истину, превосходящую любые учения. Подобно тому, как разными пальцами мы указываем на одну луну, разные учения указывают на реальность единого, чистого Сознания, которое не может стать объектом, самосветящегося и самораскрывающегося. Идея такого необъективируемого Сознания отрицает популярную концепцию самости как самодостаточной и независимой сущности. В этом состоит истина буддийского учения о не-самости. Но это необъективируемое Сознание, в сущности, составляет корень и сущность всякой индивидуальной самости, истинное Я всех «я». В этом состоит истина ведантийского учения об
