4 вандемьера VII года, то есть 25 сентября 1799 года, трехмачтовое судно «Бретань» выходило на всех парусах из Брестской гавани в море.
Это было коммерческое судно, перевозившее эмигрантов в Америку. В Бретани, как и во всей Франции, умирали с голоду, и эта эмиграция не была похожа на ту, которая по закону наказывалась смертной казнью.
Правительство давало свое разрешение всем гражданам, которые имели свидетельство, подтверждающее отправление в Америку на поиски пропитания или для занятия торговыми делами.
Переезд был очень труден. За побережьем следили английские корсары, которые наносили вред торговым судам во время гражданской войны.
«Бретань», однако, надеялась ускользнуть от пиратов. Она делала от восьми до десяти узлов в день и нисколько не боялась предпринять такое длинное путешествие несмотря на самое неблагоприятное время года – сезон кораблекрушений. На судне было восемнадцать человек экипажа и сто двадцать пассажиров, в числе которых ехал молодой доктор Тернан с женой и двумя детьми, Анной и Вильгельмом. Анне было семь лет, а Вильгельму – около пяти.
Тернан направлялся в Южную Америку, в испанские колонии Ла-Платы, где его старший брат скопил своими трудами небольшое состояние, оставив его в наследство младшему брату. С помощью этих денег доктор надеялся создать себе положение, лучшее чем на родине. Поговаривали, что европейцам там легче найти работу и вообще можно устроиться с известным комфортом.
Первые дни путешествия прошли довольно благополучно. Небо было ясно, а море спокойно. Таким образом доехали они до Испании, минуя берега Португалии, где хозяйничали англичане. У Канарских островов наши мореплаватели считали себя в полной безопасности и хотели уже повернуть на восток, как вдруг на горизонте появились паруса английского корвета.
Пришлось отступить и бежать на юг.
Пассажиры корабля, люди разных сословий, с тоской в сердце покидали родину в надежде найти средства к существованию в чуждой им стране.
Во Франции только что закончилась революция. Директория тоже приближалась к своему концу. В стране, окровавленной террором и гражданской войной, царил голод. Но славные знамена Франции одерживали победы: Вальми, Жемапп, Флерус, Гондшут, Монтенотте, Лоди, Кастильоне, Арколь, Риволи, победа над Фландрией, Нидерландами и Савойей, Северной Италией. Хотя были и неудачи: соединенные силы Австрии и России, под предводительством Суворова побили французов в Кассано, в Тревии, в Нови. Журдану пришлось отступить перед эрцгерцогом Карлом после поражения при Бамберге, а республиканский флот, уничтоженный Нельсоном в Абукире, оставил французскую армию в Египте на милость англичан.
Правда, молодой герой, победитель Арколя и Риволи, пирамид и горы Фавор, уже вступил во Францию. Не прошло и двух месяцев, как Бонапарт произвел государственный переворот, низверг правительство и ввел страну в новую эру славы.
В борьбе со всеми внешними врагами Франция выказывала чудеса мужества и энергии. Лишенная судов и опытных моряков, она сумела выстоять в боях с Англией. Неудачные битвы на море только увеличивали ее силы.
Среди великих корсаров в китайских морях завоевал себе славное имя один бретонец. В двадцать пять лет Робер Сюркуф из Сен-Мало нанес немалый вред английской промышленности, без страха меряясь силами с корветами и фрегатами врага. Год спустя он снарядил за свой счет корвет «Кларисса», вооруженный четырнадцатью пушками, которыми он громил англичан в Индийском океане.
Он безостановочно преследовал английские суда, против него собирались эскадры острова Маврикия, Мадраса и Бомбея. Однако каждый неприятельский капитан, как бы он ни был храбр, боялся страшного Малуина[1] и отправлялся в путь с тайным желанием его не найти.
Итак «Бретань» направилась к югу, делая значительное отступление от своего маршрута, но с намерением наверстать потерянное, когда море будет свободно.
Увы! За нею зорко следили. Уже пятнадцатого ноября английский флаг показался на северо-восточном горизонте.
Снова пришлось направиться к югу.
Но там ждала новая угроза. Английские флаги показались с юго-востока.
Три неприятельских корабля гнались за бедным трехмачтовым судном так, что ему оставался один путь – на восток, мимо страшного, бурного мыса, который со времени Васко да Гамы стал называться мысом Доброй Надежды. Это значило броситься в пасть леопарда.
Сейчас мыс являлся английской гаванью, и там постоянно находились корабли на якоре.
Выбора не было. Французы знали, какая жестокая участь ожидает их, пленников, в Великобритании. Кроме того, несчастные эмигранты так волновались, что капитан Керуон начал терять свое привычное хладнокровие.
Таким образом, пустились на восток, как прежде бежали на юг. В случае необходимости была возможность укрыться под защитой пушек Сен-Дени на острове Реюньон. Прошло уже два месяца, как «Бретань» вышла из Бреста. Плаванию благоприятствовал ветер, и можно было надеяться достигнуть острова до окончания третьего месяца.
Неприятельские паруса виднелись то ближе, то дальше, в зависимости от хода французского судна.
Десятого декабря пассажиров корабля охватил ужас: судно только что пересекло пояс опасного мыса, но неприятель продолжал погоню.
Все встревожились.
Капитан собрал экипаж. Его люди не хотели уступать. Он посоветовался с пассажирами. Треть из них решили оказать сопротивление, а остальные, жалея своих жен и детей, сдаться. Может быть, англичане довольствуются тем, что возьмут с них небольшую контрибуцию и свободно пропустят в Америку?
Какое может быть сопротивление? На судне было только два орудия и если собрать все имеющееся огнестрельное оружие, то им можно было вооружить только тридцать человек.
Выходило, что численность противника значительно превосходила численность боеспособного экипажа «Бретани». Капитан отдал приказ поднять белые флаги.
Английские корабли, направлявшиеся с востока, вскоре приблизились на расстояние пушечного выстрела. Первое из этих судов, корвет с экипажем из девятисот человек и восьмью орудиями, подошел очень близко к «Бретани», требуя от французов вывесить английский флаг.
В то самое время, когда старый брестский моряк, с болью в сердце и со слезами на глазах, готов был исполнить унизительное предписание неприятеля, вдруг, к великому удивлению беглецов, все переменилось.
Английский корвет распустил паруса и отправился в другом направлении.
Следующее судно последовало примеру корвета.
– Тысяча громов! – воскликнул бретонец. – Что это значит? Неужели англичане собираются бежать?
