Томми Дрисколл лежал на животе в траве возле лаборатории своего отца и читал комиксы. Ему было десять лет, и он совершенно не подозревал, что Судьба, Шанс или Предназначение могут использовать его для того, чтобы комиксы стали явью.
Он был одет в грязные шорты, кофту, сандалии, без носков. По его ногам, лежащим на земле, ползали муравьи, и он рассеянно скреб их. Для взрослого человека он был всего лишь сыном того самого профессора Дрисколла, который преподавал физику в колледже Харуэлл, а в летние каникулы занимался научными исследованиями.
Как таковой, Томми был незначителен с любой точки зрения, кроме той, что была у Судьбы, или Шанса, или Предназначения. Им он был нужен.
Однако он был полностью и с триумфом обычным маленьким мальчиком. Когда он задумчиво царапал и впитывал картинки из своего комикса, он был космическим капитаном Макги с ракетного крейсера "Омадхум", славно победившим – уже в пятнадцатый раз с тех пор, как он приобрел эту книгу, – подлый план Диктатора Плутона по порабощению человеческой расы зеленокожими сталкоглазыми обитателями этой темной планеты.
Совсем недавно он был Звездоходом, в малиновом плаще и малиновой маске, наделенным таинственной способностью выживать невредимым в холоде и безвоздушном пространстве межзвездного пространства. В качестве Звездохода он триумфально разгромил попытку очень неприятных меркурианцев уничтожить человеческую расу, чтобы они могли эмигрировать на Землю.
В роли обеих великолепных фигур Томми с удовлетворительной периодичностью наносил могучие удары по челюстям или средним частям меркурианцев, зеленокожих плутонианцев, землян-отступников и других.
А ведь он только что закончил читать оба комикса по три раза подряд. Он вздохнул с чувством приятной душевной сытости и перевернулся на спину, представляя себе дальнейшие великолепные, хотя и бесформенные приключения с космическими кораблями и лучевыми пушками.
В кленовых деревьях кампуса колледжа Харуэлл монотонно жужжала саранча. Лаборатория отца находилась в небольшом каменном строении рядом с физическим корпусом, и Томми ждал, когда отец и профессор Уордл выйдут из нее. Когда они выходили, он шел с ними домой и, возможно, покупал по дороге рожок мороженого. Если повезет, то он сможет достать еще один комикс.
Он услышал голос отца. Он разговаривал с профессором Уордлом, который проводил с ними выходные.
– Ну вот и все, – сказал отец, входя в лабораторию. – Абсурд, наверное, но это янское излучение меня беспокоит. Я выяснил одну весьма поразительную вещь.
– Мой дорогой друг, – мрачно сказал профессор Уордл, – если ты опубликуешь хоть что-нибудь о янском излучении, газеты обвинят тебя в общении с Марсом!
По тону отца Томми понял, что тот ухмыляется.
– Я не думал ни о чем таком консервативном. Все знают, что янское излучение идет со стороны Млечного Пути и из-за пределов Солнечной системы. Оно издает шипящий шум в чувствительном коротковолновом приемнике. Никакой модуляции обнаружить не удалось. Но и объяснения этому не предложено[1].
Профессор Уордл двинулся вглубь лаборатории.
– Что за поразительный факт ты обнаружил? – спросил он.
– У него точечный источник, – сказал отец Томми Дрисколла, и Томми заметил, что он все еще ухмыляется. – Он исходит из одной точки. В нашей атмосфере есть эффект второго порядка, который до сих пор его маскировал. Я могу это доказать.
Томми пожевал стебель травы. Будучи сыном профессора физики, он разочаровался в ученых. Они не были похожи на ученых из комиксов, которые в большинстве своем были безумными гениями, планировавшими сделать себя императорами Земли, и их должны были остановить капитан Макги или "Звездолет". Томми с пессимизмом понимал, что ученые просто говорят длинные слова. Как, например, его отец. Но профессор Уордл, казалось, был поражен.
– Точечный источник! Но как же так! Это значит, что он искусственный! А не естественный! Что это сигнал из-за звезд! Что еще это может означать?
– Я бы и сам хотел это знать, – горько сказал отец Томми. – Я проверил, нет ли прерываний, таких как точки и тире, и модуляций, как у нашего радио. Я убедился, что это не частотная модуляция. Остается только телевидение.
– Следовательно, телевизионный экран, – сказал профессор Уордл. – Понятно. Вы пытаетесь проанализировать его с помощью сканирующей системы. – Хм.... Возможно. Но если это сигнал из другой Солнечной системы…
Томми Дрисколл сел прямо, глаза его расширились от удивления. Его рот сложился в особенно круглую букву О. Это, конечно, было естественным, если Судьба, или Шанс, или Предназначение хотели использовать его для воплощения комиксов в жизнь. Он слушал только частью своего слуха. Десятилетнему мальчику взрослые не часто кажутся умными. Мало кто из них интересуется космическим капитаном Макги или звездолетом.
Но отец Томми говорил о межпланетных сообщениях! О сигналах с планет другого солнца! От существ, которые могут быть сверхразумными овощами, как Ванго, с которыми пришлось сражаться "Звездолету", или нематериальными сущностями, как те туманные существа, которые почти победили капитана Макги на Планете Призраков, потому что, когда он взмахнул своим могучим кулаком, не было ничего твердого, чтобы он мог ударить. Отец Томми говорил о таких вещах!
Он встал и заглянул в открытую дверь маленькой лаборатории. Он посмотрел на беспорядочно расставленное на верстаке оборудование с яркими глазами и почтительным благоговением. Отец кивнул.
– Привет, капитан, – сказал он сыну. – Ничего срочного. Заходи. Что у тебя на уме?
Глаза Томми заблестели.
– Ты говорил о сигналах с другой планеты.
– Понятно, – сказал отец. – Как раз по твоей части, да? Я и не подозревал, что это так популярно. Но если ты хочешь послушать…
Томми задрожал от нетерпения. Его отец щелкнул выключателем. Из громкоговорителя донеслось тоненькое гудение, затем наступила тишина. Затем, вскоре, раздался крошечный шипящий звук. Просто шипящий звук. Больше ничего.
– Вот оно, капитан, – сказал Томми его отец. – Это шум янского излучения. Когда мы поворачиваем этот диск, мы отстраиваем его в эту сторону, – он продемонстрировал, – а также когда мы поворачиваем диск в ту сторону. Затем мы снова настраиваем его. – Он доказал это. – Никто никогда не объяснял этого, но это приходит из космоса. Я думаю, что это происходит только из одной точки.
