Владислав Рыбин - Заблудившееся эхо

Заблудившееся эхо
Название: Заблудившееся эхо
Автор:
Жанр: Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Заблудившееся эхо"

В книге собраны стихи о деревне. Кому-то, возможно, что-то вспомнится, кто-то задумается о прожитом и пережитом. Книга для тех, кто еще не переболел деревней.

Бесплатно читать онлайн Заблудившееся эхо


© Владислав Рыбин, 2021


ISBN 978-5-0055-6133-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Заблудившееся эхо…
Лес, в ватнике из облаков, притих,
Продрог, и ему хочется покоя,
И шепчет дуб молитвы иль стихи,
Чуть шевеля засохшею листвою.
Лишь юная рябина у реки,
Что светится средь тени водным глянцем,
Как девка красная стоит среди ракит,
Сверкая пламенеющим румянцем.
Опавший листик  медленно плывет,
Он, оторвавшись, вниз по ветке съехал.
А в чаще зиму скорую зовет
Лесное, заблудившееся эхо…
Я влюбчивым родился…
А знаете, я влюбчивым родился.
В минуте каждой счастье находил,
И с детства сразу в солнышко влюбился,
Потом  весну серьезно полюбил.
Я утопал в закатах и рассветах,
И жизнь кипела, как в котле вода,
С такой любовью погружался в лето.
А зиму – ту, боготворил всегда.
Но с возрастом я становлюсь серьезен,
И в споре яростном с собой самим,
Меня все чаще увлекает осень
Безмолвным увяданием своим.
Хлебы.
Кто в мой век в деревне не был,
Кто родиться опоздал
Вряд ли ел он наши хлебы
Из печи – а я, едал.
На лежаночке зимою,
Неказист и ростом мал,
Спал я рядышком с квашнею —
До чего же крепко спал.
Спал, покуда спозаранку
Встанут бабушка и мать
И заглянут на лежанку,
Чтоб квашню тихонько снять.
Тут и сон уйдет куда-то,
Станет тесно на печи.
Загремят котлы, ухваты
Об ошостка кирпичи.
И уже покоя нету,
Чуть пропахшая дымком
До углов изба прогрета —
Можно на пол, босиком.
И пока по дому бегал,
Да кота дразнил в сенях,
На углях созрели хлебы
На железных противнях.
Как же я хотел, мальчонкой,
На ошесток грудью лечь,
Чтоб узнать, что за заслонкой
От меня скрывает печь.
Все, к столу поближе надо
(этак можно опоздать),
Деревянною лопатой
Пышный хлеб достала мать.
Вряд ли высказать сумею
Вплоть до Божьего суда —
Ел ли, что нибудь вкуснее
За всю жизнь, чем ел тогда…
Кто в мой век в деревне не был,
Кто родиться опоздал
Вряд ли ел он наши хлебы
Из печи – а я, едал.
Во пчелы.
Дед в подпитии, веселый
Разводил «дымарь» в саду
Шел уверенно «во пчелы»,
И внушал мне на ходу:
– «Пчелки матюгов не любят,
Коль укусят – не кричи,
Не вертись, чай не убудет,
Вынул «жало» и молчи…»
Я в помощники не рвался.
Я ведь, честно говоря,
С дедом посидеть остался,
Видно засиделся – зря…
Оба мы в «пчелиных» масках,
В том саду совсем одни.
Дед мне говорит:
– «Будь ласков,
Крышку с «домика» сними.
Подержи.»
          Я так и сделал,
Снял и навису держу.
Пчел пол роя налетело.
И вот тут мой дед гляжу
Иль запнулся обо что-то,
Иль запутался в ногах —
В «домик» «маской» с разворота,
Вместе с ним на землю – БАХ!
Что тут было, не опишешь,
Сколь на свете не живу,
Матюгов таких не слышал
Ни во сне, ни наяву.
Показалось нам не мало,
Убрались не без вреда —
Не одним пчелиным «жалом»
Укололись мы тогда…
Поздно вечером за чаркой
Дед «покусанный» сидел
С носом, как у той овчарки,
И сквозь щелки глаз глядел.
Выговаривал мне строго:
– «Пчелки – это не враги,
То скотинушка от Бога —
Матюгаться не моги!»
Эх, ответил бы я грубо,
Хоть перечить не привык,
Но не размыкались губы,
И во рту распух язык…
До последнего венца.
Плотничать, то не пустое,
Даже пусть на руку скор —
Это дело не простое,
Думай, если взял топор.
Не маши им без разбору,
Лишь примерившись, руби.
Не выказывай свой норов,
Древесину не губи.
Сделать сруб не всякий сможет,
Но во всяком свой каприз.
Тут гляди, бревно как ложит,
Чтоб горбиною не вниз.
Паз разметить – та наука,
Коль не там пройдет черта,
Тут уже такая штука,
Что не выйдет ни черта.
Ну а в хряпу или в угол,
Или в лапу, коль горазд,
Выбирай себе, что любо —
Может выведешь, Бог даст…
И стучит топор сверкая.
Пахнет свежею щепой.
На душе весна такая,
И азарт, хоть песни пой.
Что не петь, коли поется —
Так рубил бы без конца,
Ведь наружу сердце рвется
До последнего венца.
Пусть не дом, а ту же баню —
На деревне баням честь,
Чтоб порадовать маманю,
Что у сына руки есть,
Чтоб девчонки понимали,
Что ты парень с головой,
В город ускользнешь едва ли,
Потому, как в доску свой,
Чтоб глядели с интересом,

С этой книгой читают
Есть такой город в глубинах Нечерноземья, далекий от столиц и живущий своей, обособленной жизнью. Здесь и время течет по-другому, и люди менее суетливы. Может быть, влияние природы? Да, воздухом Старой Руссы невозможно насытиться, как невозможно впитать всю ее самобытность и красоту.
Это сборник стихов, в котором собраны произведения, предлагающие задуматься о том, что происходит в нашей жизни. Автор пытается донести до читателя то, что накопил в душе за годы жизни.
Это сборник стихов о войне, о далекой Великой Отечественной, в котором собраны произведения, написанные автором, родившимся уже после Победы. В этой книге есть стихи посвященные воинам-афганцам. Война – это беда, и не важно сколько лет пройдет, о ней будут помнить и писать.
Книга о природе. Автор верит, что всякое растение, будь то цветок или дерево, имеет свою душу. Душа есть и у самой природы, надо только уметь ее чувствовать.
Когда-то давно люди и звери жили вместе. Люди правили, звери охраняли. Люди были разумом, звери – силой.Чтобы потешить зверей и дать им насладиться силой, Правитель людей ежегодно устраивал для них Праздник зверства. Его венцом была охота двенадцати избранных зверей за двенадцатью избранными девицами.
Дети всегда дарят новые чувства. Ничто не сравнится с тем, что чувствуешь когда у тебя рождается ребенок.О материнстве – как я его понимаю и чувствую…
Лара Павловская – поэтесса из Бреста, Беларусь. В свои юные 70 лет она продолжает радовать читателей глубокими и искренними стихами. Её творчество пронизано философскими размышлениями, светлыми эмоциями и теплотой, которые находят отклик в сердцах.
«Мое Зауралье» – сборник стихов, начатый в послевоенные годы, где автор рассказывает о детстве и юности, описывает романтику туристических походов, показывает крепкую дружбу школьных лет, демонстрирует успехи и достижения в спорте, восхищается самоотверженной любовью матери и воспевает красоту Каргапольской земли.
Что такое философия и чем она отличается от науки, религии, мировоззрения, идеологии? В чем суть философского уморасположения, особого, уникального способа мыслить, который был изобретен в колыбели европейской цивилизации – Древней Греции? В авторском курсе лекций, прочитанных студентам РГГУ, философ и историк философии Анатолий Валерианович Ахутин раскрывает философию не как доступную только для специалистов академическую дисциплину, а как нечто
Теофраст, ученик Аристотеля, в IV веке до нашей эры написал трактат под незамысловатым названием «Характеры», где описал 30 типов человеческой личности: болтун, притворщик, хвастун, трус и т. д. Науки психологии тогда еще не существовало, о внутреннем мире человека догадывались, но смутно. Яркие внешние поступки и квалифицировались как проявления характера человека. И конечно, именно пороки – а что может быть ярче? – определяли тип этого характер
Просто и легко о жизни!Краткий обзор о развитии человека в процессе его жизни.Памятка тем, кто считает себя ищущим или… блудным сыном.
Взгляну на соцветие звёздного неба в тихой печали, отру рукавом загустевшей свободы упавшую пыль. Космической эры ракетная прочность уносится в дали – метаморфозы земные – прогресс человечества – быль. Движенье планет, по заданной схеме, задумка Творца? Творение Разума, скрытого где-то у дальних Галактик? Кто же создатель великого множества стен у Дворца: юный механик, отделочник-каменщик – старенький практик?