Ростислав Смольский - Забытые в изгнании. Франция, Париж

Книга посвящается памяти моей мамы

Фотография из архива автора

Мне посчастливилось побеседовать со многими русскими эмигрантами, покинувшими Россию после революции. Их воспоминания большей частью легли в основу этой книги.

В 1917-1922 годах Россию вынужденно покинуло 5500 инженеров, около 4000 медиков, 200 архитекторов, 1800 художников и скульпторов, 1500 актеров, 8000 музыкантов, 1700 университетских профессоров и преподавателей.

В мои задачи не входит проводить исторические параллели, но уж больно похожа ситуация в феврале-марте 1917 и в августе 1991: сначала опьянение свободой, а затем горькое разочарование. Свержение монархии было неоднозначно воспринято в России: для одних это был крах всей жизни, другие восприняли с ликованием. Первые не видели себя в обновленной стране и готовились к отъезду. Так началась Белая эмиграция. Приход к власти большевиков и начало красного террора толкнули к отъезду и тех, кто еще недавно рукоплескал низложению Государя, они тоже стали опасаться за свою жизнь и жизнь своих близких. Красный террор – это захват заложников, расстрелы, как правило, без суда. Люди, принадлежавшие к русской элите, не ждали такого поворота событий.

Судьбы людей были искалечены мировой войной, революцией, Гражданской войной, не щадившими ни взрослых, ни детей. Перед аристократами, офицерами, учеными, бывшими министрами встал вопрос: бежать и спастись или остаться и погибнуть. Для дворян эмиграция была неизбежной, им угрожали смертью, мстили за Гражданскую войну и голод. Эмиграция была неизбежной после поражений Белой армии, верной Государю, но вынужденной покинуть Родину.

Генерал Врангель увез с собой в Константинополь около 150 000 человек, в основном военных. Кроме них были гражданские: женщины, дети, пожилые люди.

Позже, в начале 1920-х годов уехали представители средних классов, как правило с высшим образованием. Тут же возник стереотип: русские эмигранты – князья, аристократы. Но титулованные особы были в меньшинстве, просто они уехали первыми и создали такое представление об эмигрантах. Эмиграция была неоднородна: дворяне, люди искусства, интеллигенция.

В 1920-е годы во Францию прибыли около 400 000 русских, из них 150 000 поселились в Париже и его окрестностях. Большинство не имело практически средств к существованию – все осталось на Родине. Любая работа была благом. Первая мировая война истощила Францию., страна нуждалась в рабочей силе, создавались новые отрасли экономики, автомобильная промышленность. "Франция потеряла в войне 1 400 000 молодых людей, и молодые русские легко находили работу во Франции – не только в высших сферах общества, но и на заводах и фермах. То есть это было на руку Франции. Это, с одной стороны. Поскольку среди иммигрантов была русская интеллигенция, она позитивно повлияла на развитие Франции", – подчеркнул историк Фредерик Гельтон. Автомобильные заводы «Ситроен», «Пежо» и, конечно, «Рено» в Булонь-Бийанкуре заговорили по-русски. На заводе «Рено» из 25 000 рабочих 5000 были русские. Появилось слово «Бийанкурск», его придумала Нина Берберова.

Почти у всех эмигрантов была тяжелая жизнь, но особенно тяжелой она была у творческих людей: по утрам они мыли витрины, а вечером занимались творчеством. В.В. Набоков в воспоминаниях писал, что приходилось жить в такой крохотной квартирке, что он оставлял комнату жене и сыну, а сам уходил работать в туалет. Он ставил чемодан на унитаз и, стоя на коленях перед импровизированным рабочим столом, создавал свои произведения.

Я считаю, что эмиграция – это преимущество: нужно бороться, проявлять лучшее, на что ты способен. Эмигрант конкурирует с теми, кто здесь родился, у кого есть связи, знакомые, родственники… У эмигранта этого нет, мне кажется, это стимул. Быть эмигрантом не значит быть ограниченным в возможностях. Нужно было найти опору, собрать тех, кто не хотел сдаваться, у кого была решимость. Тех, кто умел преодолевать трудности новой жизни, кого объединяла национальная память и культура. Тех, кто шел вперед. Одна из главных отличительных черт русской эмиграции – эти люди не сдавались, не склоняли голову. Они оставили значительный след в культуре, науке, искусстве Франции. Эти люди прошли через водоворот революции и кризиса 1929 года. Между Первой и Второй мировыми войнами они стали полноправными французами, но не отказались от своих корней. Несмотря на невзгоды они передали новым поколениям любовь и благодарность к Франции, стране, которой они так много дали.

Всю свою жизнь многие русские лелеяли мечту о возвращении на Родину. Мечта осталась мечтой. Эмигранты уходили в вечность. И первое, что приходит в голову, когда речь заходит о русском некрополе – Русское кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа. Но не надо забывать, что сначала русским считалось парижское кладбище Батиньоль. Русские могилы есть и на других кладбищах столицы Франции, а также в пригородах Парижа, особенно в местах, подобных «Бийанкурску»: Кламар, Мёдон, Иври и многих других.

Я расскажу вам лишь о некоторых русских эмигрантах, похороненных на столичных кладбищах. Одни имена вам будут хорошо известны, а некоторые вы услышите впервые.

Если судьба приведет вас во Францию, выберите время и положите букетик ромашек на могилы наших соотечественников, нашедших здесь свой последний приют.